Покровитель
Шрифт:
— Нет, сначала хотела выпить чаю, — закрываю глаза не в силах выносить этот тяжелый взгляд.
— Пошли, Андрей, покажешь мне, что и где у вас на кухне.
Вновь закрываю глаза и уже через минуту куда-то проваливаюсь, прекращая чувствовать тело…
ГЛАВА 15
Виталий
Иногда мы совершаем необъяснимые нерациональные поступки, а потом сами не можем объяснить, зачем это сделали. Вот и я смотрю в окно малогабаритной квартиры, пью кофе из чашки с сердечками и не понимаю —
Все началось с того, что я просто хотел позвонить и узнать, как она себя чувствует. Простой жест вежливости. Елена не брала трубку и это раздражало, я звонил и звонил, приходя в ярость. Потом вспомнил ее ублюдочного мужа, который что-то кричал, что мы пожалеем. Пустые угрозы гнилого мужика, который даже не может ответить за свои шакальи поступки. Я не придал этому значения, видел, насколько он труслив. Сам не заметил, как оказался возле дома Елены. Это сейчас я понимаю, что мог послать Артема, да хоть всю службу безопасности, а не ехать лично. И вот я, вроде, убедился, что с ней все в порядке, казалось, можно было удалиться, но нет, я придумал, что ей плохо и не смог оставить Елену одну. А мог отправить к ней врача, да хоть всю клинику! Какое-то временное помешательство! Непонятный, ненормальный порыв, который выбивает меня из колеи и лишает равновесия.
Возможно, я не совсем нормальный. Но я никогда не путаю чувства, и мне совсем не нравится мой поступок. Что я сделал не так? С моей стороны это выглядело как забота. Но забота бывает разной: близкой и удаленной. Почему я не остановился на удаленной? Отпиваю кофе, закрываю глаза, глубоко вдыхаю, пытаясь привести мысли в порядок. Моя машина внизу, стоит спуститься и уехать отсюда. Но я жду, когда проснется Лена. И будить не хочу, потому что она больна. Смертельно хочется курить. Хотя я не курил уже лет пять. А сейчас вдруг неожиданно хочется втянуть в себя горький дым.
Слышу позади себя шорох и оборачиваюсь, на пороге кухни стоит сын Лены. Забавный малый, похож на Лену, хорошо воспитан и немного стеснителен, смотрит на меня настороженно и переминается с ноги на ногу. И это еще один мой прокол. Я не планировал знакомиться с ее сыном! Это что-то личное. Это ее территория и жизнь, которая меня не должна касаться.
— Доброе утро, — вежливо произносит малой, подходит к кувшину и наливает себе стакан воды.
— Доброе, — киваю пацану, допивая кофе, замечая, что мальчик меня внимательно рассматривает, задерживаясь на шрамах на руках.
— А где вы спали? — хороший вопрос. А я вообще не спал, я задавался вопросом — «В какой момент все пошло не так?» Меня накрывает злостью на самого себя. Я сам обозначил границы и сам же безбожно их нарушил. И кроме как «помешательством» больше ничем не могу это объяснить.
— Ты двери умеешь запирать на ключ? — спрашиваю я, потому что Лена спит, и я не хочу ее будить. Мальчишка кивает, и я иду в прихожую.
— Маму береги, следи за ней, — пожимаю пацану руку, одеваюсь и выхожу. Убеждаюсь, что Андрей закрыл двери и быстро спускаюсь
Сажусь в машину, завожу двигатель, прогревая салон, и пишу Лене сообщение, где настоятельно рекомендую ей лечиться и сидеть дома до полного выздоровления. Все, сухих слов достаточно! И вчера бы хватило, если бы на меня что-то не нашло. Стараюсь не анализировать свой порыв, открываю свое расписание и решаю бросить все и лететь в Вильнюс, хотя ещё вчера хотел, чтобы туда полетел мой заместитель. Мне нужно сменить обстановку и проветриться. Поднимаю голову на дом и сразу же натыкаюсь на окна Лены. Она отодвигает штору и встречается со мной взглядом. Мне бы отвернуться и уехать, но я смотрю на нее. Такую домашнюю, теплую, естественную. Хочется поцеловать ее в нос, напоить чаем и уложить в кровать. И баловать всю болезнь. А вот это очень плохой знак! Отворачиваюсь и выезжаю со двора. На панели вибрирует телефон, и высвечивается имя Лены.
— Да! — недовольно отвечаю, а потом задерживаю дыхание, пытаясь прийти в себя. Я показываю этой женщине свои эмоции. Так нельзя, женщины очень восприимчивы.
— Ты часы на подоконнике забыл, — тихо сообщает Елена. Часы? Перевожу взгляд на запястье. Да. Забыл.
— У меня есть другие. Артем потом заберёт. Я улетаю в Вильнюс. А ты слушайся доктора. Он сегодня тоже придет! — не жду ее ответов, просто сбрасываю звонок, потому что чувствую, если она начнет что-то говорить больным голосом, я могу и вернуться.
Прохожу домой и сразу иду в зал. Скидываю с себя рубашку, которая пахнет ее домом, брюки и повисаю на турнике. Начинаю подтягиваться, мой максимум — тридцать раз, но я превышаю его, тянусь еще и еще, до боли в мышцах, пока почти не падаю. Сажусь на один из тренажеров. Дышу, дышу, дышу, пытаясь восстановить дыхание. Почти прихожу в себя ощущая, как по телу разливается привычная пустота.
Слышу, как в кармане брюк звонит телефон. Дотягиваюсь до вещей, вынимаю аппарат и спокойно отвечаю.
— Да, — поднимаюсь с тренажера, разминая забитые мышцы рук.
— Виталий Андреевич, — это Артем, который возит Лену.
— Да, я слушаю, — выпиваю холодной воды, полностью восстанавливая равновесие.
— К Елене Дмитриевне поднялся ее бывший муж. Я стою внизу и слышу, как ему не открывают, но он уже минут двадцать долбится в дверь и угрожает, — закрываю глаза и стискиваю челюсть. Дело даже не в ее ублюдочном муженьке. С ним я справлюсь. Закопаю, если не уймётся. Дело в Лене, которая не звонит мне и не говорит, что ее больную донимает муж!
— Мне вмешаться?
— Да! Скрути, засунь в багажник и отвези эту тупую тварь в подавал. Брось его там и пусть его охраняет Гена. Пусть поиграет с ним как любит. Чтобы обоссался от страха! Пусть сломает ему пару ребер и научит понимать все с первого раза. Но сильно не калечить, в инвалида пока не превращать. Больше давить морально.
— Долго держать?
— Пока я не приеду. Мне так будет спокойнее… — сам не замечаю, как говорю последнюю фразу в слух.
— Что?
— Ничего. Исполнять! Мне слать отчеты в виде фото! — сбрасываю звонок и иду в душ.