Покорители Стихий
Шрифт:
Агнари сокрушённо вздохнула. Она не была до конца уверена, что Старейшины говорят ей правду, но верила, что если Тэйвен превратит земли Мецерской Империи в одно огромное кладбище, то никто из этой троицы и пальцем и о палец не ударит. Если, конечно, вмешаться в войну магов Старейшинам не позволит их божество, а в то, что это случится, молодая герцогиня не верила ни на грош.
– Я хочу лучшей судьбы для моей семьи. Хочу чтобы мои дети выросли достойными людьми, и прожили долгую счастливую жизнь. Хочу чтобы мой отец дожил до глубокой старости. И что самое главное – я хочу чтобы мой муж снова был жив. Не как Андей, а как полноценный человек. Таково моё желание.
Озвучив свои условия, Агнари затаила дыхание. Вероятность получить отказ была очень велика, ведь по сути молодая герцогиня загадала не одно, а сразу три желания. Но то, что Старейшинb не отказали ей сразу, давало Агнари надежду, что её желание будет выполнено. Набравшись смелости, девушка решила сделать важное уточнение.
– При чём Гилберт должен вернуться к жизни уже сейчас, иначе...
– Ты смеешь ставить нам условия? – перебил зарвавшуюся девчонку центральный Старейшина.
Хотя слова его и были произнесены спокойным голосом, Агнари поняла, что подобная наглась возмутила Старейшин. Поняла, но давать задний ход не стала. Девушка была готова идти до конца, даже несмотря на то, что ей было что терять.
– Вы говорили, что Хранитель выбрал меня, и что он никогда не ошибается. Так что да, я смею ставить вам условия, и мне всё равно что вы об этом думаете, - проговорила она с нажимом.
В следующую секунду один из Старейшин оказался рядом с Агнари. Девушка даже не вздрогнула, а напротив, смело посмотрела Старейшине в глаза, хотя аюсолютной уверенности в том, что он не причинит ей вреда, у молодой герцогини не было.
– Будь по-твоему, - неожиданно заявил Старейшина, выдержав приличную паузу. – Ты получишь назад своего мужа, но взамен не только уничтожишь источник изначальной тьмы, но и отдашь нам часть своей души.
– Часть души? – опешила Агнари, впервые услышав о том, что душу можно забрать не полностью, а лишь частично.
– Небольшую и не навсегда. Можешь считать это своего рода залогом. Когда мы встретимся снова, ты получишь её назад, - озвучил своё условие мужчина в маске.
– Я согласна, - без малейших колебаний ответила Агнари.
Старейшина едва заметно кивнул, и протянул девушке руку. Сначала молодая герцогиня с недоумением смотрела на предложенную руку, и лишь после того, как Старейшина раскрыл ладонь, догадалась что от неё хотят. Вложив полученную от Андея монету в руку Старейшины, Агнари покачнулась, почувствовав неествественную слабость во всём теле. Стараясь побороть головокружение, девушка прикрыла глаза и помассировала лоб. Всё это заняло не больше трёх секунд, но открыв глаза, Агнари обнаружила, что находится не в разрушенном Джерайне, а на Хребте Леонаса. Удивлённый Андей по-прежнему был там.
– А вы быстро. Как всё прошло? – поинтересовался он.
– Насколько быстро? – уточнила Агнари, проигнорировав второй вопрос.
– Всего несколько секунд. Вы только зашли в портал, и практически сразу же вернулись.
– Ясно, - многозначительно проговорила Агнари.
Чего-то подобного молодая герцогиня ожидала от существ, способных манипулировать временем. Вспомнив о том, когда именно Тэйвен уничтожит Джерайн, а следом за ним и Калидус, Агнари осознала, что у неё есть не больше суток, чтобы выполнить обязательства перед Старейшинами. В противном случае все без исключения проблемы просто-напросто перестанут быть актуальными.
– Мне необходимо как можно скорее попасть в Джерайн. Ты можешь помочь? – спросила Агнари, помня слова о том, что лояльные Временному Совету маги уничтожили все стационарные порталы.
– Зачем вам это нужно? – в свою очередь поинтересовался Андей.
– Хочу поговорить с членами Совета.
– Большая часть Совета сейчас не в Джерайне, а в небольшом полевом лагере, находящемся в шести километрах от башни Тэйвена.
– Ты в этом уверен?
– Абсолютно. Такие как я повсюду. Нам известно очень многое.
Агнари улыбнулась, не став уточнять откуда её собеседнику это известно. Прежде чем воспользоваться заклинанием левитации, и отправиться на поиски лагеря Совета, девушка призвала воздушного духа, и приказала ему немедленно лететь в Джерайн, и удостовериться, что Старейшины её не обманули.
***
Внезапно открыв глаза, Гилберт резко вскочил, и непременно бы ударился головой об крышку гроба, если бы та куда-то не исчезла. Тяжело дыша, словно вынырнувший из воды утопленник, ничего не понимающий герцог начал смотреть по сторонам, и обнаружил, что находится в фамильном склепе. Если бы не прикреплённые к стене горящие факелы, то усыпальница Вейнсморов погрузилась бы в кромешную темноту. Сделав глубокий вдох, и вспомнив о том, что с ним произошло, Гилберт вздрогнул, и принялся расстёгивать верхнюю одежду. Сняв нижнюю рубашку, герцог остолбенел. Брошенное Тэйвеном костяное копьё пробило его тело насквозь, однако стихийник не обнаружил даже самого простенького рубца на своей груди, из которой это самоё копьё и вышло. Само же тело совсем не тронуло разложение, хотя с момента смерти прошло достаточно времени. Магия света была способна исцелить любую рану, какой бы тяжёлой она не была, но лишь у живого человека. Мёртвым лечение ни к чему. А в том, что ещё совсем недавно он был мёртв, Гилберт нисколько не сомневался.
Сделав это неприятное открытие, молодой герцог впал в ступор. Воскреснувшему магу не давал покоя очевидный вопрос – кто вернул его к жизни? Поднимать погибших было под силу лишь тёмным магам, но адепты тьмы не оживляли мёртвых, а создавали зомби. Вторая мысль, пришедшая в голову Гилберту, оказалась ещё более пугающей – его превратили в вампира. Желая подтвердить или опровергнуть ужасную догадку, стихийник выбрался из гроба. Сделав несколько неуклюжих шагов по направлению к стене, Гилберт сильно ударил по ней кулаком, лишь чудом серьёзно не повредив кисть. Вместе с сильной болью пришло небывалое облегчение. Будь герцог вампиром, то с лёгкостью проделал бы в каменной стене дыру, ведь все кровососы обладали нечеловеческой силой.
“Кто же тогда меня восресил? Кто-то из Совета? Или сам Светлейший”? – продолжал задаваться актуальным вопросом Гилберт.
Поскольку в пустом склепе не было никого, кто бы смог прояснить ситуацию, Гилберт подобрал верхнюю одежду, и побрёл к выходу. Преодолеть данный отрезок оказалось не так просто, поскольку у воскресшего мага подкашивались ноги, а ещё ему нестерпимо хотелось пить. Выбравшись на улицу, и вдохнув прохладный вечерний воздух полной грудью, Гилберт посмотрел на особняк, ни в одном из окон которого не горел свет. Удостоверившись, что не является нежитью, и не представляет угрозы для людей, герцог собирался вернуться в Калидус, и поскорее увидеться со своей семьёй, однако телепортация не сработала. Привязка действовала до тех пор, пока стихийник был жив, но после его смерти сразу же исчезла. Поняв это, Гилберт побрёл к особняку. Если бы бредущий к дому стихийник хоть раз оглянулся бы назад, то заметил бы зависшего над склепом воздушного духа.
Кое-как добравшись до кухни, оживший герцог первым делом утолил жажду, выпив разом полтора литра воды. Достигнув хозяйских покоев, Гилберт как подкошенный рухнул на кровать, и моментально отрубился.
Герцог проспал крепким сном всю ночь, и из царства снов его выдернули громкие женские вопли. Одна из ответственных за уборку дома служанка заприметила открытую дверь в хозяйских покоях, и решила во всём разобраться. Девушке стоило отдать должное – она не упала в обморок, увидев внезапного ожившего герцога, чьё тело уже должно было посинеть, и начать разлагаться. Вместо этого он поднял крик, который можно было услышать даже на другом этаже. Когда герцог открыл глаза, и бросил на неё недовольный вопросительный взгляд, продолжавшая орать девушка поспешила ретироваться. Опасаясь, что впечатлительная дурочка расскажет остальным слугам про зомби-герцога, и те набросятся на него с оружием или просто тяжёлыми предметами, Гилберт наспех переоделся, и покинул дом.