Поиск Анны
Шрифт:
— Ничего не понимаю. Как религиозная организация может быть связаны с сетью заправок? На кого зарегистрирована фирма?
— Читай ниже, — Виталик указал пальцем.
Ловиатар Ремшу.
— Ты что-нибудь нашел на этого человека?
Виталик покачал головой.
— Или он очень хорошо пгячется, или...
— Или что?
— Или такого человека не существует.
Смолина беспомощно смотрела на список. Она поняла, что запуталась. Чуть ли не впервые в жизни Анна была готова попросить о помощи.
На огромном экране появился бородатый старик в длинных одеждах — видимо
Смолина попрощалась с Виталиком и в задумчивости направилась к выходу из зала.
Анна уже забирала куртку в гардеробе у древней старушки с морщинистыми руками, когда обоняния коснулся едва заметный запах ладана. Смолина резко повернулась к гардеробщице.
— Здесь рядом магазин благовоний?
— С чего вдруг? — удивилась та.
Анна обвела взглядом толпу. Праздношатающиеся прохожие, влюблённые парочки, подростки. Ничего подозрительного, но она отметила, что с этой точки отлично просматривается весь вестибюль, входная группа и даже стоянка за большими панорамными окнами. Если бы кто-то решил проследить за ней — он выбрал идеальное место с прекрасным обзором и возможностью мгновенно затеряться в толпе.
— Здесь был кто-то странный? — спросила Смолина у наблюдавшей за ней старушкой.
— Вроде вас? — едко спросила гардеробщица.
Анна поплотнее запахнула куртку и вышла на улицу. Быстро смеркалось. Темнота города вдруг стала зловещей, а холод, словно тысячи кинжалов, пытался проникнуть сквозь одежду. Смолина вновь осознала, как же она одинока в этом огромном, чужом городе. Но если раньше это одиночество было просто тоскливым, то сейчас оно стало опасным.
Руна 2.
«Удержать его мать хочет,
Остеречь его, старушка:
Не ходи ты, мой сыночек,
В села Похъёлы далекой,
Не ходи без чародейства,
Без премудрости могучей
К избам Похъёлы суровой,
На поля детей лапландских.
Запоет тебя лапландец,
Заклянет тебя турьянец,
По уста положит в угли,
В пламя голову и плечи,
В жаркую золу всю руку,
На каменьях раскаленных».
Калевала
1997 год, Париж
В библиотеке было тихо. Шелестели пожелтевшие страницы древних фолиантов, которые переворачивали тонкие пальцы. С каждой новой страницей оживало то, что давно почило в бездне времен.
И в то же время нечто должно было воскреснуть.
В катрене Х-72 Вера наконец-то нашла
«L’an mil neuf cens nonante neuf sept mois...»
Вера водила пальцем по строкам, шевеля губами.
«Тысяча девятьсот девяносто девятый год и семь месяцев...»
Меньше, чем через два года. Все эти люди, беспечно живущие во грехе, предающиеся страстям — никто из них даже не подозревает о том, что их ждет. Нострадамус знал это 450 лет назад.
«Du ciel viendra vn grand Roy d’effrayeur...»
Некоторые переводчики утверждали, что крылатое выражение «Venir du ciel» — поэтическая метафора, означающая возвышенное состояние духа. Другие говорили о идиоме, о том, что пророк имел в виду «спуститься с небес на землю» — увидеть реальное положение вещей. Но в сочетании со следующей частью строки невинная фраза приобретала угрожающий оттенок.
«Grand Roy d’effrayeur» многие переводили как «король-искупитель». Но Вера знала истинный перевод.
«С небес придет великий король устрашающий...»
Король устрашающий был не кем иным, как Королем Ужаса. Вечным Турсосом. Сотни лет он спал во мраке глубин, и теперь должен был пробудиться. Он придет для того, чтобы...
«Resusciter le grand Roy d’Angolmois...»
...воскресить великого тоскующего короля — короля Ангулемского. Речь шла о Франциске I, противоречивом короле Франции, правящем во времена Нострадамуса. Как бывало со многими правителями — кто-то его боялся, кто-то боготворил. Но было бы ошибкой считать его просто человеком. На личном гербе Франциска была изображена саламандра, объятая пламенем — существо, возрожденное из огня. На гербе правителя было сказано: «Nutrisco et extinguo», что означало «Я питаю огонь, и я гашу его». Ходили слухи, что Франциск был алхимиком. Что имел в виду пророк, предсказывая воскрешение того, кто вел опустошительные и бессмысленные войны?
«Auant apres Mars regner par bonheur.»
«...а после счастливо возродиться. » Слово «Mars» могло с равной долей вероятности означать как «Марс», так и «март». Только это было непонятно Вере — произойдет возрождение после Марса или после марта?
Вера слышала версию, что речь идет всего лишь о солнечном затмении, и опасаться нечего. Но те, кто так думал, упускали важную вещь: древние почитали солнце как живое существо, как истину. И затмение еще никогда не предзнаменовало что-то хорошее.
Вера отложила отсканированные листы и взглянула на круглые окна в потолке, сквозь которые пробивались лучи солнца. Были те, кто утверждал, что Нострадамус не мог предсказать затмение на 450 лет вперед. Глупцы, подумала Вера с пренебрежением. В пределах драконического периода или сароса, в который солнце восемнадцать раз проходит цикл смены времён года, затмения повторялись с математической точностью, известной еще со времен Древнего Вавилона. Неужели за эти века люди настолько отошли от истинной природы вещей, что не понимают таких простых законов мира?