Поиск-90: Приключения. Фантастика
Шрифт:
От главного крыльца бывшего централа, забранного досками в виде тамбура, во все стороны тянулись крытые траншеи и туннели, обитые поверх настила брезентом, снятым с танков. Там, где вихрь пытался задрать обшивку, в землю были вбиты колья с накрепко прибитыми к ним досками. Горбатые мостки через траншеи для прохода по ним тяжелой техники обозначали направления старых, переметенных нынче землей, дорог. Причудливое переплетение песчаных наносов с хребтами подземных ходов казалось паутиной, опутавшей городок за долгую бесснежную зиму.
Из дальнего конца крытого коридора, доходящего до обрыва у самой реки, вышли четыре фигуры в защитных костюмах с доской типа носилок. Передние опустили свой конец на самом краю пропасти, а задние, наоборот, подняли доску, и с нее соскользнул длинный сверток, зашитый в простыню. Люди аккуратно смели метелочкой прилипшую к дереву пыль и скрылись в проходе, ежась от мороза и плотно притворив за собой дверь.
В тамбуре туннеля горела малюсенькая коптилка с фитилем, опущенным в бутылку со смесью бензина и отработанного масла. Однако большой плакат с черепом и костями «Отряхни пыль» был хорошо виден. Люди, сидя на скамейках, аккуратно сняли обрезки бахил, которые были надеты на галоши, и, широко перешагнув на деревянный настил, вытерли обувь тряпками, и встряхнулись, как мокрые собаки. Пройдя метров триста по слабо освещенному проходу, они очутились в другом тамбуре, где поснимали друг с друга костюмы, а затем ополоснули руки в ведре с водой, стоявшем на железной печурке.
— Когда воду меняли? — спросил худой бородатый мужчина, в котором с трудом можно было узнать Рудольфа.
— Да какая разница? — раздраженно буркнул другой бородач — лейтенант Авдеев. — Ты что, жить, что ли, собрался?
— Пока живу — надеюсь…
— Он и вправду надеется! — прогудел Ефим. — Он теперь это всегда по-русски говорит. Раньше-то по-латински шпарил…
— Между прочим, кроме надежды, у нас есть еще и обязательства, — свистящим хрипом заговорил Тяжелов. — Не так ли, Рудольф Викентьевич?
Тот мрачно кивнул в ответ и насухо вытер руки.
— И вы согласны с моими предложениями? — наступал старик.
— Нет, с предложениями не согласен, так как, кроме себя, не вижу подходящей кандидатуры, а вы предлагаете три направления.
— Обсудим у начальства, — усмехнулся ученый. — «Кто сказал, что сгорела земля. Нет, она затаилась на время»…
— Пошли?..
Они поднялись из полуподземного помещения по широкой времянке на бывшее крыльцо перед вестибюлем, которое было превращено с помощью досок и брезента в просторный неотапливаемый холл. Скупо приоткрыли главные, тяжелые двери в вестибюль, сплошь обитые войлоком. Белый лист стенной газеты «Возрождение» занимал широкий простенок между дверями главного коридора и боковой — дежурки.
По знакомой лесенке они спустились в подвал, где в их бывшей комнате была размещена штаб-квартира Репнина и Метелева.
— А, «мозговая элита»! Так, кажется, именовал вас «атомный Наполеон», — мрачно пошутил секретарь. — Кого сегодня хоронили?
— Лахонину, — разжал губы Рудольф.
— Вот как? Отчего умерла? Она же не была облучена? — удивился полковник.
— Ухитрилась! Около тысячи рентген схватила — грелась тайком у большой печки… — криво усмехнулся в бороду Лоскутов.
— Так ведь предупреждали же всех, что там накапливаются радиоактивные остатки. И золу аккуратно выгребали, — как-то неуверенно пробормотал Метелев.
— Мне кажется, здесь все уже убедились в бесполезности каких-либо «предупреждений»! Можно подумать, будто генералам и политикам не объясняли, что нельзя воевать этой пакостью!.. — снова завелся Рудольф.
— А вы злопамятный… — вздохнул секретарь.
— Виноват! Я понимаю всю несостоятельность…
— Не паясничайте! Что предлагаете? — оборвал он Лоскутова.
— По случаю чего?
— По случаю печи…
— Бетона бы найти… — посерьезнел враз Рудольф. — Плит бы каких да цемента мешков пять.
— Поищите… Мальчик знает? — переменил старший тему разговора.
— Нет, скрываем, — отозвался Константин Аристархович.
— Где похоронили? Под берегом?..
— Так точно, товарищ первый секретарь, — щелкнул каблуками Авдеев. — Только там уже мало места. Вроде затора — громоздятся доверху. Не было бы эпидемии…
— Эпидемии? — изумился Тяжелов. — Я же, Вася, объяснял, что тепло на земле появится через несколько лет, когда уже всех нас не будет в живых…
— Объясняли-то объясняли, да только все это — теория… хоть и научная.. — жалко улыбаясь, говорил старлей.
— Вы видите, профессор, какая вера в жизнь у людей? — наставительно начал Владимир Владимирович. — Не надо их расхолаживать!
— Если бы всех вас «расхолодили бы» хотя бы год назад — этой истории с нами бы не случилось! — снова запальчиво выкрикнул Рудольф.
— Ну хорошо, хорошо… Вы, кажется, пришли сюда не для споров…
— Нет, я пришел предупредить вас, что буду готовить БМП для поиска какой-нибудь передвижной буровой установки. Вы, надеюсь, приняли к сведению, что дебит воды в наших колодцах упал?
— Да. Но почему такой агрессивный тон? Садитесь, пожалуйста…
— Потому, что мы как «мозговая элита» надеемся на большее понимание или хотя бы доверие, — уже более спокойно продолжал Рудольф. — Время не ждет — земля с каждым днем промерзает все глубже. Не найдем в июне — июле подземное озеро — всем конец… И поймите, мы спорим не ради увлекательной полемики. Мы точно знаем, что произойдет в ближайшем будущем. И нам не до амбиций и престижа.
— Это, надо полагать, в мой огород, — усмехнулся Метелев.
— Да. Перед войной вам неоднократно давались советы по тактике гражданской обороны. Кто к нам прислушался? Генерал же Алтунин директивно предлагал осуществление плановой эвакуации населения и проведение военной мобилизации в городах, подвергшихся ядерной бомбардировке! Вот на этот бред деньги давали…
— Просчеты всегда были, есть и будут…
— Если мы не сумеем найти буровые установки, то очень скоро ошибаться будет некому… — прохрипел Константин Аристархович.
— Александр Михайлович, как по-вашему? — повернулся Метелев к полковнику.