Показуха
Шрифт:
Annotation
Варга Василий Васильевич
Варга Василий Васильевич
Показуха
ПОКАЗУХА
Сатирическая повесть, сюжет которой поведал автору сам Андрей Юхимович, пострадавший в результате столкновения между парторгом и председателем Талмуденко на предмет, у кого авторитет выше и кто какую займет должность. И не только об этом. В путь!
1
Одним
Как возникала, откуда взялась туфта? Да очень просто. Инициатива шла снизу, а верхи поощряли всякую положительную инициативу.
Скажем, только закладывался фундамент завода по производству цемента, а в газете "Правда", еще несуществующий в природе завод, уже выдавал тысячи тонн этого цемента. И так везде и во всем. Долгие годы лживая коммунистическая пропаганда держалась на плаву, но, в конце концов, и она стала выдыхаться. А когда провал становился очевидным, пропаганда запускала очередную утку, базирующуюся на запугивании народа агрессивными замыслами империализма вот-вот начать атомную войну с целью порабощения советского народа, и тут же следовала беспардонная ложь об успехах социалистического строительства, и создания базы коммунизма.
Но шила в мешке не утаишь. Люди начали поговаривать: хоть бы нас кто завоевал; эх, когда мы начнем загнивать? Ленин дал свободу и независимость Финляндии, но было бы гораздо лучше, если бы он освободил Россию.
То было в период прозрения, пробуждения от долгой спячки и оцепенения. А пока мы вернемся в период расцвета коммунистической лжи и расскажем, как она создавалась.
В Николаевской школе, на Днепропетровщине, долгие годы работал учителем истории и обществоведения Андрей Юхимович Губанов. Его коллеги неодинаково относились к нему. Одни считали его незаурядной личностью, утверждали, что он пострадал чисто случайно и только благодаря этому лишился партийного билета и поэтому вынужден прозябать в школе на нищенской зарплате, содержать молодую жену и двух дочек, а другие утверждали, что Юхимович бабник и карьерист, и больше никто. Историю он знал так себе, не слишком глубоко, справедливо считая, что до коммунистического переворота в 17 году истории, как таковой, вовсе не существовало, история началась только после 17 года, а вот обществоведение знал, как свои пять пальцев. Он часами, без бумажки мог доказывать, что в 1980 году в СССР будет построен коммунизм. А коммунизм это изобилие, иди в бесплатный магазин, бери капусту хоть свежую хоть гнилую, никто не потребует расчета, а кошелек, как таковой, в отличие от тела Ленина, можно будет похоронить на вечные времена. Все бесплатно, магазины полны товаров, завалены продуктами, игрушками, хозяйственными инструментами, бюстами вождей и даже автомобилями для слуг народа. Денег не будет, ибо деньги утратят свою силу. Если действует принцип: от каждого по способностям - каждому по потребностям, зачем тогда деньги?
Босые, в оборванной одежде детишки, слушали Юхимовича с раскрытыми ртами. Они всегда хотели кушать, носить штанишки, пусть не самые модные, а еще не мешало бы конфет -леденцов. Взрослые ученики вечерней школы тоже не возражали против принципа: от каждого по способности, каждому - по потребности, так что и в дневной и в вечерней школе у Юхимовича установилась полное коммунистическое взаимопонимание. Но Андрей Юхимович тосковал о былом величии, не мог смириться с тем, что у него так неожиданно отобрали партийный билет и должность, а его лучший друг, для которого он сделал немало добра, подставил ему ножку, грубо говоря, предал его.
Его драматическую историю знали все учителя назубок, знали ученики и родители, жители села Николаевка, знал весь Новомосковский район.
Известно: если человек, после сильного потрясения, держит боль внутри и не дает ей выхода, она вдвойне жалит нутро. Когда женщина плачет или даже голосит, она свое горе посылает в космос, и ей становится легче. Мужчины не голосят, и гораздо реже, чем женщины, плачут. Мужчины рассказывают. И им тоже становится легче.
Андрею Юхимовичу некому было рассказывать, его уже никто, кроме учеников, не слушал. И вот появился новенький: печальный, замкнутый, у кого кошки скребли на душе и день и ночь. Видать, у него свое горе, которое он не выплескивал на суд незнакомых людей и поэтому медленно тлел, как подожженный костер намоченный дождем.
Это был Виктор Андреев.
– Приходи ко мне на чарку, - сказал как-то Юхимович Вите, вытирая то ли слезу, то ли соринку левого глаза тыльной стороной ладони.- Посидим, побалакаем. У меня жена прелесть: молодая, красивая, гостеприимная. Картофельное пюре готовит лучше всех в районе и области. Сам Леонид Ильич хвалил ее в присутствии всех колхозников. Приходи, не пожалеешь.
– За что мне такая честь?
– спросил Витя.
– Да и откуда у вас картошка? Картошка - страшный дефицит. Только в 80-м году ее будет навалом, а сейчас она здесь, в Николаевке, в два раза дороже, чем в городе. К картошке, чтоб сделать пюре, нужна сметана, а сметаны ни у кого нет. Не мешало бы и кусочек мяса, - глотая слюнки, тараторил Витя, глубоко вдыхая воздух отдающий запахом картофельного пюре.
– Я пока не жалуюсь. Картошка у меня своя. Старые связи еще остались. Ты по этому поводу не переживай. Я знаю: ты как всякий учитель - одиночка, а тем более молодой специалист, да еще без партийного билета, голодаешь, вон тощий какой: кожа, да кости. Благодарить будешь.
– Знаете, Юхимович, уже четыре дня куска хлеба во рту не держал: хозяйка кормит супом с мухами. Мухи у меня вот здесь, - сказал Витя, полоснув себя ребром ладони ниже подбородка. А на поре приду. В какое время мне у вас быть?
– У меня завтра нет уроков в дневной школе, поэтому приходи к обеду.
– Бутылку нести?
– У меня и бутылка есть, - ответил Юхимович.
– Ты, небось, гол как сокол, а получка не скоро.
– Я возьму в кредит.
– Попробуй.
На следующий день Витя с бутылкой водки подходил к дому Юхимовича. Его встретили гостеприимно. Обед уже дымился на плите, осталось подать на стол. Это был королевский обед для Вити, который картошки не видел вот уже два месяца. А здесь картофельное пюре с отбивной и крупными помидорами домашнего посола. Витя так навернул всего этого добра, что у него стали закрываться глаза, но Андрей Юхимович все чаще и чаще подливал в рюмку, хорошо зная, что спиртное прогонит сон.
Витя действительно оживился и начал рассказывать о своей нелегкой жизни в школе.
Андрей Юхимович, не спеша, поднялся, достал альбом, извлек небольшую фотографию, на которой был он сам рядом с выдающимся сыном советского народа Леонидом Брежневым. Витя чуть не подпрыгнул от удивления, да и сон как рукой сняло. Брежнев - величина. Теперь он в Москве, Председатель Президиума Верховного совета СССР.
– А это не подделка?
– спросил он наивно.
– Никакая это не подделка. Обижаешь.