Пока еще жив

Джеймс Питер

Брэнсон опустился в кресло напротив небольшого стола Грейса.

— Что-то случилось? Ты какой-то рассеянный.

Грейс ответил не сразу, он просматривал почту. В числе прочих было и сообщение от Грэма Баррингтона, старшего суперинтендента, начальника полиции Брайтона и Хоува, назначенного ответственным за охрану Геи на время ее пребывания в городе. И ни одного от Клио, что было, наверное, к лучшему, учитывая выпавшее на ее долю потрясение.

Грэм Баррингтон спрашивал, сможет ли Грейс присутствовать на совещании по оценке рисков в связи

с ситуацией по Гее Лафайет. В десять утра воскресенья в его кабинете.

— Да, кое-что, — отозвался Грейс, печатая ответ Баррингтону. — Беспокоюсь за Клио. Мне тут сообщили, что Эмис Смолбоун освободился, а сегодня ночью кто-то поцарапал ее машину.

— Он?

Грейс пожал плечами:

— Стиль его.

— Вот дерьмо. И что будешь делать?

— С ним я разберусь, когда найду. А сейчас у меня новая проблема. Гея. Шеф назначил меня ответственным за ее безопасность, пока она будет в Суссексе.

Глаза Брэнсона радостно вспыхнули.

— Я хочу с ней познакомиться! Я так хочу с ней познакомиться! Вот это да! Даже не верится — Гея Лафайет приезжает в наш город!

— В среду.

— Ты представишь меня ей?

— Если пообещаешь, что будешь убираться в моем доме.

— Договорились! Надо же! Гея! Она же… она… — Брэнсон вскинул и опустил руки на колени. — Это невероятно!

— Я думал, тебя только черная музыка заводит.

Брэнсон просиял улыбкой:

— Да, точно, поет она как черная! И ребята будут без ума! Чем будешь заниматься?

— Пока не знаю.

— Я должен с ней познакомиться. Должен получить автограф для Сэмми и Реми!

— Им ее музыка тоже нравится?

— Нравится? — Гленн закатил глаза. — Да они прыгают от радости, когда по телевизору ее видят. Гею в Англии все обожают. Ты знаешь, кто она такая? — Он усмехнулся и покачал головой: — Да откуда тебе знать — староват.

— Спасибо.

— Я серьезно. Тебе, в твоем-то возрасте, наверное, Вера Линн снится. А все, кто моложе, мечтают о Гее.

— Да, теперь и мне только она будет сниться. Каждую ночь. В кошмарах.

— Она — классная. Обалденная! Говорю тебе, обалденная!

Грейс кивнул. Да, Гея и впрямь потрясающая певица. А какая новость для Брайтона. Мегазвезда. Фильм всколыхнет интерес к городу, вызовет приток туристов, от которых в немалой степени зависит благосостояние Брайтона.

Он прекрасно понимал, что, если с Геей случится что-то здесь, пятно ляжет не только на город, но и на него самого. Вечное пятно вины.

30

Влажные губы жадно сжали толстый и мягкий табачный лист «коиба сигло». Он втянул в рот густой дым, подержал, выдохнул в потолок, потом взял хрустальный бокал и допил остатки тридцатилетнего «Гленливета».

Вот это жизнь. Куда лучше, чем в тюрьме. Да. Там, конечно, тоже можно получить почти все, чего желаешь, если знаешь систему и имеешь авторитет. Эмис Смолбоун знал и имел. Но со свободой не сравнится ничто. Одна из девушек — рыженькая и голая, если не считать браслета на лодыжке, —

поднялась с софы, чтобы подлить еще. Другая осталась обрабатывать уснувший и лишь теперь медленно возвращающийся к жизни орган.

Сегодня он постарался расслабиться и полностью предаться удовольствиям. Субботний вечер. Первый за десяток с четвертью лет глоток свободы. На громадном экране домашнего кинотеатра — порнофильм. Две блондинки-лесбиянки. Ему нравилось смотреть на девочек с девочками. Нравилась эта вот большая комната в охренительном особняке за электрическими воротами в шикарном квартале Брайтона, на Дайк-роуд-авеню.

Было время, он жил в особняке даже побольше этого, неподалеку отсюда. Жил не тужил, пока один брайтонский коп не отнял все.

Владелец особняка, его старый приятель Бенни Джулиус, с пивным брюшком и париком на лысине, развлекался внизу, в джакузи, с тремя другими девчонками. Такая вот вечеринка — с возвращением! Бенни всегда делал все классно, всегда жил на полную катушку.

Эмис моргнул, когда девушка просунула руку в расстегнутую ширинку и, наклонившись, прошептала:

— Ух ты, такой маленький… но свирепый, да?

— Свирепый, точно, — прошептал он, прежде чем она накрыла его рот.

Таким Эмис и чувствовал себя. Свирепым. Сосредоточиться на удовольствиях никак не получалось. Свирепый. Он даже почти не чувствовал ее пальцев. Двенадцать лет и три месяца. Благодаря одному человеку.

Детективу Рою Грейсу.

В газетах писали, его несколько раз повышали.

— Как карандаш, — хрипловато шепнула девушка ему в ухо. — Как карандашный огрызок.

Он ударил ее наотмашь — ладонью по щеке. Да так, что она свалилась на пол.

— Заткнись, сучка.

— Да ты и не смог бы, даже если б захотел, — бросила она, потирая щеку. — Вставлять-то нечего.

Эмис Смолбоун поднялся, но тут его подвел алкоголь. Модные мокасины из серой замши утонули в толстом ковре, и он грохнулся лицом вниз, сломав пополам сигару и рассыпав темно-серый пепел по белому ворсу. Лежа на полу, он ткнул в нее пальцем:

— Не забывай, сука, на кого работаешь.

— Я помню. Помню, что он сказал про тебя. Почему тебя так прозвали — Смолбоун. [4] — Она показала согнутый мизинец и усмехнулась.

— Ты… сука… — Эмис поднялся, покачнувшись, на колени и попытался схватить ее, но увидел вдруг только вылетевшую откуда-то ее левую ногу. Элементарный прием из кикбоксинга. Удар под подбородок… голова вскинулась вверх и назад. Сознание как будто растворилось в сияющем белом свете, словно ее нога пробила насквозь череп.

4

Смолбоун — так пренебрежительно называют мужской половой орган скромного размера. Букв,маленькая косточка (англ.).