Покорная
Шрифт:
– Сегодня вечер воскресенья. Ты подметаешь и моешь кухню вечером по воскресеньям. Закидываешь стирку и убираешься, пока девочки не идут спать. И ты читаешь книгу недели каждой из девочек. Это твоя обязанность.
– Ты понятия не имеешь, что это значит.
– С этими словами я совладала с эмоциями и ушла. Я не ждала, пока Пэкстон поцелует их на ночь. Просто залезла к ним в постель, расположившись посередине и прижимая их к себе. Из того, что я успела узнать, было ясно, что у меня было много обязанностей. Почему? Почему я не раскрашивала с ними? Мне всегда это нравилось. Как
Глава тринадцатая
С путаницей в голове о том, кем я была, откуда и что мне делать дальше, я включила планшет.
Стихотворение подходило под мое настроение. Замешательство, представленное штормом. Темные тучи и вихревой ветер сплелись в хаос.
– Зачем ты мне это сказала?
Мои глаза обратились к Пэкстону, чьи руки были скрещены на груди, а на лице было строгое выражение. Опустив планшет, я смотрела на него полузакрытыми глазами.
Я знала, о чем он говорил, но притворилась в обратном.
– Сказала что?
– Кто причинил тебе вред, Габриэлла? Кто с тобой это сделал?
Я улыбнулась ему, но не грустно. Скорее удивленно. Ничего себе! У Пэкстона Пирса было слабое место.
– Род и Динк. Не знаю, мне было десять. Это все, что я помню.
– Но ты уверена? Знаешь, что это произошло? Может, ты ошибаешься.
– Может, но не думаю. Воспоминание было слишком реальным. Эмоциональным.
Я следила за его взглядом, изучающим меня. Кровать прогнулась, когда он сел на угол, запустив пальцы в волосы.
– Я все думаю о девочках. Я бы любого убил ради них. Где была твоя мать, отец, те, кто должен был защитить тебя, Габриэлла?
– спросил он чересчур взволнованно. Вау. Это его действительно волновало.
– Почему ты ничего не знаешь обо мне?
– Я никогда не спрашивал. Я не хочу тебя знать, но ты все продолжаешь рассказывать.
– Но почему? Ты такой грубый со мной.
– Я не грубый.
Я фыркнула на это.
– Грубый.
– Раньше ты так не считала. Ты выполняла все. Абсолютно все, о чем мы договорились. Ты выполняла.
– О чем мы договорились? Я была такой глупой?
– Отчаянной, - произнес Пэкстон тихо. Он звучал грустно, словно его поглотили вещи, думать о которых он не хотел. По крайней мере, так казалось.
– Не понимаю, что это значит.
Теперь я этого не понимала. Не понимала Пэкстона и не понимала, что за дерьмо произошло с ним. Пэкстон не объяснил мне значение этого. Он убрал мой планшет и навис надо мной.
Я ждала, когда он заговорит, скажет хотя бы что-то, пока он смотрел на меня с собственным отчаянием, светящимся у него в глазах. Встреча наших губ - единственный ответ, который я получила от него. Конечно, это сбило меня с толку еще больше. Его поцелуй был эмоциональным, и я знала, что он боролся со своими демонами. Демонами, пытающимися пробиться ко мне. Которые хотели, чтобы я вспомнила. Демонами, о которых, он хотел, чтобы я забыла.
Пэкстон все еще был Пэкстоном. Даже с новым ощущением замешательства ему все еще нужен был контроль. Контроль
– Мне нужно отшлепать тебя, Габриэлла, - произнес он отчаянным голосом, стараясь бороться с ним. Но проиграл.
– Почему?
– спросила я, когда его язык нырнул мне в рот.
Еще одна серия поцелуев, и он ответил:
– Это то, что мы делаем. Ты была плохой.
– Мне двадцать пять, - заявила я, задыхаясь, толкаясь бедрами навстречу его эрекции, скрытой за баскетбольными шортами.
– Мне нужно, чтобы ты слушалась меня, Габриэлла. Делай, как я говорю. Пожалуйста, - он умолял меня, желая склонить к сотрудничеству. Отчаяние его фразы подходило к напряженному выражению его лица.
Я смотрела в глаза другого мужчины. Что-то определенно изменилось.
– Хорошо.
– Хватит говорить.
– Почему? Почему ты постоянно хочешь, чтобы я молчала, когда мы наедине?
Пэкстон ответил, приложив палец к губам и нахмурившись. Предупреждение, чтобы я остановилась.
– Иди сюда. Ляг мне на колени.
Сердце забилось быстрее, когда дофамин наполнил мои вены. Легкое покалывание, которое я почувствовала между ног несколько мгновений назад, превратилось в неистовую пульсацию. Даже несмотря на то, что Пэкстон заставлял меня чувствовать себя ниже, я немного хватила через край. Поднявшись на колени, я позволила своим пальцам заскользить по его затылку, и встретилась своими губами с его. Он был слегка шокирован, это было видно. Мой язык вторгся ему в рот, танцуя с его, пока его руки изучали мои ноги. Я застонала и остановилась, выполняя то, что мне было велено. Легла ему на колени и приняла свое наказание.
Понятия не имею, почему мне казалось это эротичным, адреналиновым, чувствительным, но это было так. Пэкстон застыл на мгновение. Даже не дышал. Я лежала у него на коленях и ждала со сверхчувствительным клитором и колотящимся сердцем.
Одним пальцем он провел по задней стороне моей ноги, останавливаясь у полосочки ткани между ног. Слегка потянув, он прижал кружево к дырочке в моей попе. Вот тогда я и услышала его дыхание. Медленное и сконцентрированное.
– Ты не можешь делать этого, Габриэлла. Не можешь менять правила. Так все устроено. Так было всегда. Должно быть, - объяснил он, поглаживая мою попку. Я не ответила, но не потому что боялась его. Нет. Даже когда старалась, не получалось. Не совсем. Я не боялась того, что он причинит мне боль. По крайней мере, не физически.
Все мое тело отреагировало на первый контакт его руки с моей правой ягодицей. Пэкстон потер кожу, чтобы уменьшить боль, но только для того, чтобы повторить все заново. Такой же быстрый удар, но в этот раз со слабым стоном. Мои глаза крепко зажмурились, и я сжала мягкое, белое одеяло обеими руками.
У меня перехватило дух после третьего удара. Думала, он закончил, что порка ограничится тремя ударами. Пэкстон стянул мои трусики вниз, не спеша вынимая ткань из щели моей попки. И когда я была готова вздохнуть, его пальцы скользнули мне между ног. Я не могла дышать. Каждый нерв в моем теле был раскален до предела. Пьянящие чувства наполняли меня.