"Полари". Компиляция. Книги 1-12+ путеводитель
Шрифт:
Хармон слегка улыбнулся. По правде, у него с графом находилось все больше общего. Торговец и сам терпеть не мог решать вопросы второпях и на голодный желудок. Ведь тогда думаешь лишь о том, чтобы устроить дело быстро, а не о том, чтобы – выгодно.
Но затем Хармон посмотрел на жену Виттора, и улыбка сползла с лица. Какой-то даже холодок по спине прошел, торговец спешно отвел взгляд.
Иона София Джессика, принцесса Севера…
Каждый человек, подобно товару, из чего-то сделан. Материал несложно распознать, если глаз наметан. Из бронзы получаются драчливые дураки, вроде городских стражников; из камня – упрямцы, сильные, но неловкие; из золоченой парчи – чванливые и пустые лордские отпрыски; из глины – слабаки и трусы; из шерстяной пряжи –
Но из чего сделана леди Иона, это хрупкое создание с бездонными глазами? Она слишком изящна для фарфора, слишком благородна для слоновой кости, более жива и прозрачна, чем родниковая вода. Хармон ожидал, что леди Иона окажется красива… но теперь не знал, красива ли она: те мерила, которыми он привык оценивать девиц, оказались совершенно непригодны. Она была… нездешней, вот какой. Не в этом мире сработанной, не по нашим меркам. Назвать леди Иону красивой – все равно, что сказать: «Этот ветер весит три фунта».
…После знакомства с хозяйкой дома, Хармон вручил подарки. Он чувствовал, насколько они ничтожны, но все же сунул в руки леди Ионе, вымучив какие-то подобающие случаю слова. Принцесса улыбнулась – у нее были очень подвижные губы – и сказала:
– В ваших дарах так много Юга! Все, что приезжает к нам, по пути пропитывается Севером, и это обидно… Но не ваш платок.
Она взмахнула пестрым шелковым лоскутом, любуясь, и повязала на левую руку чуть ниже локтя. Вообще-то, это был шейный платок, но торговец не решился ее поправить: на тонкой руке леди Ионы шелк смотрелся сказочно. Шоколадом она угостила графа Виттора, и тот поморщился: «Горький…». Глаза принцессы тут же сверкнули: «О, горький!» – и она сунула в рот сразу две конфеты.
За столом леди Иона сидела по левую руку от мужа. Она почти не ела, и Хармона это почему-то не удивляло. Принцесса обратилась к торговцу несколько раз. Спросила, бывал ли он в Первой Зиме; затем – откуда он родом и как пахнет его родной дом, и на какой цвет похожа его родная земля; после сказала:
– Хармон, когда снова будете здесь, прошу вас, привезите южную птицу!
– Какую именно, ваша светлость?.. – спросил торговец и принялся описывать всех южных птиц, каких знал. Леди Иона прервала его:
– Нет-нет, выберите вы. Привезите мне птицу с южной душою… я уверена, вы почувствуете.
Но вскоре она забыла о его существовании. Взгляд Ионы перескользнул на людей в нижней части залы, после – на что-то за окном, и ее улыбка дала понять, что мысли принцессы уже очень далеко от этой трапезы и этого дома.
Граф Виттор обожал ее – это виделось в каждом его взгляде, брошенном украдкой в сторону жены, в трепетной бережливости, с которою он трогал Иону за локоть, предлагая вино или кушанье. «Тьма всемогущая, сколько же он заплатил за нее?..» – подумал в какой-то миг Хармон и не смог вообразить себе ответ. Наверное, больше, чем стоит иной город со всеми населяющими его барышнями, их мужьями и детьми… Да уж. Если впоследствии кто-то любопытный, вроде отца Давида, спросит Хармона, отчего тому было неловко на обеде у графа, торговец сможет ответить вполне ясно.
Виттор Шейланд тем временем снова заговорил с гостем:
– Ваш рыцарь выглядит весьма внушительно. Чувствуется человек умелый и благородный. Не представите ли его мне?
Как раз в это время Джоакин, отмеченный графским вниманием, втолковывал что-то сидящему возле него воину – судя по жестам, давал урок фехтования одноручным мечом. Хармона передернуло.
– Мой человек – не рыцарь, и, боюсь, он не достоин знакомства с вашей милостью.
Граф Виттор улыбнулся:
– Иными словами, он не так скромен, как вы, и не удержит язык за зубами?
– Боюсь, что так, милорд.
– Будьте к нему снисходительны. По мне, болтливые люди не так уж плохи – ты всегда знаешь, чего от них ждать.
– Ваша правда, – согласился Хармон. В глазах белолицего графа мелькнула этакая лукавинка, и
– Что же?
– Я стараюсь помалкивать, ваша милость, но мне думается, вы все равно прекрасно знаете, чего от меня ждать.
Граф Виттор пожал плечами:
– А как еще можно вести дела?
Он отправил в рот последний кусочек десерта и отодвинул тарелку.
– Кстати, о делах. Давайте перейдем к ним, пока вы совсем не истомились в ожидании.
Хармон поднялся из-за стола. Граф также встал и указал на дверь, ведущую вглубь дома. Прежде, чем уйти, осторожно тронул жену за плечо:
– Душенька, меня ждут заботы. Вернусь к тебе скоро.
– О… – сказала леди Иона, неопределенно взмахнув рукой. Ломкое запястье, изящные длинные пальцы – куда там фарфору или слоновой кости!
Джоакин Ив Ханна пировал в общей зале с воинами графа Шейланда, и его мысли были неспокойны. Глупы те, считал Джоакин, для кого застолье – просто повод напиться. Трапеза с незнакомыми людьми – это, прежде всего, возможность. В особенности, если тебе довелось оказаться за одним столом с рыцарями. Когда люди сыты и хмельны, они становятся охочи до разговоров, даже самые суровые и молчаливые воины. Говори с ними и слушай их. Узнай о том, что творится в их земле, – не идет ли где какая война, не собирает ли войско сюзерен, не требуются ли ему мечи? Послушай истории и сплетни – среди них бывают такие, которые полезно узнать. Запомни громкие имена: если какой-нибудь рыцарь прославился в боях или выиграл турнир, полезно знать его имя и герб. Если кто проявил себя трусом или подлецом, неплохо запомнить и его – мало ли с кем судьба сведет. Наконец, всегда есть возможность рассмотреть амуницию сотрапезников, расспросить о достоинствах того или другого вида оружия, глядишь, и узнать пару новых приемов. Так что, войдя в трапезную залу и увидев за столами три дюжины графских воинов, Джоакин исполнился предвкушения настоящей, мужской беседы, которой так не хватало ему в обозе торговца. Однако вскоре его мысли обратились к иному предмету.
Предмет звался леди Ионой Софией Джессикой рода Светлой Агаты. Увидев ее, Джоакин быстро понял, что никто другой в этой зале не стоит его мыслей. Милашка Полли, на правах служанки, обедала в кухне вместе с чернью. Пожалуй, это и к лучшему, что здесь ее не было. Да, точно, к лучшему.
Поверх кубка, мимо щетинистой щеки соседа, над блюдом с коричневым поросенком на вертеле, Джоакин то и дело косил взгляд на господский стол. Высокая, тонкая, волосы – вороново перо, глаза – темны, как смола. Леди Иона Ориджин – даже имя ее наполнено благородством! То есть, конечно, теперь – Иона Шейланд… но в мыслях Джоакина никак не липло к ней это туманно-безликое «Шейланд». Иона Ориджин – так правильно. Произносишь мысленно – и возникают в воображении бесчисленные поколения доблестных воинов Севера: тех, что возвели императора на трон во времена Багряной Смуты, тех, что спасали Империю от кочевников в Лошадиную войну, тех, что два века держали в покорности и страхе весь запад государства. Взгляд поверх кубка – и видишь хрупкую девушку, изящную, как цветок. И знаешь: она – наследница непобедимых северян, вся стальная мощь Ориджинов стоит за ее плечами! Этот контраст никак не давал Джоакину покоя.
Нет, конечно, чертов торговец прав: не стоит пялиться на нее. Иона – замужняя дама, и граф не потерпит, чтобы на нее пялились. Но ведь, по правде, Джоакин ничего этакого и не хотел… Не хотел? Нет, не хотел, это точно. Он понимал безнадежность своих мыслей об Ионе. С трудом, но втолковал себе все же, вбил в голову: эта красавица – не для тебя, надеяться нечего.
Ну, а если просто поговорить с нею? Попасть на глаза, отличиться как-то, сделать так, чтобы Иона сама с ним заговорила. Без каких-нибудь дальних планов, ничего такого. Просто услышать ее голос. Просто назвать ей свое имя… А что, если запомнит? Пройдут годы, и на каком-нибудь турнире леди Иона увидит его и узнает, бросит с трибуны цветок…