Покушение
Шрифт:
Генерал-полковник взволнованно сообщил:
— Фромм настойчиво выдвигает новые требования. На этот раз он требует пищи.
— Что-что? — воскликнул капитан. — Он, вероятно, думает, что мы здесь реорганизуем казино?
Генерал-полковник Гёпнер не поддержал капитана, а дал понять, что хотел бы поговорить с полковником Штауффенбергом.
— Бек, Ольбрихт и я придерживаемся того мнения, что с Фроммом следует обращаться по-рыцарски. Бутерброды и бутылку вина ему нужно отнести.
— Кого мы откармливаем? — воскликнул капитан фон Бракведе и с горечью добавил: — Тот, кто намерен совершить революцию, должен наконец снять белые перчатки. Сервировка закусок и напитков не входит в круг наших обязанностей.
— Поступайте как хотите, — коротко бросил Штауффенберг и слегка раздраженно добавил: — У нас в настоящий момент совсем иные заботы! — Потом он взглянул на Мерца фон Квирнгейма, который доложил:
— Генерал Хитцфельд, начальник пехотного училища в Дёберице, задерживается в Бадене по случаю семейного траура.
— И это именно сегодня! — с возмущением воскликнул Бракведе.
— Нет никаких оснований расстраиваться, — деловито заметил Штауффенберг. — В Дёберице есть еще полковник Мюллер, заместитель командира. Он тоже относится к числу посвященных. Что с ним?
— Полковник Мюллер в служебной командировке, — пояснил Мерц фон Квирнгейм. — Он делает доклады в частях и вернется не раньше чем в двадцать тридцать.
— Боже мой! Это же очень поздно, — застонал капитан, — слишком поздно.
— Наш третий доверенный в Дёберице, — сказал полковник Мерц фон Квирнгейм, — адъютант командира, донес мне, что личный состав поднят по тревоге и выведен из казарм, однако офицеры ненадежны. Они обсудили сложившееся положение, их мнения разделились, и большинством голосов они приняли решение занять выжидательную позицию.
Так называемый основной приказ, по которому вводилось осадное положение, поступил на узел связи Бендлерштрассе около 18 часов. Этот важный документ вначале хранился в папке «Валькирия» в качестве проекта. Наконец он был откорректирован в соответствии с военной терминологией и отпечатан. Секретарши Эрика фон Тресков, жена генерала, и Маргарет фон Овен работали без отдыха, их пишущие машинки стрекотали бесперебойно.
Затем основной приказ был вновь прочитан, дополнен и заботливо откорректирован. Только после этого он был направлен на узел связи и попал в руки лейтенанта Рерига.
— Позиция тех, наверху, становится все яснее, — заявил он своему фельдфебелю. — Я, право, опасаюсь передавать подобный текст под личную ответственность.
— Может быть, стоит кое-что в нем изменить? — обнаглев, предложил фельдфебель.
Он понял, куда клонит шеф, и был готов поддержать его. Если что-нибудь не получится, ответственность будет нести только лейтенант. А если последний окажется прав, что не исключено, выиграет и он, фельдфебель.
Сейчас Рериг и фельдфебель были информированы лучше, чем кто-либо на Бендлерштрассе, потому что прослушивали телефоны фон Штауффенберга и Мерца фон Квирнгейма. Они блокировали их переговоры, искажали передаваемые ими распоряжения и приказы или задерживали их передачу на некоторое время. Рекордной оказалась задержка на 3 часа 40 минут.
— Не мешало бы нам кое с кем связаться, — предложил лейтенант Рериг. — По-моему, нужно действовать поактивнее.
К кому надо обращаться — они хорошо знали. Деятельность штурмбанфюрера Майера не составляла для них тайны, и сейчас они в первую очередь попытались связаться по телефону с ним. Но адъютант Майера вежливо ответил, что штурмбанфюрер отсутствует по весьма уважительным причинам.
— А может быть, стоит обратиться прямо в главное управление имперской безопасности, к Кальтенбруннеру или Мюллеру? — предложил фельдфебель.
— Пока не надо, — заосторожничал Рериг. — До этого дело еще не дошло.
В то время как они переговаривались таким образом, на третьем этаже здания скучал без дела полковник Хассель. Он тоже принадлежал к числу посвященных и точно в назначенный срок прибыл в распоряжение генерала Ольбрихта.
— Все еще очень неопределенно. События как будто развиваются по плану, но мы почему-то все время вынуждены ждать, — сообщил ему генерал Ольбрихт.
Полковник Хассель являлся одним из лучших в армии специалистов по связи. И вот этот сообразительный, энергичный, решительный офицер маялся без дела в нескольких метрах от узла связи. Он побеседовал с некоторыми офицерами, но так и не понял причины их беспокойства и нерешительности, потом направился в группу генерала Ольбрихта и некоторое время терпеливо наблюдал за царившей у них суматохой. Никто не обращал на него внимания, и полковник, недоуменно пожав плечами, повернулся и поехал домой.
Вскоре после 18 часов наблюдатель из ефрейторской группы Лемана доложил:
— В приемной командующего появились три генерала.
Леман сообщил об этом капитану фон Бракведе, и тот взглянул на него с удивлением:
— Чего хотят эти господа?
— Они пришли с портфелями и намерены видеть генерал-полковника Фромма. Он якобы лично вызвал их.
Фон Бракведе огляделся вокруг. На командном пункте все были чем-то заняты: полковники разговаривали по телефону, генералы совещались, офицеры, собравшись группами, о чем-то спорили приглушенными голосами. Капитан сел на стул напротив Штауффенберга, жестом подозвал к себе его адъютанта обер-лейтенанта фон Хефтена и начал с ним беседовать:
— Так о каких посетителях нужно доложить Фромму?
Обер-лейтенант беззаботно рассмеялся. Его мальчишеское лицо сияло.
— В приемной собрались начальники управлений — на 18 часов было назначено совещание у командующего. Я сказал им, что Фромма в настоящее время нет, и они решили его подождать.
— И это вас не беспокоит, мой молодой друг?
— А из-за чего беспокоиться? Пусть ждут!
Бракведе взглянул на полковника — тот в знак согласия кивнул. Капитан встал и отправился в приемную. Три генерала посмотрели на него вопросительно. Заметно было, что они взволнованы, поскольку не привыкли ждать командующего более 15 минут.
— Что происходит? — спросил один из генералов. — Вы что-нибудь знаете?
Капитан ответил отрицательно.
— Где же генерал-полковник?
— К сожалению, я не могу сказать вам ничего определенного.
Генералы начали совещаться между собой. Один предложил подождать еще четверть часа, другой рекомендовал разойтись по своим кабинетам, а третий напомнил:
— Генерал-полковник Фромм всегда отличался точностью или своевременно извещал нас об отмене совещаний. Если он не смог нас принять, то должен был лично уведомить об этом. Господа, боюсь, здесь что-то не так.