Поиски "Озокерита"
Шрифт:
жить такой человек среди советских людей? Как его не распознали? Вообще до войны, собственно даже до
поступления в разведку, ей казалось, что в нашей стране нет плохих людей, а все хорошие, что нет и врагов. И
была она тогда такой счастливой! Конечно, случались у нее огорчения — в школе, дома иногда, но что это за
огорчения, когда ей восемнадцать–двадцать лет, когда мальчики крутятся вокруг нее, а сердце ее и без того пело,
она цвела. А какие заманчивые,
“Неужели до войны все наши советские люди были такими беспечными, как и я? — думала Таня. — А
если внимательно присмотреться к человеку, к его жизни, его поступкам, ведь можно все-таки заметить
лживость? Но нельзя же не доверять каждому? Нет, тут должен быть инстинкт, не только разум. Бдительность
— вот великолепное качество, каким должен обладать каждый советский человек”.
Раздумывая о предателе, Таня не заметила, как к ней подошел неожиданно появившийся в приемной
капитан Шмолл.
— Добрый день! — сказал он Тане, не обращая внимания на Гордиенко.
— Добрый день, — ответила Таня и подумала: “Что ему нужно?” Она пошла из приемной в свою
рабочую комнату. Капитан последовал за ней.
— Вы ко мне? — спросила Таня, хотя ясно было, что он пришел к ней, но спросила потому, что ей
противно было смотреть на этого гестаповца; она хотела скорее выяснить, для чего он явился сюда, и отделаться
от него.
— Да, к вам, — ответил капитан, многозначительно и нахально посматривая на девушку.
— Прошу садиться, — пригласила Таня официальным тоном.
Шмолл сел, достал из кармана расческу, причесал волосы, закурил сигару. Таня знала этого капитана,
знала, что он вел проверку ее “благонадежности” и нашел ей “дядю” Шлемера. Она несколько раз встречалась с
гестаповцем в комендатуре и в штабе, но не обращала на него внимания. “А зря не интересовалась им, —
подумала она. — Это не просто мерзавец, но, должно быть, коварный враг”. Таня стояла напротив капитана, их
разделял стол.
— Я слушаю, — сказала она.
— Не надо спешить, прелестная фрейлен Берта. Сядьте, поговорим, время у нас есть.
— Я не давала вам повода говорить мне комплименты. Я не нуждаюсь в них и прошу, господин капитан,
называть меня…
— Как же называть вас? — перебил Шмолл. — Я знаю, что вы племянница и наследница барона
Шлемера, но это не запрещает мне говорить вам любезности Тем более, что немецкому офицеру многое
позволено.
С этими словами он обошел стол и положил руку ей на плечо. Таня вздрогнула и резким движением
сбросила его руку.
— Не кажется ли вам, капитан, что вы слишком развязно ведете себя? Если вы этого не понимаете, я
найду сильное средство разъяснить вам.
Капитан опешил.
— Я пошутил, фрейлен. — И он растянул рот в подобие улыбки. — Все это между нами. Я надеюсь, что
вы не будете рассказывать об этом барону?
Таня ничего не ответила. Успокоившись, она села.
— Вы еще хотите что-то сказать мне?
— Фрейлен Берта, вы не знаете, что такое озокерит?
Таня, услышав это слово, на мгновение испугалась, но виду не подала. “Неужели узнали? — подумала
она, но сразу же отбросила эту мысль. — Ведь полковник Сергеев сказал, что это условное обозначение кода
знают только трое. Видимо, просто они поймали это слово в эфире и сейчас не поймут, к чему оно. Ну и пусть
морочат себе голову”.
Таня недовольно посмотрела на капитана:
— А почему вы обращаетесь ко мне с таким вопросом, господин капитан?
— Вы знаете хорошо русский язык, фрейлен. Только поэтому.
— А разве это русское слово?
— Да, русское, — грубовато ответил капитан. — Это слово бродит в эфире. Я хотел знать смысл этого
слова.
— А мне не встречалось такое слово, господин капитан. Это что-нибудь из области научной или
технической. Нет, я не знаю этого слова. Так что ничем помочь вам не могу, капитан. Вы еще что-нибудь хотели
спросить у меня, господин капитан?
Офицер бросил на нее холодный взгляд.
— Нет. Я не имею ничего больше сказать вам, фрейлен. Извините. — И, постояв несколько секунд молча,
круто повернулся и вышел.
В комнату вошел лейтенант Буш.
— Будьте любезны, фрейлен, снимите копию вот с этого, — подал он бумагу с грифом “совершенно
секретно”. — Это надо сделать срочно.
Таня взяла бумагу. Это было распоряжение по доставке и боевому обеспечению новой танковой дивизии.
“Распоряжением Главного командования, — писала Таня, — из Франции в спешном порядке
перебрасывается в район действия группы армий “Юг” 14 танковая дивизия в составе 146 мотополка, 147
мотополка, 9 танкового полка, имеющего, кроме T-IV, 15 танков “тигр”, 91 артиллерийского полка,
противотанкового дивизиона, батальона связи, саперного батальона, зенитного дивизиона”. “О, это очень
важно, — думала Таня, — надо все хорошенько запомнить и немедленно передать Андрею”. Она еще раз
прочла напечатанное и продолжала писать: “Штаб группы армий “Юг” указал для колесного транспорта
дивизии район выгрузки — Бер-дичев, Казатин, для частей на гусеничном ходу — Кировоград, Ново-