Поиски "Озокерита"
Шрифт:
не нужно ходить.
— А ты где был? — в свою очередь задал вопрос Гордиенко. Но Пашка считал, что он имеет право
спрашивать других, тогда как сам никогда не отвечал на подобные вопросы, а когда его спрашивали, он или
заговаривал о другом, или молчал с гордым видом опытного и бывалого конспиратора.
— Я тебя спросил, куда ты идешь, а чего ты меня пытаешь?
Гордиенко обдумал уже, что ему делать, чтобы не навести на себя подозрения. Он стал хитрить.
—
— Что сказать велели? — допытывался Пашка. По простоте своей юной души он и не подозревал, что
задумал предатель.
Гордиенко сказал пять условных слов.
— Не надо. Пойдешь обратно со мной, — сказал Пашка.
— Смотри, дело серьезное. Перед Козловцевым отвечать
будешь.
— Говорю, пойдем обратно, нечего терять время.
— Ну пойдем, — покорно согласился Гордиенко.
Холодные сумерки окутывали город. Пашка и Гордиенко
больше не разговаривали между собой. Они благополучно
вышли из города, миновали окраинные домишки, которые в
наступающей ночи казались безлюдными, пошли по огородам.
Одинокие яблони и высокие тополя потеряли свои очертания и
в темноте выглядели черными расплывчатыми силуэтами.
Узкой тропой по кукурузнику Пашка шел впереди, Гордиенко,
сутулясь, заложив руки в карманы, следовал сзади. Они отошли
от города уже с километр и выбрались на проселочную дорогу.
Пашка остановился, как видно, что-то хотел сказать, но не
успел. Гордиенко быстро выхватил пистолет и в упор вы-
стрелил ему в бок. Пашка вскрикнул, схватился за рану и по-
валился на дорогу. Предатель нагнулся и еще дважды выстре-
лил юноше в грудь…
Гордиенко возвратился в город. Он хорошо помнил ад-
рес, названный ему Козловцевым, и быстро нашел улицу и дом
с разломанной изгородью вокруг него. Без стука вошел он в
кухню, освещенную коптилкой. В кухне сидела старуха в оч-
ках, что-то вязала.
— Вам кого? — спросила старуха, проворно перебирая
спицами.
— Мне надо Клаву.
— Какую Клаву?
— Ну, Клаву, значит, — он не знал фамилии и замялся.
— А, Клаву! — старуха будто только теперь поняла, кого спрашивают. — Так она живет по соседству, я
сейчас позову ее. Пройдите в комнату, подождите. — Она торопливо вышла из кухни.
Гордиенко постоял, потом сел на лавку. “Вот не догадался, надо было идти вместе с ней, уточнить, где
живет эта девка. Но ничего, после встречи я ее провожу до квартиры и все узнаю”, — думал он.
Так он просидел больше часа. Старухи все не было. Гордиенко соображал, что ему делать. Терпение его,
наконец, истощилось. Он выбежал на улицу. Там не было никого. Вернулся в дом. В кухне догорала коптилка.
Он вошел в темную комнату, она была пуста. “Что же делать? Пойти в жандармерию, заявить? Но что я заявлю?
Я не имею никаких фактов. Можно сделать облаву в соседних домах, но эта старуха не дура, чтобы туда
прятаться. Да если облава и даст результаты, то чья будет заслуга? Опять какого-нибудь жандарма, как много раз
в Киеве, а мне никакого толку. Нет, лучше не буду заявлять”.
Приняв такое решение, Гордиенко направился обратно в лес, но опять остановился. “Давно уже я ничего
не сообщал в гестапо. Чего доброго, они перестанут мне верить. А еще хуже… — промелькнули в его голове
трусливые мысли. — Пойду расскажу об этой девке. Опишу ее внешность”.
… Когда Гордиенко рассказал капитану Шмоллу о Клаве, гитлеровец показал ему фотографию.
— Она?
— Она, она самая, — с холуйской угодливостью подтвердил предатель.
— Опоздали вы, господин Иванов. Она уже арестована, — сухо сказал Шмолл.
— Как арестована? — удивился Гордиенко.
— Так и арестована. Но об этом — ни слова никому. Этому Козловцеву скажите, что вы не встретили ее.
Ну, а насчет этого партизана, как его там, я полагаю, что сами догадаетесь, что сказать. — Капитан скривил рот
в подобие улыбки.
— Слушаюсь, — ответил предатель.
— Идите и выполняйте основное задание — ищите главный штаб партизан, их базы, подпольные явки…
10.
В эту ночь Гордиенко в лес не возвратился.
— Случилось что-то неладное, — сказал Козловцев деду. — Надо нам отозвать людей с исходных
позиций, а то как бы не угодить в ловушку.
— От та ж думка тревоже и мою голову, — ответил дед. — Я пиду до хлопцив.
Но дед не успел собраться, как явились два партизана.
— Люди беспокоятся, почему вас нет долго, — сказали они.
— Вовремя пришли, — сказал Козловцев. — Немедленно бегом назад. Операция отменяется. Людей всех
в лес, на базу группы. Там ждать меня.
Партизаны поспешно удалились. Морозенко видел, что Владимир принял решение.
— Завтра ночью я пойду в город на встречу с Ксенией, все выясню сам, — объявил Козловцев деду. — А
вы, дедуся, отправитесь к Батьке. Расскажите ему, как у нас дела. Может, и он нам что скажет…
Ксения имела одну строго секретную явку, о которой знали только три–четыре человека. Эта явка была
резервной, и Ксения приходила туда в определенные дни лишь в случае экстренного дела или для того, чтобы