Показуха

Варга Василий Васильевич

Юхимович никак не ожидал, что ему предоставят слово, да еще в такой форме. И более того. Не он, а председатель докладывал об успехах и эти аплодисменты должны адресоваться не ему, а председателю. Может, ошибка какая? Но Первый секретарь Дырко Затычко еще раз назвал его фамилию и имя и даже вытянул руку в сторону центра зала. Юхимович скромно поднялся, неуверенно подошел к трибуне и, выждав, когда в зале воцарится мертвая тишина, скромно произнес.

– Надо изучать не только Ленина, но и Горького. Мне очень понравилась одна фраза у Алексея Максимовича. Он сказал: если враг не сдается -его уничтожают. Мы с председателем провели колхозное собрание и я вместо доклада произнес, вернее, повторил, сказанное Максимом

Горьким, я сказал: "Если враг не сдается -его уничтожают! А кто наши враги? Мошкара всякая, что сидит в шерсти коров, коров надо чесать, лень у работников, начиная от меня и председателя и кончая дояркой. Мы решили этих врагов изнистожить. Так вот, товарищи, эта замечательная фраза целиком и полностью относится и к нам. Если мы не добьемся увеличения надоев молока от каждой коровы, начнем искать врагов среди бригадиров и уничтожать их. Скотники и доярки в свою очередь провели подобные беседы с коровами, вычесали и предупредили их, и коровы начали входить в норму. Мы видим такое дело и тут же стали увеличивать количество и качество фуража. Кроме того, на каждые две доярки мы поставили сторожа. Теперь доярки молоком не балуются, как раньше. Тут мы тоже имеем положительный результат. Доярки стали стройнее, красивее, моложе я бы сказал. Вот так, товарищи. Слава Ленину, ура!

Раздались бурные, продолжительные аплодисменты, переходящие в овацию. Председатель сидел в зале и морщился. Похоже, Юхимович обскакал его, но подхваченный общим энтузиазмом, тоже стал аплодировать, но не так добросовестно и громко, как остальные.

А Юхимович сделался героем дня: с ним наперебой все знакомились, жали и трясли его руку, а дамы, кроме того, награждали его поцелуем в щеку, оставляя следы накрашенных мягких губ. Юхимович от поцелуев просто растаял. Он уже начал, было, подумывать, кому ответить на поцелуй, и таким образом закинуть удочку на более тесные отношения, и ни на ком не мог остановиться. Представители прекрасного пола, все до одной, были в почтенном возрасте,- им всем было чуть ниже пятидесяти. "Я достоин более молодых губ, и к тому же не крашеных", подумал он.

Юхимович вышел на улицу без сопровождения председателя Харитоновича, достал дорогую сигарету и начал дымить. Тут подошла дама с копной рыжих с проседью волос на голове, не покрытой платком, и произнесла:

– Какой аромат Андрей Юхимович! угостите сигареткой. Вы сегодня - герой дня. Сам Дырко-Затычко восторгался вашими методами работы и вы, должно быть, испытываете неописуемые чуйства. Поделитесь, если можно. Я директор птицефабрики Недостойкина Клавдия Сидоровна, хотите курочку...живую, упитанную, молоденькую, я могу вам прислать, только назовите адрес своего колхоза.

– Она на двух ногах?
– спросил Андрей Юхимович и хищно улыбнулся.
– Птичница, значит. Как зовут?

– Да никак, я курей по именам не называю, у меня их тысячи. Одну могу подарить в честь...в честь...того, что сам Дырко-Затычко назвал ваше имя в числе передовых, вы понимаете, какой для вас это праздник. Сам Левонид Ильич может об этом узнать. А он руководитель области.

– Я думал о другой курочке, - разочарованно произнес Андрей Юхимович и направился к машине председателя, который уже сидел за рулем.

– Ну, так бы и сказали. Тем более, что такая курочка перед вами, - произнесла Клавдия Сидоровна мягким многообещающим голосом.

– Старые курицы нынче не в моде. У меня двух зубов нет, - несколько беспардонно отрезал Андрей Юхимович, хватаясь за ручки двери автомобиля.

Но тут подбежала заведующая районным отделом народного образования Тонкошейко Анастасия Дмитриевна и любезно спросила:

– Вы хотели меня видеть?

– Анастасия Дмитриевна! Мы с председателем прикладываем все силы, чтобы удержать молодежь в селе, подключитесь и вы к нам. Одно движение вашей руки, один

росчерк пера, и наша молодежь, все как один, останутся в Николаевке кормить страну хлебом. Прошу вас, не говорите нет, а скажите: да, ну, право, что вам стоит? Это такой пустяк по сравнению с мировой революцией.

– На вашем лице так много следов от женских губ, вас жена не узнает. Сейчас, сейчас, стойте, не шевелитесь: я должна найти следы своих губ. Вот, если найду -дело в шляпе, - сказала Анастасия Дмитриевна.
– А, вот они, самые жирные на правой щеке, ниже уха. Ну, что ж, говорите, какие проблемы будоражат ваш активный мозг?

– У нас школа - семилетка, а партия берет курс на полное среднее образование. И я подумал, а что если создать вечернюю школу? Окончил парень семь классов, научился водить трактор, пусть идет в восьмой класс вечерней школы, - чем плохо, скажите, а?

– У вас есть помещение для вечерней школы? У нас проблема с помещениями. Этот вопрос меня просто замучил уже.

– А зачем отдельное помещение для вечерней школы? Дневная школа пустует во второй половине дня, пусть вечерники там и занимаются.

– Да, правда, как это я раньше не догадалась? И никто из моих замов не подсказал. Дармоеды! Я до вас еще доберусь. Ведь все так просто! Почему бы помещение ни использовать на полную нагрузку? Вот мне бы такой помощник как вы. Идите ко мне заместителем: зарплата неплохая и всякие прочие льготы, а то у меня одно бабье. Сплетни, пересуды и все такое прочее, негативное в основном, - сетовала Тонкошейко.

– Спасибо, но я к партийной работе большую страсть имею. У меня чутье, природное, я просто угадываю ситуацию. Народ надо хлебом кормить, а накормив хлебом, на сытый желудок, можно заниматься и образованием.

– Хорошо, а теперь поцелуйте здесь, - и Тонкошейко показала пальцем ниже правого уха.

Юхимович приложился губами к щеке, и дама захохотала.

– Ой, щекотно как! Щекотливый вы мужчина. Щекотка даже до пяток достает, вот какая оказия.

4

В кабинете Тараса Харитоновича раздался звонок.

– Говорит Стряпко из обкома партии, - послышался голос в трубке.
– Мы тут решили направить к вам в колхоз фотокорреспондента газеты "Правда", который дня через три, прибывает в наш город. Наш город как вы знает это...это - все! Поэтому к нам такое внимание. Подготовьтесь, как следует. Чистота, порядок, санитария, - все как учит товарищ Ленин; не подводите партийную организацию области.

– А, это сам Ильич дал такую команду. Я рад, чрезвычайно рад. Значит, помнит, память хорошая. Бывало-ча лупят немцы с воздуха, а мы сидим на недосягаемой глубине и кофе дуем. И Ильич начинает вспоминать всякие истории. Ничего не забывал. От Тараса ему привет. Только обязательно передайте. А коров мы подготовим. В стойле напротив кожной коровы патрет Ильича будет висеть. Шо, шо? Да не Левонида, а Владимира, того, что у Мавзолее почивает. А, его коровы не интересуют. Урожай пшеницы хочет заснять? Гм, этто не, я бы сказал, не совсем подходит. А нельзя на коров переориентировать. У нас коровы-во! Как замычит, как рогами мотанет, даже тигр отскакивает. Нейзя, значит. Придется думать. Мы тут с моим парторгом обмозгуем и доложим.

На том конце провода уже раздавались предательские гудки, а он слово "обмозгуем" еще не выговорил до конца.

– Чертовщина какая-то!
– промолвил Тарас Харитонович.
– Хоть бы фамилию назвал этого респондента. Ни тебе номера телефона, ни должности, просто фитокорреспондент и все! Что делать? Плохо будешь работать - беда, заездят, замучат со всех сторон. Стараешься, вытягиваешь колхоз из болота, и так покоя нет. Где этот Юхимович? подать его сюда! И немедленно! Ах, ты Ильич мой, спаси мя грешного.