Покров Тьмы
Шрифт:
— Ха, с девушкой! — Раздался чей-то смех откуда-то сверху. — Ой!
Над головой громко хрустнула ветка. К ногам принцессы упал парень. Оцепенев от легкого шока, девушка принялась его разглядывать вместо того, чтобы помочь ему подняться, спросить не ушибся ли он. Златовласый эльф, впрочем, тут же вскочил на ноги, выпрямившись во весь свой невысокий рост. Он был ниже обычного эльфа, но полукровкой не являлся.
— Прошу меня простить, милейшая госпожа, от ваших слов я выпал в осадок. — Он склонился в неглубоком поклоне.
Нимлот подавила смешок, прикрыв улыбку широким рукавом.
— Видите ли, б`ольшего мизантропа, чем ваш брат, я не встречал. Он и заговорить с девушкой
— Да, это похоже на Фаолина. Вы не ушиблись? — Наконец вымолвила Иналия.
— Благодарю за беспокойство, милая принцесса, я в полнейшем порядке.
— Как ваше имя, фальт фра нангарсол*?
— Сэлаэль, сын Сальена из Вакрохалла. Прибыл посмотреть на чудесный город Маргинг по настоянию моего дорогого друга, что по совместительству является вашим братом и принцем славного королевства Джевелии.
Иналия поймала себя на том, что слишком долго смотрит на озорную улыбку, свалившегося ей на голову эльфа, и не может в полной мере осознать его слов, заслушавшись его звонким серебристым голосом.
От Нимлот это тоже не укрылось. Она наблюдала за подругой и уже не могла сдержать улыбки.
— Вы, должно быть, крайне возмущены столь эгоистичным поведением брата. Я знаю где он прячется. Могу предоставить вам возможность припереть его к стенке, если пообещаете мне рандеву.
Принцесса почувствовала, как у нее горят щеки. Это было столь непривычное ощущение, что она растерялась. Никогда раньше она так не смущалась. Отведя взгляд, она кивнула. Не то что бы ей так хотелось отчитать брата. Просто что-то внутри нее тянулось к этому эльфу.
— Вы найдете Фаолина у озера Алаль. — Просиял неожиданный новый знакомый.
— Спасибо, Сэлаэль. — Иналия произнесла его имя медленно, словно пробуя на вкус. И мысленно улыбнулась иронии. Имя низкорослого эльфа означало "длинная тень". При всей своей проказливой нагловатости, он показался Иналии обаятельным. А человеческий рост вовсе не портил привлекательности. Напротив, придавал ему определенную притягательность. Не говоря уж о бездонных карих глазах с зелеными крапинками, обрамленными пушистыми черными ресницами.
— Буду ждать вас завтра на закате дня в саду на мостике, что изящной дугой соединяет берега звонкого ручья.
— Я приду.
— Я буду ждать, о прекрасная Иналия. — Повторил он, отвесив поклон. И невероятным прыжком скрылся в кроне деревьев.
— Та черешенка была предвестником этой встречи. — Напомнила о себе Нимлот. — Хотела бы я, что бы и мне с неба женихи сыпались…
Следующие дни превратились для Иналии в яркий калейдоскоп свиданий с Сэлаэлем. Воспоминания отпечатались в ее памяти обрывками самых приятных моментов. Она помнила томительное ожидание встречи. Никого она не хотела видеть так сильно, как таинственного эльфа из Вакрохалла. Она помнила теплое чувство, разливающееся в груди сладким нектаром. Помнила, как мурашки пробирали ее тело от его прикосновений. Его серебристый волнующий голос. И то, как трепетало ее сердечко, когда она осознавала, что ради нее он жертвует своей индивидуальностью, изменяя своим привычкам, передвигаясь по земле, а не по ветвям деревьев, словно белка. Как в животе порхали бабочки всякий раз, когда он называл ее экорнин, бельчонком, за рыжину ее волос. Перед глазами то и дело вставали моменты, когда Сэлаэль расчесывал ее волосы и заплетал в фантазийные прически.
Иналия не сразу осознала, что влюбилась. Всячески это отрицала, когда Нимлот озвучивала свои наблюдения. А потом поняла, что это так. Ни с кем, кроме Фаолина и Нимлот, она не чувствовала себя так свободно. Никому, даже брату и подруге, не могла рассказать свои самые сокровенные секреты и желания. Но ему она могла довериться полностью.
Однажды, возвращаясь со сливового фестиваля, где Нимлот блистала в новом платье, которое ей очень шло, Иналия застала Сэлаэля у двери своей комнаты. Но не успела подойти, как из-за угла с другой стороны коридора появился Фаолин. Он налетел на Сэлаэля осенним ураганом, взяв того за грудки и прижав к стене. Иналия притаилась за колонной, прислушалась.
— Что ты здесь делаешь? — Разъяренно шипел Фаолин.
— Жду твою прелестную сестру, что бы пожелать доброй ночи.
— Мне не нравится твое излишнее внимание к Иналии. — Тихая речь брата была еле слышна и больше всего походила на далекий рокот вот-вот сойдущей лавины. — Я слишком хорошо тебя знаю, Сэлаэль, и знаю сколько дев ты сгубил.
— Уверяю тебя, друг мой, — неожиданно серьезно ответил златовласый эльф. Улыбка сошла с его лица. — Иналия не окажется в их числе.
Фаолин отпустил его, но не отошел, вынуждая Сэлаэля самовольно вжиматься в стену.
— Пойми, она моя сестра. И пусть ты мне друг, если по ее щеке скатится хоть одна слезинка из-за тебя, я собственными руками придушу тебя. — в голосе Фаолина не было угрозы, но звучал он убедительно. — Не смей разбить ей сердце.
— Ни за что. — Пообещал низкорослый эльф. — Этого никогда не случится.
Он соврал.
Сон рассеялся, Иналия открыла глаза и снова закрыла. Ей хотелось вернуться в грезы, где она была счастлива.
Когда Сэлаэль нарушил свое обещание, когда ее сердце разбилось, она не плакала. Ни разу не проронила ни слезинки. И пусть Фаолин, даже если бы очень захотел, все равно бы не смог привести в действие свою угрозу, Иналия не давала ему повода злиться на друга. Но сейчас ведь его здесь нет.
Из глаз непроизвольно хлынули слезы. Иналия не могла их стереть, руки были привязаны к кровати. Она плакала беззвучно, ее лицо оставалось спокойным. Но это была лишь маска. Ничем, кроме ручейков слез она не выдавала своей боли. Ее грудь не содрогалась от рыданий, плавно вздымаясь в такт дыханию.
Она услышала, как дверь приоткрылась и в ее тюремную камеру кто-то вошел. Приятная ткань платка промокнула ее лицо. Нежно, почти любовно.
— Снова будешь рассказывать свои сказки? — обреченно бросила Иналия, смирившаяся с привычкой Виллы все время что-то рассказывать, когда ее пленница приходила в себя, не смотря на то, что Иналия ничего не понимала. Она знала, что старушка ведает ей истории или легенды, улавливая интонации, с которыми матери повествуют сказки детям. Иногда Вилла пела колыбельные.
— Я не твоя нянька. — Послышался грубый ответ. Голос показался Иналии отдаленно знакомым. Как неясное воспоминание, когда улавливаешь звук или запах, и он напоминает о чем-то далеком, но о чем, ты никак не можешь вспомнить. Тот, кто только что с заботой и лаской стирал ее слезы, резко отпрянул. Иналия посмотрела на нежданного гостя.
Над кроватью возвышался грозной фигурой человек в черных одеждах. Его глаза сверкали в мягком полумраке темницы красным, отражая огонь свеч. Слишком светлая, неестественно мраморная кожа, контрастирующая с угольно-черными волосами до плеч и такими же темными бровями, в тусклом освещении казалась болезненной. Горло мужчины было окольцовано странным шрамом, как ожерельем. Еще один шрам уродливой полосой рассекал кожу под подбородком, словно этот человек каким-то чудом умудрился выжить после того, как кто-то всадил ему нож по самую рукоять под подбородок. На бледных губах застыла злая усмешка.