Покушение
Шрифт:
Фогльброннер взглянул на свои ручные часы. Препирательства подобного рода вполне устраивали его: у него все еще не было исчерпывающих директив Майера. И Фогльброннер сделал как бы приглашающий жест:
— Если хотите меня проводить…
— С вами пойду я! — Лейтенант встал рядом с графиней, однако Элизабет энергично запротестовала:
— У тебя свои дела, и нет необходимости вмешиваться еще и в это! Я улажу все сама.
Таким образом, лейтенант остался в комнате один. Он чувствовал себя покинутым, несчастным, непонятым. Элизабет
— Меня, милый Бракведе, гнетет чувство, что, к сожалению, не все идет как надо, — признался генерал-полковник Бек.
— Хуже некуда, — подтвердил капитан.
Бек подвел его к оконному проему. Он знал, что с этим человеком можно говорить откровенно. Генерал-полковник охотно бывал в доме Бракведе и считал себя в некотором роде отцом Фрица. Впечатление небрежности и подчеркнутого безволия, которое производил капитан с первого взгляда, было обманчивым.
— В чем мы ошиблись, Бракведе?
— Мы приняли крыс за полноценных домашних животных, — Бракведе произнес это с нескрываемой злостью. — Мы должны потребовать, чтобы все эти деятели, невзирая на чины, решили наконец, на чьей они стороне. Или у них есть честь — или нет.
Бек опять заметался по комнате. Ему не хотелось ставить чересчур жесткие требования, он ведь полагал, что пользуется у заговорщиков большим доверием, а теперь не находил его.
— Никогда еще я не чувствовал себя таким одиноким, как сейчас, — тихо промолвил он.
— Это вполне естественно, господин генерал-полковник.
Неожиданно, вероятно в знак сердечной признательности, Бек положил руку на плечо капитана. Вряд ли он сделал бы что-либо подобное в другое время, но ему было очень одиноко, а капитана он считал в некотором роде своим сыном.
— Что же мне предпринять, дорогой Бракведе, чтобы повернуть все на правильный путь?
— Позвоните генерал-фельдмаршалу фон Клюге, — настоятельно посоветовал капитан. — Попытайтесь принудить его принять наконец решение.
— А если он откажется?
— По крайней мере, мы будем знать об этом.
Бек кивнул. Бракведе попросил соединить его с главнокомандующим войсками «Запад», и через несколько минут фон Клюге подошел к телефону:
— Какова обстановка?
Бек начал с обстоятельного вступления.
— Для Клюге, — прошептал слушавший доклад Бракведе, — не стоило делать подобного вступления. Этим его не убедишь, Он реагирует лишь на факты.
Генерал-полковник Бек потер лоб и затем спросил:
— Клюге, ответьте определенно: поддерживаете ли вы наши теперешние действия, подчиняетесь ли мне?
Несколько секунд Клюге молчал.
— Все это для меня так неожиданно, — промолвил наконец главнокомандующий
— Спросите его, сколько времени ему для этого понадобится, — подсказал фон Бракведе генерал-полковнику шепотом.
Бек казался очень бледным, но оставался спокойным. Бесстрастным голосом он задал фон Клюге вопрос, предложенный капитаном.
— Я позвоню вам через полчаса, — заверил генерал-фельдмаршал и закончил разговор, а генерал-полковник Бек с горечью произнес:
— В этом весь фон Клюге!
Чтобы обезопасить себя со всех сторон, штурмбанфюрер Майер на несколько часов укрылся у одной давно симпатизирующей ему дамы. Дам подобного сорта он знал немало. На этой он остановился лишь потому, что ее квартира находилась на Лютцовуфер, как раз посередине между Бендлерштрассе и Принц-Альбрехт-штрассе.
Сейчас Майер возлежал на застланной красным покрывалом софе. Значительную часть одежды он снял, и отнюдь не по причине жаркой погоды. Однако это не мешало ему развивать бурную деятельность — правда, по телефону.
— Из твоих пяти добродетелей, — заявил он своей подруге, — одну ты должна на некоторое время исключить. Не подслушивай и ступай куда-нибудь подальше.
Преимущество Майера состояло в том, что он звонил, а ему позвонить не могли, потому что он не сообщал никому номера своего телефона. Он уверял всех, что находится в пути.
Наконец дошла очередь до Фогльброннера. На вопрос о положении дел на Шиффердамм Фогльброннер ответил следующим образом:
— События могут развиваться в любом направлении…
— Смотрите не ошибитесь, мой милый, — предостерег его Майер. — Обнаруженные вами факты при определенных условиях могут стать бесценными. Усекли?
Следующим собеседником Майера стал капитан фон Бракведе. С ним штурмбанфюрер разговаривал в нежно-доверительных тонах:
— Ну, мой многоуважаемый, каково положение на фронтах?
— Приходите к нам и посмотрите! — Голос графа звучал оптимистично. — Мы арестовали почти полдюжины генералов.
— Действительно? — удивился штурмбанфюрер. — И штандартенфюрер Пиффрадер в числе арестованных? — Получив утвердительный ответ, он поинтересовался: — И меня вы, наверное, посадили бы в качестве заложника?
— При случае я охотно воспользуюсь вашим советом.
Майер громко захохотал:
— Мы же договорились, что я первым поздравлю вас в случае вашей победы и отправлю вас в каталажку в противном случае… Не правда ли?
Эта беседа удовлетворила штурмбанфюрера. Он ласково похлопал свою даму ниже спины и набрал номер следующего абонента — обер-лейтенанта Герберта. Лучшего собеседника, чтобы перестраховаться, он вряд ли нашел бы.
— Как, вы еще живы? — спросил его Майер. — Я имею в виду: вы еще на свободе?