Пока расколото пламя
Шрифт:
– Это долгая история, не думаю, что тебе хотелось бы сейчас выслушивать причитания старой ящерицы. Возможно, когда-нибудь я тебе расскажу. Дорогая моя… посмотри на себя. Да ты же носом клюёшь! Уболтала я тебя, – жрица махнула рукой солдату. – Отведи её, пусть бедняжка выспится. И ещё, приведи ко мне вторую. Я хочу поговорить с ней наедине.
Пожелав доброй ночи, Артаниель выбралась наружу вслед за солдатом. Снаружи заметно похолодало. На небе уже появились первые звёзды. Шатры, расположенные полукругом, освещались мягким оранжевым светом затухающего костра.
Вернувшись к месту, где осталась Илина, Артаниель обнаружила накрытую узорчатым пледом девочку, мирно спящей за столом. Артаниель мягко положила руку ей на плечо.
– Оставь её, пусть ещё немного поспит, – шёпотом позвал её солдат. – Идём, я покажу твой шатёр.
Артаниель неохотно кивнула головой и последовала за своим проводником. Шатёр, в который привёл её земляк, оказался на краю лагеря. Вяло отряхнув ноги от песка, Артаниель шагнула за полог. Внутри на расстеленном мягком ковре располагалась небольшая груда маленьких подушек и миниатюрная масляная лампа, тускло освещающая конус потолка. После двух ночей под открытым небом, этого хватало для счастья.
– Располагайся, не дворцовые покои, но тоже ничего, – прокомментировал земляк и указал на угол. – Вот здесь чистая одежда и кувшин с водой, если потребуется. Других вещей нет, так что если не подойдут с размером… В общем разберёшься. По поводу завтра, можешь не волноваться: спи, сколько потребуется. Иса распорядилась, чтобы вы хорошо отдохнули. Доброй ночи.
– Доброй ночи, – отозвалась Артаниель, не обратив никакого внимания на то, что осталась одна.
Глава 5
Сны. Артаниель никогда раньше не придавала им особого значения. Может потому, что не могла их вспомнить после пробуждения? Во всяком случае, проснувшись, Артаниель долго просидела в одной позе, размышляя над тем, что увидела этой ночью.
Вокруг, докуда хватало глаз, посреди кромешной тьмы, сплошным ковром сидели красные бабочки, в точь-точь как разбросанные раскалённые угольки, мерцающие слабым светом.
Каждый шаг девушки распугивал причудливых насекомых, взлетающих ввысь калейдоскопом искр. Артаниель подставила ладонь, и несколько красных огоньков сели на её пальцы. Она разглядывала прекрасных созданий, любуясь прекрасной формой шёлковых крыльев.
Неожиданно, бабочки стали облеплять руки девушки, садясь близко-близко друг к другу. В какой-то момент показалось, что насекомые образуют сплошной алый покров, в котором уже не разглядеть отдельное насекомое. Их лапки щекотали кожу, и Артаниель сдержано захихикала, чтобы не распугать насекомых.
Но огоньки, почувствовав дрожь, всё же слетели с её рук и разлетелись. Артаниель заворожённо любовалась их танцем и поймала себя на мысли, будто любуется звёздным небом. Девушку охватил неведомый порыв присоединиться к прекрасному карнавалу. Артаниель напела медленную, хорошо знакомую мелодию. Пространство вокруг отозвалось звенящей пустотой, жадно поглощая
Глубоко вдохнув, Артаниель начала петь. Сначала тихо, едва слышно, но, набираясь смелости, постепенно запела в полный голос. Она вкладывала в песню все свои переживания и чувства – отдавалась мелодии без остатка, становясь с ней одним целым.
– Песенка… – услышав шелест печали внутри своей души, затихающим голосом протянула Артаниель. – Ты веди меня…
Во тьме раздался едва различимый в тишине звук. Он нарастал, становился сильнее и всё больше напоминал хлопанье крыльев. Оглядываясь, Артаниель настороженно искала существо, издающее эти звуки.
К ней приближался кто-то разительно отличающийся от огненных насекомых. Он изучал небесно-голубое сияние. Очертания прояснялись. Сначала фигура напоминала воробья, затем – голубя, а когда птица подлетела совсем близко, Артаниель смогла полностью разглядеть существо.
Рядом с ней опустился величественный белоснежный журавль с сияющими нежно-голубыми перьями на крыльях. Благородная птица, раскинув крылья, заслоняла собой половину тёмного пространства. Рядом с ней Артаниель чувствовала себя ничтожно маленькой, но защищённой.
– Никогда не говори с Ним вновь, – слова раздавались словно отовсюду. Сомнений не было: прекрасный чарующий голос принадлежал журавлю. – Иначе мир отторгнет тебя…
Дальше Артаниель ничего не могла вспомнить. Сон будто обрывался, выбрасывая её в суровую реальность.
«Что имел в виду тот журавль? Иначе мир отторгнет тебя… И с кем не стоит говорить?» – задавалась вопросом Артаниель, умывая лицо водой, из оставленного для неё кувшина. – «Спрошу у Исы. Она-то должна знать».
Обернувшись на лежащую в подушках Илину, Артаниель убрала мешающие волосы за уши и пригладила их руками. Вчера она так и не дождалась свою подругу и уснула без неё.
Немного помедлив, Артаниель напилась из кувшина, развернула подготовленные для неё вещи и в изумлении ахнула: никогда раньше она не видела ничего подобного.
Шёлковый красный лиф с белыми ленточками вместо рукавов казался весьма привлекательным, но вот нижняя часть костюма… Девушка ожидала увидеть какое-нибудь простенькую юбочку, платье, сарафан или, на крайний случай, набедренную повязку, как у той женщины, что привела их сюда. А получила, хоть и приятные на ощупь, но алые шаровары. Штаны! Да за такое её в деревне палками бы побили!
Ходить в грязном, местами порванном платье, мягко говоря, не первой свежести, девушка побрезговала. А других вариантов не оставалось. Сгорая со стыда, Артаниель, тихо, чтобы не разбудить подругу, примерила новый костюм. Немного подогнав его по фигуре, благо костюм позволял это сделать, девушка, смущаясь, отметила, что её новая одежда не так уж плохо на ней смотрится. К тому же новая шёлковая одежда куда легче потрёпанного льняного платьица, и, несмотря на опасения, совсем не сковывала движения. Заплетя свою ценную алую ленточку в волосы, Артаниель, наконец, выбралась из шатра.