Покоренная судьбой
Шрифт:
Это не поддается логике — влюбиться с первого взгляда. Я бы поспорила с любым, кто сказал бы мне, что это случилось с ними, но я влюбилась в
Амо, и каждый раз, когда я видела его, я только глубже падала. Я боялась, что случится, если это падение когда-нибудь закончится. Но влюбиться — это не то же самое, что полюбить кого-то. Или нет? Чем больше я пыталась препарировать любовь, дать ей определение, уложить ее в какую-то аккуратную категорию, тем больше она меня запутывала.
Дверь слева позади меня открылась, и оттуда вышел доктор. Он все еще был весь
— Он поправится. Но ему нужно некоторое время воздержаться от ночных развлечений.
— Я могу его увидеть? — сразу же спросила я.
— Он еще не проснулся. Мы внимательно наблюдаем за ним.
— Я посижу рядом с ним. — Я сделала паузу, бросив взгляд на дверь Амо. Сколько еще времени займет его операция? Я снова почувствовала, что мое сердце разделилось на две части. Я не могла быть рядом с ними обоими.
— Ты дашь нам знать, когда мальчик Витиелло очнется, Римо?
Папа посмотрел на маму несколько ударов сердца, прежде чем кивнуть. Затем он снова посмотрел на меня. Выражение его лица было мрачным и предчувствующим, полным беспокойства и гнева.
Я не был уверена, какая из этих эмоций была направлена на меня. Мы с мамой вошли в комнату Невио. Я была зла на него, даже в ярости. Но, увидев его под наркотиками и подключенным ко всем видам аппаратов, я бросилась к нему и взяла его за руку. Мое сердце ужасно болело.
Я прижалась лбом к его руке и вздрогнула.
— Невио. Я знаю, что нужна тебе, но зачем ты это сделал?
Мама коснулась моего плеча.
— Ты любишь своего брата, мы все любим, но ты не можешь хранить свою жизнь ради него. Не навсегда.
— Он и моя жизнь тоже. Вы все. Я не хочу уходить. Я не могу быть тем, чего ожидает Фамилия, в чем нуждается Амо. В конце концов, он поймет это, и тогда будет слишком поздно.
Мама сжала мое плечо и обошла кровать с другой стороны, положив свою руку на руку Невио.
Она посмотрела на него, потом на меня, выражение ее лица еще больше смягчилось.
— Покинуть мою семью — это был невозможный выбор, пока вас не было, и не остался только один выбор.
Амо нужна была другая женщина рядом с ним, кто-то кроме меня. Нашим семьям нужен был мир. Невио нуждался во мне. Для меня оставался только один выбор. Я прижалась щекой к кровати, мои пальцы переплелись с пальцами Невио. Мой взгляд нашел часы. Операция Амо продолжалась уже три часа. О, Невио.
Должно быть, я уснула, но меня разбудила суматоха перед дверью.
— Где он? — раздался глубокий мужской голос. Мне потребовалось мгновение, чтобы узнать в нем голос Луки.
Я подняла голову.
— Оставайся здесь. — убеждала мама, но я покачала головой и выскользнула, прежде чем она успела меня остановить.
Папа и Лука стояли лицом к лицу, с оружием наготове, и лицо папы не предвещало ничего хорошего.
— В операционной, — сказал Нино. — Наши лучшие хирурги спасают ему жизнь.
— А кто довел его до такого состояния, что ему требуется спасение жизни? — прорычал Лука. Я
вздрогнула, я привыкла к жестокости, к резким словам и еще более жесткой правде, но я не привыкла к гневу других людей.
— Твой сын вошел на нашу территорию без разрешения.
Лука подошел к отцу еще ближе, так что их носы почти соприкасались.
— А я думал, что наше перемирие гарантирует безопасность моего сына на земле Каморры. Полагаю, я ошибался.
Я подошла ближе, но Массимо схватил меня за запястье и толкнул за собой.
— Некоторые монстры не остановятся перед тем, чтобы причинить тебе боль.
— Я знаю все о монстрах, Массимо. — Я стряхнула его хватку. Я выросла среди них, любила их. Может быть, я и сама была одной из них.
— Кто напал на моего сына, будущего капо Фамилии? — прорычал Лука.
Он скользнул по нам взглядом, а затем его улыбка стала более жесткой.
— Сам Фальконе-младший.
Лука схватил моего отца за плечо и попытался оттолкнуть его в сторону, чтобы направиться в операционную.
Второй мужчина, Ромеро, вытащил пистолет и направил его на Нино. Фабиано тоже достал пистолет, но пока не направлял его ни на кого. Отец схватил Луку за запястье, пытаясь выкрутить его. Я начала бежать. Если я не остановлю это сейчас, начнется война, и это будет моя вина.
— Стой!
Взгляд отца на мгновение задержался на мне, его выражение лица исказилось защитой. Лука воспользовался моментом, чтобы оттолкнуть отца, но тот не упал. Я воспользовалась суматохой, чтобы встать прямо перед Лукой, который поднял пистолет, чтобы направить его на отца. Вместо этого пистолет был направлен прямо мне в голову.
— Лука, — сказал папа низким голосом. У меня было ощущение, что он целится из пистолета в голову Луки.
Массимо и Алессио тоже достали свои пистолеты. Конечно, я знала, что если Лука хочет моей смерти, то я буду мертва раньше, чем они убьют его.
Лука встретил мой взгляд и опустил пистолет. Его губы скривились, когда он посмотрел через мое плечо на отца.
— Я не обижаю женщин, Фальконе. Я человек чести, я собираюсь забрать своего сына домой, и как только мы покинем вашу территорию, считайте, что наше перемирие закончилось.
— Нет! — твердо сказала я.
— Разве тебе не интересно, почему твой сын был здесь? — спросил отец, и тут я почувствовала его присутствие позади себя. Он схватил меня за руку и попытался потянуть за собой, но я сопротивлялась, он проигнорировал мою борьбу и толкнул меня за собой.
— Папа, — яростно сказала я.
Лука посмотрел на меня, и что-то изменилось в его выражении. Он ничего не сказал.
Улыбка отца стала страшной.
— Твой помолвленный сын попросил руки моей дочери. Он должен помнить о своих границах. Некоторые вещи для него недосягаемы.