Полчаса искренности

Настик

А вот потом начались неприятности.

Когда колдомедик, который принес Гермионе зелья, странно косился на Гарри, он еще не придал этому значения. На сообщение, что ему уже пора уходить, Гарри тоже отреагировал адекватно. Подождав, пока уйдет колдомедик, вполголоса ответил Рону на несколько вопросов о Северусе. А когда открыл дверь палаты, первое, что он увидел - ярко-зеленое самопишущее перо Скитер. На слова «Здравствуйте, мистер Поттер! Только один вопрос: Как долго длится ваша связь с Северусом Снейпом? Он совратил вас еще в школе?»

он машинально отступил, захлопнул дверь, запечатал ее несколькими заклинаниями и с трудом сдержал бушевавшую магию.

Пришла пора успокоительного, которое ему дал с собой Северус.

* * *

После долгого и выматывающего разговора с Дамблдором - он объяснял, на что следует сделать упор в обучении Поттера - я отправился на Косую аллею. Визит туда занял два часа - я пообедал, выпил кофе, заглянул в Лютный переулок и узнал, как обстоят дела с заказами, приобрел несколько редких ингредиентов, зашел в Гринготтс, а потом - в мебельный магазин, где заказал новый диван для гостиной…

Когда я вернулся домой, мне хотелось только упасть на кровать и уснуть, несмотря на то, что было всего половина шестого. Я положил на стол сверток с ингредиентами и книги Дамблдора.

Джеймс, сидящий за столом над каким-то свитком, что-то писал. На меня он даже не посмотрел - не хочет отвлекаться или игнорирует? Я встал напротив и пристально рассматривал черноволосую макушку.

После той истории, когда я узнал, что они с Драко любовники, мы почти не разговаривали. Раньше эта воспитательная мера всегда помогала мне призвать сына к порядку, но, очевидно, я не заметил, как он вырос.

Он уже не ребенок, и мне надо смириться с этим. Я не могу распоряжаться его жизнью, только портить ее - ведь он, я уверен, как обычно болезненно воспринимает мое неодобрение.

Я просто боюсь, что Драко причинит ему боль. Что окажется, что Драко просто играет с ним. Такое более чем возможно.

Но это его жизнь, и пусть он сам решает, как поступить. Говорить ему то же, что я сказал Поттеру - «Слизеринцы не умеют любить» - я не буду.

Я ведь сказал ему это не подумав, понял вдруг я. А сам Поттер понял, что я говорил не о себе?

Потому что - странно и немного страшно признаваться в этом даже себе - я люблю его. Пусть неправильной, собственнической любовью, но я его люблю. Я умирал и убивал ради него. Я просто не умею ничего больше…

– Что?
– Джеймс оторвал меня от моих мыслей. Я понял, что так и стоял все это время, глядя на него.

– Ничего, - ответил я автоматически и присел рядом.
– Что пишешь?

– Курсовую, мне через два дня сдавать, - пробормотал Джеймс. Я прикусил губу, удерживаясь от нотации, и невольно вспомнил свои школьные годы. Тогда, на шестом курсе, Джеймс Поттер вечно не давал мне времени на эссе, а потом я писал их по ночам, а сам он списывал у Люпина и Блэка…

– Весь в отца, - пробормотал я. Джеймс тут же поднял голову и обеспокоенно посмотрел на меня.

– Не сердись, -

попросил он. Я понимающе кивнул.

– Хорошо. Поттер дома?
– этот вопрос я посчитал риторическим и крайне удивился, когда Джеймс отрицательно покачал головой.

– Нет… Он разве не с тобой?

– Я отвел его с утра в больницу и ушел к Дамблдору, - ответил я, бросив взгляд на часы. Половина шестого - значит, прошло около шести часов. Поттера давно бы выставили из палаты Грейнджер, никто бы не позволил ему сидеть там столько времени. Разве что допустить, что он остался у Блэка и Люпина, или навестил Уизли…

С помощью каминной сети я выяснил, что оба моих предположения неверны. Понятно, значит что-то случилось… Почему я не удивлен?

– Я отправлюсь в Мунго, - бросил я.
– Если можешь, разложи по местам ингредиенты и не трогай книги. Если Поттер вдруг вернется, дай мне знать.

– Хорошо, - Джеймс снова уткнулся в пергамент. Очевидно, работа была очень срочная.

* * *

Гарри сидел, свернувшись клубком на стуле, прислонившись к стенке, и медитировал. Концентрация помогала не сорваться и не поубивать к такой-то матери всех журналистов. То, что Скитер была там не одна, можно было легко понять по шуму за дверью.

Гарри мысленно перечислял ингредиенты для Оборотного зелья, когда голоса за дверью на мгновение затихли, а потом послышались вновь, гораздо громче. Гарри различил слова «мистер Снейп» и похолодел. Северус его убьет. Ладно сам Гарри, он привык к нежелательному вниманию, но Северусу ведь теперь житья не дадут…

За дверью раздался небольшой удар, вскрик, а потом дверь кто-то дернул, пробуя открыть. Послышался треск несработавшей Алохоморы, а затем - громкий недовольный голос Северуса: «Поттер, открой немедленно!»

Щит, который поставил Гарри, Северус мог снять без труда - уже снимал, когда Гарри запер его тогда в спальне. Но, видимо, сейчас он не хотел терять времени. Гарри снял заклинание и отступил от двери, потупившись. Рон выглянул из-за ширмы: еще несколько часов назад очень беспокоился за состояние Гарри, а потом, поняв, что с ним все в порядке, философски сказал, что ему спешить некуда и он готов тут держать оборону от журналистов хоть всю ночь.

Но Гарри сейчас было не до Рона. Он напрягся уже в ожидании сердитых слов Северуса, когда произошло невероятное…

– Ты в порядке?
– Северус быстро подошел к нему и обнял за плечи, пристально вглядываясь в лицо Гарри. Впрочем, отпустил он его почти тут же, видимо, устыдившись порыва нежности.
– Хорошо… Я боялся, что ты разнесешь полбольницы.

Гарри нервно вздохнул и сделал шаг вперед, уткнулся лицом в теплую мантию Северуса - зельевар не отстранился снова, к облегчению Гарри, а зарылся рукой в его волосы.

– Уизли, перестаньте прятаться за ширмой, идите домой, - произнес он. Гарри различил осторожные шаги Рона, но ему было все равно. Главное - Северус не сердится…