Пока не погаснут звезды
Шрифт:
– Никакой вульгарщины, - строго пояснила я. – Я покажу ему ровно столько, сколько даст ему размах для фантазии и желания увидеть больше.
Снова поправив шнуровку на рубашке, оставив открытой ложбинку грудей, я с нежностью погладила любимую подвеску, на которую когда-то любовался Гротер в день нашего знакомства еще на борту дипломатического лайнера. Напарник тут же протянул руку, взял подвеску на ладонь и усмехнулся – тоже вспомнил. После одобрительно кивнул, приобнял меня и подтолкнул к дверям.
Когда мы покинули отель, я уже привычно мазнула взглядом, отыскивая наше сопровождение, но никого не заметила.
– Вы невероятно красивы, Лиза, - и тембр такой… ух! Даже у такой прожженной и циничной стервы, как я, по позвоночнику скользнули мурашки.
Гротер мычать не стал, он просто кашлянул, разрывая переплетенье наших с Лаитерро взглядов, и, сузив глаза, посмотрел на «соперника». Тот ответил сдержанной улыбкой, но не отпустил мою руку, пока я не уселась в карвер. Напарник тут же по-хозяйски сгреб меня в охапку, я уместила голову на его плече, липовый де Роса мило улыбнулся обоим сразу с водительского места, которое успел занять, и транспортник тронулся с места.
По городу мы ехали по земле, но как только оказались за его пределами, Лаитерро перешел на воздушную трассу. Карвер набрал скорость, но до лихости Брато ученому было далеко, все-таки в космических академиях не обучался и темперамент не тот. Лаитерро был острожен, и то, что он так легко шел на контакт, свидетельствовало лишь о двух вещах: аривеец был уверен в своей неуязвимости, и он отчаянно скучает, оставаясь затворником на своем острове, поэтому ухватился за приключение, которое само плыло ему в руки. Но это-то как раз и играло в нашу с Гротером пользу.
Хрустальный круг – это была самая настоящая достопримечательность на Чилай-ве. Ни казнь последнего императора, ни подземный город ужасов, построенным при помощи рук аборигенов, не могли сравниться с настоящим чудом, созданным самой природой. Но именно на такие достопримечательности посмотреть можно было после получения специального допуска. Чилайвеане берегли свои маленькие святыни, а Хрустальный круг считался одной из главных святынь. В такие места туристов не пускали во избежание вандализма. И, конечно, были правы. Иначе бы от кристаллов уже мало что осталось. Можно было посмотреть на имитацию, можно было заказать полет над Хрустальным кругом, но попасть в его центр – только по пропуску, выданному правительством. Отсюда возникал вопрос, как наш Лаитерро сумел заполучить возможность посещать запретные заповедники, еще и приводить с собой посторонних.
– Адам, - позвала я.
– Да, дорогая? – он поймал мой взгляд в зеркальной панели.
– Кхм, - сурово кашлянул Гротер.
– В моем обращении нет ничего личного, Эрик, - отмахнулся Лаитерро и снова сосредоточился на мне: – Вы хотели что-то сказать, Лиза?
– Спросить, - я потупилась под пристальным взглядом через зеркальную панель, но «взяла себя в руки» и снова взглянула на Лаитерро. – Вы занимаете какой-то важный пост на Чилай-ве?
– Вы так решили, потому что мы летим в настоящий Хрустальный круг? – с улыбкой спросил аривеец. – Нет, дорогая, всего лишь полезные знакомства. Только и всего. Я обычный обыватель, который осел вдалеке от суеты больших планет.
Он замолчал, многозначительно так замолчал. И даже взгляд стал рассеянным, словно мысли Лаитерро умчались вдаль воспоминаний, но вот он моргнул и встрепенулся, растерянно улыбнувшись.
– Простите, Лиза, - произнес мужчина чуть смущенно, и я послушно подыграла, разгадав значение этой пантомимы:
– У вас что-то произошло… в прошлом? Поэтому вы перебрались на Чилай-ве? – спросила я с сочувствием, но «опомнилась» и смущенно потупилась: - Простите, я не должна была спрашивать. Это личное, наверное…
– Личное, - с готовностью кивнул Лаитерро. – Но вам не за что извиняться. Уже давно… не болит.
И снова отвел взгляд. Ай, красавец! Трагично, драматично, загадочно… Красивый мужчина, в чьей жизни имели место события, которые привели его в уединение, и явный намек на то, что это связано с каким-нибудь предательством или потерей. Лизу-Лотту, скромную, трепетную и наивную простушку, такое обязательно должно впечатлить. Умница Лаитерро! Выбрал-таки правильную линию, чтобы заинтересовать данный тип женщин, который я ему подкинула.
– Адам, мне так жаль, - негромко произнесла я и протянула руку, чуть коснувшись его плеча, но тут же отдернула, виновато посмотрела на Гротера и прижалась к нему, словно ища защиты, испуганная невзгодами чужой жизни.
Напарник потерся щекой о мои волосы, но снова воздержался от мычания. Мой аривеец отбросил клоунаду, превратившись в молчаливого стража семейной чести. На ученого он почти не смотрел, но во время его намеков на прошлое одарил затылок соотечественника скептическим взглядом. А мне теперь было до жути любопытно, выдумает Лаитерро историю, или расскажет о реальных отношениях со служащей земного посольства на Аривеи, заменив место действия. Я даже поерзала от нетерпения узнать, какую сказку поведает мне соблазнитель. Но время легенд еще не пришло, и мы продолжали лететь к Хрустальному кругу, чтобы насладиться необычным и красивым зрелищем.
Цель маленького путешествия находилась на нашем материке, но добираться до нее пришлось около двух с половиной часов. Все-таки карвер не настолько быстрый, как другие транспортники, предназначенные для преодоления больших расстояний за короткий срок. За это время мы разговаривали с Лаитерро мало. Я ворковала с поврежденным «мужем», он терся о мою щеку кончиком носа, накручивал на пальцы пряди из хвоста, и дарил любящие взгляды. В общем, идиллия на пассажирском сиденье царила незыблемая. Второй аривеец пока сильно не нарушал ее, лишь иногда привлекая мое внимание к чему-нибудь за окном неизменным: «Дорогая, обратите внимание». Или же: «Лиза, вы видели… Эрик, вам это тоже будет интересно». Впрочем, об Эрике вспоминали всё реже, и к Хрустальному кругу он действительно стал больше напоминать мой аксессуар, чем полноценного члена нашего хитросделанного трио.