Покойся с миром
Шрифт:
— А потом все пошло не так.
Я решил пока сохранять молчание.
— Он позвонил, сказал, что обстоятельства изменились. Он улетает один. Потом, решив некоторые проблемы, он свяжется со мной, скажет, что делать и где мы с ним встретимся. Попросил не волноваться. Сказал, что обо всем позаботится.
— Когда это было?
— Вчера.
— Вчера?
— Да. Буквально перед твоим звонком. Я как раз решала, что делать, когда ты позвонил.
— Он сказал, почему вынужден так поступить? Объяснил, какие именно обстоятельства возникли?
— Нет. Ничего не сказал.
— Тебе не показалось, что он был чем-то обеспокоен? Взволнован?
— Показалось.
— Как его убили?
— Застрелили, — еле слышно произнесла она. — В голову.
— Как ты попала в номер?
— Портье дал мне ключ. Клод, когда приехал в отель, сказал, что скоро должна приехать его жена. У меня с собой была небольшая сумка, кольцо на пальце. Я поднялась и нашла его лежащим на полу.
— Признаки борьбы были?
— Да. Беспорядок в номере. Мебель разбита, все разбросано… А он лежал на полу с окровавленным лицом. Ему выстрелили чуть ниже левого глаза.
Она закрыла лицо руками и глухо зарыдала.
— Пистолет был в номере?
— Я не видела. Впрочем, номер я не обыскивала.
— Как ты поступила?
— Я была очень напугана, меня тошнило. Я задом вышла из номера и закрыла за собой дверь. Потом я ушла, но не мимо портье, а по черной лестнице.
— Кто-нибудь видел, как ты уходила?
— Не думаю.
— В номере ничего не оставила?
— Нет.
— Ничего не взяла из него?
— Нет, мне хотелось поскорее уйти.
— Что делала после этого?
— Ключ опустила в почтовый ящик, позвонила в полицию из уличной будки. Назвала отель и сказала, что в триста тридцать третьем номере совершено убийство. Повесила трубку и вернулась в аэропорт. Купила билет и утром уже была в Риме. Позвонила в галерею, сказала, что заболела. Остальное ты знаешь.
— Понятно. — Я встал, прошелся по комнате, потом положил ладони ей на плечи и не отпускал ее, пока она не перестала дрожать.
Потом мы долго сидели на диване в полной тишине.
— Что мне делать? — спросила она неуверенным голосом.
— Пока ничего. Я должен все обдумать, а думаю я медленно. Завтра я позвоню. Где…
— Я буду здесь, — сказала она. — Не забыл о своем обещании?
— Не забыл.
Мы еще посидели, она начала зевать, и я, конечно, начал зевать тоже.
— Сможешь заснуть? — спросил я.
— Да, — ответила она. — Если не смогу, приму таблетку. Не думаю, что она мне понадобится.
Я встал, взял пиджак.
— Свой номер я записал в блокноте рядом с телефоном.
Она кивнула, потом встала и проводила меня до двери.
— Обязательно запри за мной дверь.
— Конечно. — Она посмотрела мне в глаза. — Как в старые добрые времена.
— Спокойной ночи.
Она сжала мою руку.
— Спокойной ночи.
Я стал спускаться по лестнице и с каждым шагом в голове моей рождались все новые и новые вопросы, все новые и новые сомнения.
Звонок телефона разбудил меня прежде, чем я был готов встать. Впрочем, если бы телефона не было, я все равно не был бы готов встать. Я никогда не готов встать. Сознание мое можно уподобить холодной статуе в густо населенном голубями парке, которая каждое утро подвергается таинственному и не вполне благотворному процессу омовения определенными жидкостями, что вызывает у меня чувство негодования. Однажды знакомый психолог спросил, каким существом я хотел бы быть, если не человеком, и я не задумываясь
На секунду перестав ругаться, я схватил трубку и приказал звонившему убираться к черту.
— Овидий, я тебя разбудил? — услышал я вежливый голос Бруно, говорившего с самодовольством человека, проснувшегося несколько часов назад и явно гордившегося этим фактом.
— Нет, но отвлек от партии в хай-алай. [12]
Он засмеялся, потом спросил, не хочу ли я с ним пообедать.
— Хорошо, — согласился я. — Это меньшее, что ты можешь сделать, чтобы загладить вину.
12
Игра в мяч, распространенная в Испании и странах Латинской Америки.
— Отлично. Заеду за тобой в отель ровно в час.
— Хорошо. До встречи.
— До свидания.
— До свидания.
Жидкости наотрез отказались прекратить свое таинственное и далеко не джентльменское воздействие, поэтому я доковылял до ванной, чтобы начать новый день как бы с чистого листа. Тело и сознание избавились от нечистот практически одновременно. Я оделся и вышел, чтобы попить кофе с булочками.
Поедая булочки и размышляя, я попытался систематизировать мысли, касающиеся моей миссии и информации, которую мне удалось собрать. Я был обязан привести эту информацию в порядок и передать ее человеку из посольства в течение ближайших нескольких часов. Эта информация, несомненно, должна была повлиять на мой статус. Оставалось только надеяться, что, сверив мой отчет с ответом португальских властей, кто-то придет к выводу, что я сделал все, что мог, чтобы найти священника, холодно и чопорно поблагодарит меня, скажет, что мои неприятности закончились и я могу отправляться домой. Если случится так, то определенные неясные моменты в этом деле будут беспокоить меня до скончания века, хотя я давно свыкся с мыслью, что подобные моменты будут существовать всегда. Что касается моего обещания Марии, то его можно будет считать выполненным лишь в том случае, если мой отчет возбудит интерес к дальнейшему расследованию с целью задержания убийцы Клода.
Все эти мысли чуточку подняли мое утреннее настроение. Я решил прогуляться и заодно прокрутить в голове, что буду говорить и каким именно образом докладывать о своих успехах.
Потом я позвонил в посольство и после довольно продолжительного ожидания поговорил с офицером из контрразведки по фамилии Мартинсон. Я начал рассказывать ему о том, что узнал, но он перебил меня и сказал, что не хочет разговаривать по телефону, что я должен немедленно явиться в посольство и доложить обо всем лично. Я ответил, что сейчас это невозможно, но я могу явиться в любое другое время, днем или вечером. Он спросил почему.
— Не могу сказать по телефону, — ответил я мстительно.
Мы договорились встретиться ближе к вечеру у него дома, который находился на виа Венето. Он говорил таким тоном, словно я причиняю ему лишние неудобства умышленно.
Почему бы и нет? Для меня он был не более чем еще одним моим мучителем, посему я имел право мешать ему жить, пока это сходило мне с рук. Кроме того, я не собирался пропустить бесплатный обед с Бруно, который предпочитал обедать в хороших ресторанах, любил вкусно поесть, к тому же мне нужно было с ним поговорить на профессиональные темы, да и просто хотелось посплетничать.