Пока не погаснут звезды

Цыпленкова Юлия

– Ты плохо выглядишь, - заметил Терри.

– Сладкий, тебя мама не учила, что женщине таких слов говорить нельзя? Она может и обидеться, - ответила я, усаживаясь на койку.

– На правду не обижаются, - усмехнулся аривеец.

– Хам, - констатировала я, но угрозу в исполнение не привела. Обидно мне не было.

– Вот, - рядом со мной упали вещи. – Это принадлежало Сол. Другой одежды, которая подошла бы тебе, у нас нет.

Я посмотрела на комбинезон, майку, трусы, носки и армейские ботинки. Легкие, удобные, незаменимые в долгих походах. Кивнув в знак благодарности, я посмотрела на стол, куда Терри уже поставил поднос с контейнером. Аривеец,

не спускавший всё это время с меня взгляда, усмехнулся:

– Ни брезгливости, ни неловкости. Приняла, как должное. А ведь это вещи…

– Члена вашей группы, погибшей по собственной глупости. Ты это хотел сказать? – я ответила ему прямым взглядом. – Хватит вешать на меня вину за то, в чем я не виновата. Еще остались ко мне вопросы?

– И все-таки с чужого плеча…

– Брезгливость? Ты что-нибудь слышал об адаптации под обстоятельства, об инстинкте самосохранения, о желании выжить, в конце концов? – Аривеец кивнул, но взгляд остался изучающим.
– На Стронне, где я работала по одному не особо сложному дельцу, паскуда-наниматель опоздал с моим возвращением на пять с половиной дней, и мне пришлось отсиживаться в лесу. Ты что-нибудь знаешь о лесах Стронна, Терри? Примерзкое местечко, скажу я тебе. Так вот, три дня я объедала листву с Маслены, если ты знаком, конечно, с ценными качествами этой растительности. Но на четвертый день я поняла, что готова сожрать живьем целого строннца, потому что Маслена больше восполняет водный баланс, чем дает необходимый минимум калорий. Далеко от места, откуда меня должны были забрать, я отойти не могла, поэтому кружила все пять дней в радиусе метров восьмисот. Для охоты у меня были только шпильки на туфлях да мое собственное обаяние. Ни то, ни другое на зверье особо не действовало. Поэтому в споре за то, кто станет обедом, я сильно проигрывала. Мне пришлось искать нечто более сговорчивое. И на четвертый день я обратила внимание на скарфов. Знаешь, кто это? – Терри отрицательно покачал головой. – Это, дорогой, черви. Ты думаешь, меня тошнило, когда я заменила листву на червей? Нет, Терри, мне до одури хотелось выжить и свернуть шею подонку, не выполнившему свои обязательства. Так какого черта ты спрашиваешь меня о брезгливости? Передо мной лежит, пусть и ношеная, но чистая одежда, а не пятнадцатисантиметровые черви в два пальца толщиной, которые извиваются у тебя в руке в тот момент, когда ты откусываешь от них разом треть!

– Понял-понял, - аривеец поднял кверху ладони. – Вопросов больше не осталось. – Он помолчал, но все-таки не удержался: - Как ты вообще смогла выжить?

– Сучий характер помог и жажда жизни, - усмехнулась я.

Прихватив одежду, я отправилась в душевую, имевшуюся в каюте.

– Лиса, - я обернулась. Терри сделал шаг в моем направлении. – Что стало с нанимателем?

– Он жил недолго, - сказала я и скрылась за дверью душевой.

– Ты его убила?

– Не я. Один мой знакомый душегуб.

– Наняла?

– Это был подарок, - ответила я и включила воду.

Да-а, был в моей жизни один нианец, зеленоватый и высокомерный. Нет, не любовник, даже не особо друг. Просто случилось так, что я прикрыла его задницу. Так как мое вмешательство спасло нианца от крупных неприятностей, грозивших ему на родной планете лишением жизни, он объявил себя моим должником и принес клятву. Страдают еще на Ниане этой дурью. Нианец поселился рядом со мной, мы даже сблизились. Не то, чтобы подружились, но стали хорошими знакомыми.

Когда я вернулась со Стронна и в запале рассказала ему о том, что произошло, мой самопровозглашенный телохранитель потрепал меня по плечу и исчез. А когда вернулся, я была осчастливлена просмотром записи смерти нерадивого заказчика, который успел заплатить мне компенсацию, неплохую компенсацию, между прочим. Пришлось с каменным лицом просмотреть запись и поблагодарить нианца за то, что он отомстил за меня, ругаться и что-то доказывать ему я не стала. Это бы для него выглядело неблагодарностью. Вообще замороченный народ, если честно. Поэтому мы попрощались, как хорошие знакомые, и он убрался к себе на планету. Я облегченно вздохнула.

Когда я вышла из душевой, Терри всё еще находился в моей каюте. Он дождался, когда я усядусь за стол и открою контейнер, придвинулся ближе к столу, поставил на него локоть и прижался подбородком к ладони, наблюдая за тем, как я ем.

– Я сейчас прослежусь, - усмехнулась я. – Ты похож на заботливую мамочку.

– Ты давно одна? – проигнорировав мою насмешку, спросил аривеец.

– Хочешь меня пожалеть?

Я подняла на него взгляд. Терри вздохнул и вдруг сменил тему:

– Ты без трусиков, - заметил он, разом напомнив, откуда он родом.

– В трусиках, - уведомила я. – Сушка в душевой работает исправно. Нижнее белье предпочитаю свое, пока оно есть.

– Ты только что убила мою фантазию, - хмыкнул аривеец. – Теперь ты не такая романтичная и привлекательная.

Я хохотнула и вернулась к завтраку. Это была каша из армейских наборов. Ну а что еще может быть на корабле команды наемников? Мой собеседник не спешил уйти. То ли сейчас был свободен от обязанностей, то ли решил скрасить мое одиночество, в эти подробности я вдаваться не стала. К тому же он оказался достаточно дружелюбен, и я не видела повода гнать его.

– Так давно ты одна?

Досадливо вздохнув, я закрыла крышкой пустой контейнер и подняла на своего гостя взгляд. С интересом изучила приятную физиономию с правильными чертами, отметила добродушный открытый взгляд, лишенный похотливого выражения, как у многих его соплеменников. Вообще Терри показался мне необычным, как-то выбивался из ряда знакомых мне аривейцев.

– Лиса, - он напомнил о себе.

– Несколько лет, - уклончиво ответила я.

– Почему?

– Так проще, - я пожала плечами и отодвинула поднос.
– Спасибо, было питательно.

– Личной жизни тоже нет? – вот теперь он меня начал раздражать.

– Хочешь принять в ней участие? – полюбопытствовала я.

– Не хочет, - раздалось от двери. – Терри.

Аривеец вскочил с места, кивнул Егору, после подмигнул мне и покинул каюту. Брато прошел к столу, поставил на него маленький чемоданчик. Я проследила за его действиями, подняла взгляд и застыла, рассматривая всё с более возрастающей жадностью своего бывшего. Он больше не был черноволосым, исчезла растительность с лица, только глаза остались зелеными.

– Зачем тебе белые волосы здесь? – спросила я.

– А какие они должны быть? – насмешливо спросил Брато.

– Твои, - ответила я и осеклась. – Ты… ты седой?

– Твоими стараниями, Лисеныш, - он отсалютовал мне. – Поседел на Адоре, хватило восьми месяцев, чтобы появилась седина. Адорские рудники быстро превращают молодость в старость.

– А глаза? – во рту вдруг пересохло.

Егор достал из чемоданчика несколько ампул, шприц и посмотрел на меня.

– Я изменил цвет, мои были слишком приметны, - ответила он. – Что именно проделали с твоей внешностью? Неплохо бы уточнить, чтобы я подобрал нужный нейтрализатор.