Показной блеск
Шрифт:
— Может, хватит шампанского.
— Может быть, ты и прав. — Она хихикнула. — Я займусь уборкой конфетти.
Следующий час мы потратили на уборку и раскладывание вещей. Напряженные ночи, подобные этой, были кайфом, и всегда было трудно успокоиться. Потребовались бы часы, чтобы усталость улеглась.
София тоже была на взводе, убираясь, пока я выносил мусор. Когда я вернулся после того, как выбросил шесть пакетов, я нашел ее на стойке бара, срывающей спирали из фольги.
— Что за хрень? — Я побежал трусцой
— Я в порядке. Видишь? — Она приподнялась на цыпочки и сделала то же самое вращение, которое ранее делала на полу. Вот только на этот раз ее походка была не такой устойчивой, а движения — скованными.
— София, спускайся. Ты упадешь и поранишься.
Она проигнорировала меня, когда разорвала еще одну спираль.
— Было так весело сегодня вечером.
— Вниз, — приказал я, но меня снова проигнорировали. Поэтому, как и ранее сегодня вечером, я последовал за ней, вытянув руки, чтобы быть уверенным, что поймаю ее, если она упадет.
— Я не могу вспомнить, когда в последний раз мне было так весело. — Она приподнялась на цыпочки, затем подняла одну ногу в воздух, а ее руки взметнулись к потолку. — Мои ноги тоже чувствуют себя прекрасно, даже если эти туфли выглядят глупо.
— София, — рявкнул я. — Обе ноги на перекладину или спускайся на хрен.
— Хорошо, — протянула она, ставя ноги обратно на перекладину и переходя к последнему ввитку. — Вчем твоя страсть?
— Моя страсть? — Какое это имеет значение, если она все равно уедет?
— Да, твоя страсть. Что ты любишь? Что тебя так возбуждает?
— Прямо сейчас? Чтобы ты не сломала свою чертову шею.
Она сняла с потолка последнюю спираль из фольги, но вместо того, чтобы спуститься, остановилась и ухмыльнулась мне. Затем она приподнялась на цыпочки, выбросила ногу и сделала два быстрых круга. Когда она приземлилась, рука прикрыла ее смеющийся рот.
— Сделай это дерьмо на полу. — Я уперла руки в бока. — Спускайся. Сейчас же.
Она присела.
— Я брала уроки балета все свое детство, всю среднюю школу. Я не собираюсь падать.
— Ты могла бы.
— И ты поймаешь меня, если я это сделаю.
— Это опасно. — Мы оба знали, что я говорю не о том, что она стояла на барной стойке.
Одним быстрым движением София упала вперед, раскинув руки.
Я подхватил ее за талию, помогая спуститься на пол.
Она не отступила, и я не отпустил ее.
— Ты поцеловал меня, — прошептала она.
Я кивнул.
— Но ты не поцеловал меня в полночь.
— Мы были заняты.
— Мы сейчас не заняты.
Я прижался лбом к ее лбу.
— Я не уверен, что это хорошая идея.
— Я тоже, — призналась она. — Но я не знаю, смогу ли я остановиться.
Она наклонилась, прижимаясь своими губами к моим в мягком поцелуе. Ее язык высунулся и провел по моей нижней губе.
Без
Необходимость вести машину была единственной причиной, по которой мы расстались. Но наша разлука длилась всего лишь короткую дорогу до моего дома. Там, где я припарковался, поднял ее обратно на руки.
И отнес ее в свою постель.
Глава 7
София
Улыбка растянулась на моем лице, когда я зарылась лицом в подушку Дакоты, вдыхая его древесный аромат. Мои руки были вытянуты к изголовью кровати, а пальцы ног направлены к концу кровати. Я все еще не открывала глаза, желая еще несколько секунд насладиться скованностью моих мышц.
Прошлой ночью Дакота поработал над некоторыми частями моего тела, которыми давно не пользовался. Достаточно долгое время.
Мои трицепсы затекли от упирания в деревянную спинку кровати, когда он врезался в меня сзади. Мои квадроциклы устали от езды на нем, как на моем личном жеребце. На моей лодыжке было чувствительное место от того места, куда он укусил меня, когда кончал.
Несмотря на боль, это было лучшее, что я чувствовала за последние месяцы. Даже годы.
Совет Пайпер просто пойти на это с Дакотой был верен на 100 %.
Прошлая ночь напомнила мне, что секс может быть веселым. У нас с Дакотой все пошло наперекосяк в тот момент, когда он затащил меня в свой дом. Его рот прильнул к моему, не отрываясь, пока он раздевал меня догола по пути в его спальню.
Моя одежда все еще была разбросана по всему дому.
Я в последний раз вдохнула его подушку и перевернулась на спину, моя обнаженная грудь была свободно прикрыта простыней. Мои соски никогда не чувствовали себя лучше, чем когда он держал их в своем горячем рту, его язык скользил по затвердевшим бутонам, пока я не начала дрожать. Просто мысль о том, как его член полностью заполнил меня, заставила меня извиваться, требуя большего.
Черт возьми, этот мужчина знал, как обращаться с женским телом.
Простыни на моей стороне кровати были теплыми. Я придвинула ногу к его стороне, обнаружив, что простынь холодная. Когда он успел встать? Как долго я спала?
Я приоткрыла глаза, прижимая простыню к груди, когда села. Жалюзи на окнах были закрыты, но сквозь щели в деревянных перекладинах струился солнечный свет. Я прищурилась, ожидая, пока мои глаза привыкнут к свету.
Затем я осмотрела спальню Дакоты.
Кровать стояла прямо посреди комнаты, напротив двери, которая вела в ванную. Шкаф был слева от меня. Одна из обходных дверей была открыта, за ней виднелись рубашки Дакоты на вешалках и его джинсы, сложенные на верхних полках.