Покров Тьмы
Шрифт:
— Хватит лыбиться, доставай зеркало лучше.
— Почему я? Ты тут девушка. — Возмутился эльф, но вытащил маленькое зеркальце из кармана и протянул его подруге.
Дэйелис вызвала изображение мамы. Мариэль что-то активно обсуждала с безликим эльфом, лишь размытый силуэт которого видела Дэйли. Наверное, когда-то она пересекалась с ним мельком, но лица не запомнила. Вдруг незнакомец поднял руку, указывая прямо на Дэйли. Мариэль проследила взглядом в указанном направлении и просияла. Что-то сказав собеседнику, кинулась к предмету, отражающему
— Дэйли, слава миру, ты в порядке?
— Да, мама, Агнар и Игеред со мной.
— Хорошо. Ты взяла с собой провизию? Не мерзнешь?
— Да, мам, я тепло одета. И провизии хватает.
— Не забывай звонить. — Мама всегда использовала именно это слово, когда речь заходила о рубине связи. При чем тут звон, Дэйли не понимала, но смирилась с маленькой странностью.
— Хорошо.
— Я люблю тебя.
— И я тебя, мам.
— Будь осторожна.
— Хорошо.
Зеркальце вновь стало обычным. Дэйелис вернула его, задиристо улыбающемуся Игереду.
Эльфы подождали, пока подруга позавтракает. И, не теряя больше ни минуты, оседлали коней. Дэйли раскрыла ладонь, в которой держала дар Тасфиака, поднесла к губам.
— Иналия, дочь Арагнаста и Элейс.
Камешек взлетел и устремился к Пенному морю.
— А что так можно было? — Округлил карие глаза Игеред.
— Видишь, он слушается и без помпезных речей и восхвалений. — Подначивал его Агнар.
— Как быть, если не знаешь имен обоих родителей искомого?
— Можно назвать любое имя, связанное с тем, кого ищешь. — Ответила Дэйли, перекрикивая дождь. — А еще желательно держать образ в голове. Что бы отсеять случайности и не прийти в конце концов к тезке.
— Умно. Откуда ты знаешь, как им пользоваться? — Прокричал Агнар, придерживая, рвущегося в галоп, Оствинда.
— Мама никогда им не пользовалась и не замечала, когда я тайком иногда его брала. До поры до времени. Однажды она заметила пропажу. И стала сама мне его давать.
Дорога под ногами путников превратилась в месиво грязи и мокрого снега. С неба, не прекращая, сыпал мокрый снег с дождем. Но троица бесстрашных эльфов мчались вперед, не обращая внимания на скверную погоду.
***
Лес звенел птичьими трелями и дышал легким летним ветерком. Сквозь густые кроны на изумрудную траву падали золотые блики и плясали озорными солнечными зайчиками всякий раз, когда листву расчесывал ветер. На ветку черешни вспорхнул грач, громко прострекотав. С потревоженного сучка сорвалась зрелая ягодка, упав точно на нос, лежащей под деревом эльфийки.
— Эта черешенка так и не дождалась, когда ты ее сорвешь и сама к тебе пришла. — Посмеялась вторая девушка, смахнув с лица прядь белых волос.
Иналия потерла пострадавший носик и тоже посмеялась. Подобрав ягодку, отскочившую в траву, отправила ее в рот.
— И все же на нашем деревце черешня вкуснее всего. — Сказала Иналия, глядя на косточку, зажатую между пальцев.
— После праздника урожая черешни, я думала, даже смотреть на нее не смогу. Вчера на фестивале ее было так много… — Беззаботно рассуждала Нимлот, взяв из кучки, сложенной между подругами, очередную ягодку. — Но я слишком ее люблю. За вкус и цвет. Видела вчера на празднике платье дочери графа Пераигласа? Она наверняка заранее заказала его, специально для фестиваля. Портниха удачно сгармонировала цвет спелой черешни с выкройкой и весьма смелым декольте.
— Что ни говори, а на Харет оно выглядело элегантно и достаточно сдержано.
— Повезло, ей идет этот цвет… На мне он смотрится нелепо.
— Зато тебе очень идет цвет синей сливы. — Успокаивала подругу Иналия. Это было правдой, глаза подруги были необычного синего цвета, отдающего фиолетовым. — Хочешь, к празднику урожая сливы у тебя будет платье от той портнихи?
— Ты ее знаешь?
— Конечно.
— Ты обязана нас познакомить! То есть, я хотела сказать, не могла бы ты… — Замялась Нимлот. Она делала так, вспоминая, что Иналия принцесса, а она всего лишь ее фрейлина. Раньше Нимлот была простой служительницей замка, поддерживающей его величие, которым не доводится пересекаться с особами королевских кровей. Фрейлиной она стала совсем недавно и все еще не привыкла общаться с Иналией так же беззаботно, как с простыми эльфийками. Для Иналии же она стала самой близкой подругой.
— Перестань, прошу. Конечно, я вас познакомлю. Идем.
— Прямо сейчас? Фестиваль только через месяц.
— У Инкьеты много клиентов.
— Тогда идем.
Девушки нехотя поднялись с шелковистой травы. Собрали черешню в горсти, и двинулись по лесной тропинке в город. Они не торопились, не желая нарушать лениво-мечтательную атмосферу прогулки. Продолжая беседу о прошедшем празднике, они вошли под сень деревьев. Тропинка едва различалась в густой траве, а не менее густые кроны почти не пропускали солнечных лучей. Зато казалось, листва светилась изнутри золотым.
— В этом году виноделы не будут знать отдыха. Черешни так много, что подвалы будут ломиться от бочек и бутылок. — Беззаботно рассуждала Иналия.
— Еще бы, черешневое — любимое вино короля.
— А мне больше нравится ее сок. И Фаолину тоже.
— Жаль он пропустил такое пиршество. — Вздохнула Нимлот.
— Не думаю, что он скучал. В Вакрохалле безусловно проводят не менее пышные праздники.
— Его высочество вернулся вчера ночью, ты разве не знала? — Удивилась девушка.
— Вчера ночью? И я, его сестра, узнаю об этом только сейчас?
— Полагаю, он отдыхает после изнурительной дороги, и пока не готов к граду расспросов о его внезапном исчезновении. — Заступилась Нимлот, вытянув руку, что бы коснуться ярко-зеленой листвы тополя. — У нас, служителей замка, ушки на макушке, мы все про всех знаем. Еще я слышала, что принц вернулся не один.
— Неужели с девушкой? — Иналия даже остановилась, пораженная больше своей абсурдной догадкой, чем новостью от подруги.