Поиск Анны
Шрифт:
— Может, его там нет? — предположил Виталик.
— Там он, там! Иди, — он подтолкнул Анну. Та нерешительно сделал шаг, а Пашук бегом припустил в сторону деревни. Смолина пыталась что-то разглядеть через огромный дверной проем, в котором отсутствовала дверь. Внутри была темнота.
— Иван? — позвала она. Ей показалось, что во мраке что-то шевелится. Анна всматривалась во тьму, когда из нее вдруг возник старик с торчащей острой бородкой в грязном бушлате и с двустволкой наперевес.
— Вы кто такие? — гаркнул
Все застыли. Резнов незаметно опустил руку в карман куртки.
— Вам чего тут надо? — зло спросил он.
— Мы хотели поговорить с Иваном Быстровым...
— Зачем вам Иван? — прищурился старик.
— Мы хотим узнать о Детях Рассвета...
— Вы осмелились прийти сюда, чтобы вербовать себе новых овец? — глаза старика налились кровью, он с сухим щелчком взвел на ружье оба курка.
— Э-э, отец, спокойно! — сказал Резнов. — Опусти ствол. Мы не одни из них.
— У нас есть сведения, что в этой обители происходят грязные дела, — добавила Анна.
Старик смерил их взглядом. Бородка торчала, словно острие ножа, угрожающе нацеленная на пришельцев из внешнего мира.
— Катитесь-ка вы отсюда с хренам собачьим!
— Спокойно, мы уходим! — Резнов начала медленно отступать, утягивая за собой Анну. Виталик семенил за его спиной. Смолина вырвалась.
— Я никуда не уйду, пока вы не расскажите мне о Светорожденном.
— А с хрена ли я тебе что-то должен рассказывать? — сузил глаза старик.
— Мы знаем, что к смерти Тайми причастен Светорожденный. Мы хотим помочь.
— Я вас тут раньше не видел! Вы кто такие?
— Мы из города. У меня дочь... она тоже пострадала от рук этой секты, как и еще несколько людей.
В глазах Ивана промелькнула глубокая тоска.
— Сколько лет твоей дочери?
— Четырнадцать.
Старик какое-то время молча смотрел на нее. Потом опустил ружье, кивком пригласил войти и исчез во тьме.
— А ещё говорят, что близость к природе успокаивает, — хмуро сказал Резнов и поставил пистолет обратно на предохранитель. — Ты что, пойдешь внутрь?
— А ты нет?
— Мне тоже надо? — испуганно спросил Виталик.
— Ты можешь остаться один в этом чудесном лесу, — саркастически ответил Резнов. — Хотя, почему один? Вон ворон на тебя уже поглядывает.
Виталик испуганно посмотрел на огромного ворона, присевшего неподалеку. Тот поворачивал голову из стороны в сторону, глядя на пришедших то одним, то другим глазом. Виталик бегом догнал Анну, которая уже почти скрылась во тьме кирхи.
***
В узкие окна-бойницы почти не проникал свет, и внутри кирхи было сумрачно. Анна нашла старика в центре огромного пустого пространства, под возносящимся в небо куполом. Иван сидел на коленях перед свежим могильным холмиком и сажал цветы. В церковь
— Сад мертвых, — не глядя на Анну, сказал старик. — Тайми любила цветы. Пусть они растут над ней и сейчас.
— Мне жаль вашу племянницу, — негромко сказала Смолина.
— Мне тоже, — он расправил грязными пальцами красные лепестки и посмотрел на Анну: — Алая гортензия, под цвет крови. Тебе нравится?
— Тайми бы понравилось.
— Какой она была? — спросила Анна.
— Доброй. Светлой. Не такой, какими пытаются выглядеть эти волки в овечьих шкурах!
— Вы про Детей Рассвета?
— Дети сатаны, а не рассвета, — пробурчал Иван.
— Почему «обитель рассвета»?
— Раньше деревня называлась просто — «Рассвет». Но потом... — старик замолчал, словно ему было больно говорить от переполняющего грудь гнева.
— Потом пришел Светорожденный?
— Конь пяченый! — в сердцах воскликнул мужик.
— Что? — не поняла Смолина.
— Конь его пячил, этого твоего рожденного! Мне бы только увидеть его на расстоянии выстрела! Деревни пустеют из-за той твари, а он жирует на лаврах! — старик брызгал слюной от злости.
— Так почему его не посадят, если он причастен к смертям людей?
Иван зло взглянул на нее.
— А ты как думаешь? Телевизор посмотри! Светорожденный то, Светорожденный се, — пробурчал Иван. — Просто пастырь для заблудших овечек!
— Вопрос только, куда он их ведёт, — хмуро заметила Анна. Иван кивнул.
— Овцы боятся волка, но больше всех овец съел пастух. Он всех подмял под себя. А кого не подмял — уничтожил.
— Почему его никто не выгонит из этих мест?
— Местные боготворят его. Считают святым.
— Их не смущают пропажи людей и убийств?
— Никто не знает, что он причастен. А я знаю. Знаю!
Он ударил себя в грудь, из-под пальцев посыпалась зажатая в кулаке могильная земля. Глаза старика были безумны.
— Иван, что случилось с вашей племянницей?
— А сама не видишь? — злобно сказал дед. — И Никитка с ней... Так ладно бы еще первый случай — так нет! Если вы решите проехать по окрестным деревням, то поймете, что здесь часто кто-то умирает...
— Везде кто-то умирает, — заметил подошедший ближе Резнов.
— Не так, как здесь, — старик покачал головой. — Врачи сказали — отек легких. Но я не верю!
— Отек легких сразу у обоих? — не поверила Анна.
— Смекаешь? Не бывает такого.
— Как к этому может быть причастен Светорожденный?
— Нам говогили, что у вас тут гадиация... — несмело вставил Виталик. — Может, люди умигают из-за нее?
— Коза брехала, да ворон слушал, — хищно усмехнулся старик. — Я родился тут. Сколько себя помню — радиация всегда была. А люди гибнуть начали с приходом этой гадины!