Пока ты спишь

Грей Шерили

Мой живот задрожал, а бедра затряслись. Он провел большим пальцем по моему клитору, и я вскрикнула.

— Преследуешь меня… п-прижимаешь к себе. Пожалуйста, Киллиан, пожалуйста, трахни меня.

Он убрал от меня свои пальцы, широко раздвинул мои бедра и прижал толстую головку своего члена к моему отверстию, толкая его внутрь.

— Блядь, возьми это, — сказал он, затем вошел в меня.

Я кончила мгновенно, выгибаясь и крича, моя киска прижималась к нему снова и снова, а в моих глазах плясали звездочки. Он прижал меня к себе и трахал жестко и глубоко. Я цеплялась за него, нуждаясь в чем-то, что заземлило

бы меня, нуждаясь в том, чтобы он поставил меня на якорь, когда я выходила из-под контроля. Мои глаза открылись, когда он взял меня за подбородок и уставился на меня сверху вниз, стиснув зубы, глаза блестели в полумраке. Теперь его глаза не были холодными, они были горячими, прожигающими меня насквозь.

— Ты сделала это, — прорычал он. — Ты сделала это со мной.

Я схватила его за горло и покачала головой.

— Я люблю…

Он закрыл мне рот рукой и с рычанием врезался в меня, его глаза все еще сверкали, не давая мне произнести эти слова, даже когда я почувствовала гладкий металл его обручального кольца на своих губах. Он так и не снял его. Он сильно пульсировал внутри меня и стонал, и от того, как глубоко он трахал меня, ударяя именно туда, где я нуждалась в нем, я кончила вместе с ним, постанывая в его руку, все еще зажатую моим ртом.

Наконец он рухнул, его прерывистое дыхание касалось моего горла. Я обхватила его руками, и он мгновенно откатился в сторону. Он лежал на спине, прикрыв глаза рукой, все еще переводя дыхание. Его отказ причинил мне боль, но я не позволила ему задеть меня. Он был сбит с толку и обижен, и единственный известный ему способ справиться с этим — наказать меня.

Мой взгляд скользнул по его теперь гладкой челюсти, вниз по горлу, к белой повязке, обернутой вокруг бицепса, затем к его руке, лежащей на животе, и вниз к обручальному кольцу, все еще лежащему там, куда я его положила. Он сказал мне, что ему все равно, но это кольцо говорило об обратном. Боже, он был прекрасен.

— Как твоя рука?

Он не ответил.

Я придвинулась ближе, и на этот раз он не сдвинулся с места.

— Я начала думать, что ты никогда не кончишь. Что ты забудешь обо мне.

Снова никакого ответа.

Я подошла ближе и обняла его за талию, отчаянно желая, чтобы он обнял меня.

— Я скучала по тебе, — прошептала я.

Киллиан

Мне нужно было встать и покинуть эту комнату, но я не мог заставить себя оттолкнуть ее. Мне нравилось, что она была там, прижатая ко мне, чертовски сильно. Шеймус сказал бы, что я слабак, и был бы прав. Когда я был ребенком, он надрал бы мне задницу за то, что я позволил эмоциям взять надо мной верх, потому что так оно и было. Мое дыхание успокоилось, но оно снова стало прерывистым. Черт возьми, я почувствовал, как будто что-то давило мне на трахею.

Мое сердце забилось быстрее, чувство, которое мне чертовски не нравилось, почти заставило меня задохнуться. Я чувствовал себя… неуправляемым. Вся логика, весь здравый смысл испарились, когда София обняла меня и крепко прижала к себе.

Она была моей пленницей, но в тот момент именно она держала меня в плену. Что бы это ни было, что заставило меня ворваться в ее квартиру,

наблюдать за тем, как она спит, быть одержимым ею, хотеть ее целый год, было тем же самым, что заставило меня лежать здесь сейчас, не в силах пошевелиться. Она даже не подозревала об этом, но именно у нее была вся власть.

Какого черта она это делала, почему так прижималась ко мне?

Потому что она знала, насколько слабой она сделала меня. Каким-то образом она знала.

Деклан спросил меня, хочу ли я, чтобы она любила меня, и правда заключалась в том, что я хотел. Я очень этого хотел. Но я не мог доверять ей, и я не мог доверять этому. Больше нет.

Я чертовски уверен, что не хотел, чтобы она притворялась, что у нее есть ко мне чувства, потому что была напугана, потому что я запер ее в своем доме, в этой комнате, как психа, которым я и был.

Какого хрена я делал?

Я отстранился от нее и встал с кровати. Она села, ее светлые волосы растрепались вокруг красивого лица, щеки все еще горели.

— Киллиан? Что ты делаешь?

Если бы я не сделал этого сейчас, я бы передумал. Я бы держал ее взаперти здесь до конца ее жизни и никогда бы не отпустил.

— Будь готова к отъезду через час.

— Мы уходим? Куда мы направляемся?

— Мы никуда не пойдем, — сказал я.

Тишина заполнила комнату, и ее широко раскрытые голубые глаза наполнились болью.

— Ты обещал мне… ты обещал, что никогда не отпустишь меня, — прошептала она.

Ее слова, блядь, пронзили что-то внутри меня. Я подавил их.

— Я солгал.

София

Раздался стук, и ровно через час дверь в мою комнату открылась.

Конор осмотрел мое тело, убеждаясь, что я готова.

— Пора уходить.

— Куда я иду?

Его взгляд действительно смягчился.

— У меня есть инструкции доставить тебя туда, куда ты пожелаешь.

Я не понимала, что здесь происходит.

— Доставить?

— Все упаковано, то, что мы не смогли вместить в машину, будет отправлено по твоему новому адресу.

От боли и неверия меня трясло. Этого не могло быть. Киллиан вышвыривал меня, выбрасывал прочь?

— Я хочу поговорить с Киллианом.

— Он сейчас занят.

— Мой телефон, он у тебя?

Он вытащил его из кармана и протянул мне. Я быстро открыла контакты.

— Он не отвечает, — сказал Конор.

Я все равно набрала его номер. Телефон звонил и звонил, а затем его низкий голос эхом разнесся по линии, приказывая мне оставить сообщение.

— Прости, дорогая, но все кончено, — сказал Конор и сократил расстояние между нами, выводя меня из комнаты и ведя по коридору. В доме было тихо, он казался пустым. Я заглянула в свой кабинет, когда мы проходили мимо, все, кроме тяжелой мебели, исчезло.

Я спустилась по лестнице, а Конор направился к двери. Он открыл ее, и я обернулась, когда мое внимание привлекло движение. Киллиан стоял наверху лестницы, глядя на меня сверху вниз. Он ничего не сказал. Я хотела подбежать к нему, заставить его поговорить со мной, заставить его поверить мне, но выражение его лица говорило мне, что он не собирается слушать.