Пока летит пуля
Шрифт:
– Знаю.
– Значит, она тебе об этом рассказала. Ты хоть знаешь, как она тебя любила?
– Думаю, да.
– А ты ее любил?
– Да... и она об этом знала.
Кризи встал.
– Утри слезы, Майкл. Думай о том, кто это сделал... думай о Джибриле.
* * *
Они ужинали вместе с Гвидо на открытой террасе пансиона. Их столик стоял особняком от остальных.
Внизу горели яркие огни Неаполя, за ними до горизонта расстилалась тьма залива. Обслуживал их старый официант. Было очевидно, что он знал Кризи давно
Когда они сели за стол, Кризи сделал жест в сторону Гвидо и сказал Майклу:
– Этот человек - твой друг и друг твоих друзей. Ты можешь говорить ему абсолютно все, так же, как мне. Если тебе что-то понадобится, я хочу сказать, все, что угодно... обратись к Гвидо.
Юноша уже пришел в себя, к нему полностью вернулось самообладание. Взглянув на итальянца, он спросил Кризи:
– Что же в нем такого особенного?
Кризи улыбнулся, Гвидо тоже.
– Он мой самый близкий друг, - ответил Кризи. - Его женой была сестра Нади, поэтому он к тому же приходится мне свояком. За долгие годы Гвидо спасал мне жизнь столько раз, что я все и не упомню.
Майкл внимательно посмотрел на итальянца. Он был приземистым и казался квадратным, черные волосы слегка седели на висках. Римский нос с небольшой горбинкой чуть нависал над широким ртом. Острый взгляд, казалось, подмечал все вокруг.
– Вы тоже были наемником? - спросил Майкл.
Гвидо с серьезным видом кивнул.
– Да, большую часть жизни. Но после того как женился, бросил это дело. Перед смертью Джулии я пообещал ей, что никого больше не убью и не возьму в руки оружия. Обещание свое я сдержал. - Он улыбнулся и махнул рукой в сторону остальных столиков, за которыми сидели завсегдатаи его заведения. Так что занимаюсь теперь пансионом и время от времени смотрю по телевизору футбол.
Майкл изучающе посмотрел на итальянца, потом обернулся к Кризи.
– Гвидо такой же мастер, как и ты?
– Да, а с пулеметом ему просто нет равных.
– Он и снайпер хороший? - с улыбкой спросил Майкл.
– Первоклассный.
– Такой же, как я?
– Нет, но он не обучался этому искусству у Рамбахадура Раи.
На лице Гвидо выразилось удивление.
– Ты что, просил Рамбахадура Раи тренировать этого мальчонку?
Американец кивнул.
– Он занимался с ним месяц, а в конце сказал, что очень доволен его успехами.
Когда Гвидо вновь посмотрел на юношу, в его взгляде сквозило уважение.
– Кроме того, я уже не мальчонка, - заметил Майкл.
Гвидо улыбнулся, как бы принимая это к сведению.
Пожилой официант принес три тарелки с кальмарами, рис, салат и бутылку красного вина без этикетки.
– Тебе придется съесть все, - сказал он Кризи, - иначе повариха тебя убьет. Она знает, что кальмары - твое любимое блюдо, и специально для тебя их покупала.
Следующие десять минут, пока мужчины налегали на лакомое блюдо, за столом стояла тишина. Нарушил ее Майкл. Он вытер губы салфеткой, взглянул на Гвидо, а потом спросил Кризи:
– Каков же теперь наш план действий?
– На следующей неделе Ахмед Джибриль почти наверняка будет в Дамаске на праздничной церемонии, посвященной годовщине создания арабского государства Палестина. Торжества пройдут под открытым небом. Джибриля там будут охранять как зеницу ока, но с приличного расстояния один выстрел в него, думаю, можно будет сделать.
– С какого именно расстояния?
Кризи вздохнул.
– Метров с пятисот.
– В какое время суток? - нетерпеливо спросил Майкл.
– Вечером, перед заходом солнца.
Майкл ответил просто:
– Рамбахадур Раи.
Кризи бросил на него суровый взгляд.
– Я никогда не позволил бы себе использовать его для этой цели.
Майкл резко ответил:
– У меня и в мыслях не было с ним для этого связываться. Это дело сугубо личное. И не забудь, пожалуйста, что личное оно не только для тебя, но и для меня. У тебя нет монополии на возмездие. Я сказал о Рамбахадуре только потому, что хотел бы знать его мнение. Он ведь говорил, что я стреляю из снайперской винтовки лучше тебя.
– Ну, этот вопрос очень спорный, и для меня он остается открытым. Допускаю, что в тире ты действительно можешь показать более высокий результат. Но у тебя нет никакого опыта действий в боевых условиях, а у меня его - хоть отбавляй. Гвидо может тебе это подтвердить.
Итальянец подтвердил.
– Да, стрелять в человека и в картонную мишень - совсем не одно и то же. То, что ты увидишь перед собой из плоти и крови, может сказаться и на твоем настрое, и на меткости.
– Джибриль для меня не может быть человеком из плоти и крови, - вскипел Майкл. - У меня и глаз не моргнет, и рука не дрогнет. В него я не промахнусь. Сколько у тебя в Дамаске винтовок? - спросил он Кризи.
– Две.
– Обе - "Хеклер и Кох"?
– Да.
– Тогда основной выстрел будет мой. А ты меня подстрахуешь. Ты понял это, Кризи? - Он встал из-за стола. - Я пошел спать. Кризи, она была мне матерью. - Потом обернулся к Гвидо. - Спасибо вам большое за прекрасный ужин. Очень рад был с вами познакомиться. Я послушаюсь Кризи и буду считать вас своим другом. Надеюсь, это будет улица с двусторонним движением.
Молодой человек повернулся и пошел между столиками к двери.
– Где ты его откопал? - спросил Гвидо, искоса взглянув на Кризи.
– В сиротском приюте.
– Он что, действительно настолько крут, как это себе представляет? И лучше стреляет из снайперской винтовки, чем ты? Я прекрасно помню, как ты с шестисот метров уложил человека наповал, попав ему точно меж глаз.
Кризи ответил:
– Рамбахадур Раи - лучший снайпер из всех, кого я знал. Майкл, как он считает, стреляет не хуже. У него к этому врожденный дар, который смог полностью раскрыться благодаря тренировке. А тренировал его лучший на земле наставник в этом деле.