Покинуть Париж и уцелеть
Шрифт:
– [12] , – приглушенно-хрипло произнес он.
Полина узнала язык, так как часто слышала его из уст Марка, отца своих братьев, к тому же она поняла, что сказал мужчина, но не подала вида.
– [13] , – без каких-либо эмоций обратился Перес к щербатому мужику, и тот быстро протянул ему пистолет, увидев который Полина вжалась спиной в приятно хрустящее кожаное сиденье. – Где ключ?
– Я не знаю, – сбивчиво произнесла Полина, с опаской глядя на черный глушитель. –
12
Здесь пусто (иврит).
13
Ниссан – еврейское имя (иврит).
– Мы разговаривали за несколько часов до того, как ее убили, – спокойно ответил Перес, но в голосе его послышались нотки, от которых от страха сдавило в груди. – Она четко сказала, что ключ у тебя.
– Может, она… убили? – Полина уже не обращала внимания на пистолет, теперь ее интересовал другой вопрос. – Все-таки Андрей был прав, и она не покончила жизнь самоубийством. Шемеса тоже отравили из-за этого чертового ключа? Что это вообще такое?
Перес резко ударил Полину тыльной стороной кисти по губам, прекращая раздражающий его поток вопросов. Она вскрикнула, почувствовав боль. Глубокая ранка начала кровоточить, и Полина интуитивно прикрыла лицо руками, ожидая еще одного удара, которого, к счастью, не последовало. На переднем сиденье снова противно рассмеялись, что разозлило не только Полину, но и Переса, который приказал своим друзьям замолчать.
– Вспоминай! – повернулся он к Полине.
– Я уже рассказала все, что знаю, – проговорила она и вдруг испугалась, так как отчетливо поняла, насколько опасен человек, сидящий слева от нее.
Было видно, что он с трудом сдерживает себя, чтобы не пустить в ход пистолет, лежащий у него на колене.
– Поверьте, я не лгу вам, – продолжила Полина, облизав губы. – Мне не известно…
– Прекратите, – перебил ее Перес, неожиданно перейдя на «вы». – Я даю вам пять дней.
– Для чего?
– Чтобы принести мне ключ. – Перес громко потянул воздух носом, словно намеревался чихнуть, потом положил локоть на спинку сиденья и взмахнул пистолетом. – Вам никогда не понять, что стоит на кону, да и я не стану объяснять. Одно скажу: мне нужен этот ключ, и вы его вернете.
– Но… – всхлипнула Полина, отодвигаясь от дула пистолета, направленного на нее. – Клянусь, что у меня его нет.
– Марина не стала бы напрасно вводить меня в заблуждение. Ключ у вас. Если нет, то вы должны знать, где он находится, – мягко, словно уговаривая непослушного ребенка не шуметь, растягивал Перес слова. – Не вздумайте кому-то рассказать о нашем разговоре или пытаться сбежать. Я вам вырежу язык, если мне станет известно, что в наш разговор посвящен кто-то еще. Если попробуете скрыться, отыщу, вырежу вам язык, – с маниакальным удовольствием повторил он, – а после застрелю. Не принесете мне ключ… ну, вы понимаете, что я сделаю.
– Черт! – сквозь зубы процедила Полина, жалея, что не может без последствий для своего здоровья вцепиться
– Вы теряете время, мадам Матуа, – улыбнулся Перес, показав безупречные белые зубы. – Напрягите фантазию, память, делайте что угодно, но ключ должен быть у меня не позднее ста двадцати часов. Иначе…
– Я сделаю все, что от меня зависит, – молитвенно сложила руки перед собой Полина. – Только не трогайте моих близких.
– Зачем мне это нужно? – недоуменно всмотрелся в ее испуганное лицо Перес. – Ваши близкие меня абсолютно не интересуют, потому что ничто так не мотивирует человека, как страх перед предстоящими страданиями. Его собственными страданиями.
Он провел дулом пистолета по груди Полины, поднялся вверх к подбородку, прикоснулся к виску. Потом вытащил из кармана пиджака платок и осторожно приложил к ее окровавленным губам, стараясь не причинить боль, но тут же придавил с садистской улыбкой в глазах, заставив глухо застонать.
– Идите. – Он бросил ей на колени платок, на котором остались пятна ярко-красной крови, и указал на дверь.
Полина немедленно выскочила на улицу и понеслась к дому, где жил Роман. Благо, что не пришлось далеко бежать, так как «Мерседес» остановили для разговора в соседнем дворе. Едва сдерживая слезы, она присела на скамейку перед подъездом и спрятала лицо в ладонях.
– Маринка, сучка, – прошипела она, – как ты могла путаться с таким уродом?
– Деточка, ты что-то спросила?
Полина подняла мокрое от слез лицо и заметила стоящую перед ней старушку, держащую на поводке огромного ротвейлера. Пес заинтересованно обнюхал туфли Полины и потянулся выше к коленкам.
– Джев! – крикнула бабулька, и псина немедленно убрала влажный нос. – Ты потерялась?
В ответ на этот наивный вопрос Полина улыбнулась.
– Немного, – проронила она, рассматривая забавную старушенцию, похожую на домовенка в огромной шляпе и старомодном лиловом пальто.
– Не теряйся, – посоветовала бабулька и легонько ударила по спине поводком Джева-извращенца, который снова потянулся к Полине, но уже не к коленке, гораздо выше. – Потому что потеряться легко, а найтись – сложно.
Она улыбнулась на прощание и медленным шагом, ругая нетерпеливого Джева, направилась к выходу со двора. Полина ошеломленно посмотрела ей вслед. «Где же я потерялась? – задумавшись, спросила она у себя и, как боксер, встряхнула плечами. – Сейчас вернусь домой, приму душ, выпью кофе и решу, как быть».
Глава 13
– Пес Лидии Семеновны? – недоверчиво переспросил Роман, усадил Полину на диван и направился за аптечкой. – Джев очень воспитанный и не бросается на соседей! – прокричал он из кухни.
– Но эта подлая псина меня испугала, – беззастенчиво клеветала на невинного ротвейлера Полина, чтобы оправдать опухшие губы. – Я упала на ступенях и ударилась.
– Повезло, что зубы не вылетели, – Роман смочил ватную палочку спиртом, как ветеринар, не обращающий внимания на страх в глазах болонки, оттянул нижнюю губу и протер нежную кожу вокруг ранки.
– А-а, – заскулила Полина. – Только бабку не ругай.
– За что? Это ведь не она виновата, а собака. Постой, а что ты в семь утра на улице делала?