Пока ты веришь
Шрифт:
– Ого, просто огромное! – воскликнул Токен.
– Не только. Оно еще и очень прочное. Не одно поколение простоит ваш идол. Видишь, кору сняли полосами? Так дерево высохнет без появления трещин и меньше угроза, что какие-нибудь насекомые его испортят. Когда полностью высохнет, можно будет начинать работу. Оставим его сейчас открытым, пока небо ясное.
– Вечером будет дождь, – рассеянно произнес Токен.
– С чего ты взял? На небе ни облачка.
– Не знаю, – почти прошептал Токен.
Он только что явственно учуял запах прибитой дождем пыли и, словно издалека, услышал глухой шорох, с которым
Токен поспешил сменить тему.
– Пап, как же из простого куска дерева получится человеческая фигура?
Дасар был в хорошем настроении и ласково взъерошил черные волосы сына. Он начисто и думать забыл о произошедшей только что странной вещи, возвращаясь на свое любимое поприще.
– Я же показывал тебе, как вырезать фигурки людей и животных.
– Да, но то маленькие. Испортил – выбросил. А такое гигантское дерево жаль будет.
– Не испорчу, – рассмеялся Дасар. – А суть работы та же: намечу краской линии, топором и теслом вырублю лишнюю древесину, а потом уже примусь за мелкие детали. Главное – знать, что должно получиться, а уж глаз у меня наметан, где и что отрезать. Как она выглядеть-то должна, ваша Тхор? Старый жрец ни слова не говорит, а лишь смотрит хитро, мол, я сам пойму, как надо. Может, в его книгах есть картинки какие-нибудь?
– Ну, по-разному ее рисуют, – замялся Токен. Вопрос застал мальчика врасплох. – Иногда волосы у нее – как льющаяся вода, а лицо такое умиротворенное. Иногда она сердитая и молнии вокруг. Мало таких рисунков и все разные.
– Ладно, – Дасар махнул рукой. – Еще далеко до деталей. Много работы впереди.
Глава 7. Оборотная сторона таланта
Пальцы пробежались по гладкому, полностью очищенному от коры стволу дерева. Кремово-белая плоть с желтоватым оттенком, казалось, была пропитана солнцем насквозь и охотно отдавала свое ласковое тепло. Ровную текстуру прорезал изящный, едва заметный серебристый рисунок. Дасара охватил знакомый трепет, почти физическое возбуждение. Опустившись на колени, он вознес краткую молитву безымянным лесным богам, благодаря их за милость и прося прощения за то, что отнял жизнь у этого величественного исполина. Пальцы крепко сжались вокруг рукояти топора, и Дасар бережно, но уверенно нанес первый удар, ощущая себя влюбленным, впервые касающимся своей невинной избранницы. Как давно он не испытывал такого, вынужденный заниматься пустяковой работой. Он почти готов был благодарить Афиса за подаренную возможность.
Дасар трудился один, отказавшись от какой-либо помощи. Да, это отнимет не один месяц, но доверить такое кому-то? Немыслимо. Тех, с кем он когда-то работал плечом к плечу, тех, кому он доверял безгранично, уже, возможно, не было в живых, или они жили в изгнании, как и он сам. Тхорасийцы, на его взгляд, могли пригодиться, только если понадобится перевернуть или поднять заготовку, когда придет время.
Каждый удар приятно резонировал в напрягшихся мышцах. Пот
– Ну зачем так себя изводить? – тихонько ворчала Атаана, стаскивая с мужа обувь и втайне радуясь тому, что Дасар выглядит таким же счастливым и удовлетворенным жизнью, как когда-то давно.
Ему приснился странный сон. Рука – должно быть, его собственная – отдергивает укрывное полотно, но вместо дерева там лежит девушка. Абсолютно нагая, она испуганно подтягивает ноги к животу, обнимая колени руками, словно пытается выглядеть как можно меньше и незаметнее.
– А, это ты, – в голосе девушки слышится облегчение.
Она встает перед ним, гордо вскидывает подбородок, бесстыдная в своей наготе, слегка прикрытой лишь длинными темными волосами. Ее тело идеально, без единого изъяна – таких не существует в реальном мире, Дасар в этом уверен. Ростом выше среднего, изящная линия шеи и плеч, полная высокая грудь, тонкая талия, округлый изгиб бедра и длинные стройные ноги. Совершенный образец, неиссякаемый источник вдохновения, превосходная модель для его будущего произведения. То, что он искал.
– Я теперь тебя не оставлю, пока ты не закончишь работу. Направлю твою руку, если понадобится. Обещаю, – незнакомка проводит пальцем по его губам.
Дасар открыл глаза и тупо уставился в белеющий в темноте потолок.
***
Он работал, как одержимый. Изможденный, измученный, исхудавший, с руками, покрытыми кровоточащими мозолями. Атаана стала замечать, что ее и прежде неуравновешенный муж еще на несколько шагов приблизился к пропасти, за краем которой простиралось безумие. Иногда Дасар о чем-то тихо говорил сам с собой, посмеиваясь и блуждая взглядом в пространстве. Он мало ел, а его сон стал коротким и тревожным.
Тем временем идол обретал первоначальные очертания, хотя его абрис продолжал оставаться нечетким. С простой квадратной заготовки Дасар срезал углы, получив еще четыре дополнительные грани. На тех местах, которые должны были стать отлогими, грань была снята шире, на тех, что будут выпуклыми – уже. В грубых изломанных линиях угадывалась женская фигура со сложенными на груди руками и длинными волосами. Лица пока еще не было.
Через месяц Дасар перестал ночевать дома. Он брал с собой запас воды и пропадал на несколько дней. Тогда Атаана посылала к нему Токена – отнести еду и проверить, в порядке ли отец.
В один из таких дней Токен, приблизившись к поляне, увидел сквозь зелень то, что заставило его остановиться. Отец сидел на земле, опершись спиной о лежащий позади него идол, и плакал навзрыд, пряча лицо в ладонях. Токен никогда прежде не видел отца плачущим и даже не представлял, что такое возможно. Первой мыслью было, что он тяжело поранил себя инструментом, но крови мальчик нигде не увидел. Токену стало страшно. Он оказался сейчас свидетелем того, чего не должен был знать. Он не мог выйти или чем-то обнаружить свое присутствие, понимая, какой стыд испытает Дасар. Оставалось только молча ждать, пока все кончится.