Полчаса искренности
Шрифт:
– Ты переживал так оттого, что они были вместе с твоим отцом?
– поинтересовался Люпин.
– Не только, - Гарри нашел в себе силы оторваться от мантии Люпина и нормально сесть на диване, - Просто это для меня оказалось… неожиданно, все одновременно: и то, что мне, нравятся мужчины, и то, что этот мужчина - Снейп, и то, что он отец моего брата, да и мне в отцы годится…
Люпин взъерошил ему волосы.
– Да, если все это навалилось на тебя сразу, понятно, почему ты ходил такой подавленный…
Гарри
– Нет, это не только из-за этого. Просто я себя чувствую плохо, даже из квиддичной команды уйти пришлось…
Люпин насторожился. Тема сердечных увлечений Гарри сразу вылетела у него из головы.
– Настолько плохо?
– Не беспокойся, - Гарри мысленно отругал себя за то, что ляпнул лишнее, - просто тошнит иногда, и голова кружится. Я думал, что отравился чем-нибудь, или зелье…
– Какое зелье?
Теперь Гарри был бы просто счастлив перевести разговор на Снейпа. Хотя почему бы и нет…
– Я не знаю, как оно называется, мне его профессор Снейп давал, после того, как меня у Волдеморта пытали, - торопливо сообщил он. Люпина это не успокоило.
– То есть ты хочешь сказать, что это состояние у тебя с сентября?
Черт. Черт. Черт. Сколько же можно делать ошибок?
– Почему ты никому ничего не сказал?
– Снейпу сказал…
– И он ничего не сделал?
– Люпин теперь смотрел на Гарри так же странно, как Снейп во время их последнего разговора.
– Пока нет. Может, просто не успел?
– Гарри попробовал сделать невинное выражение лица. Судя по взгляду Люпина, оно получилось не намного лучше, чем умное.
– «Пока»? Гарри, прошло уже три месяца.
Гарри пожал плечами, и Люпин вздохнул.
– Ладно, я все понял… Мне надо поговорить со Снейпом.
Гарри недоуменно посмотрел ему вслед. Интересно, что это он понял?
* * *
Укрепляющее зелье имеет снотворный эффект.
Я, конечно, достаточно много спал за это время, но после принятия еще одной порции меня снова клонило в сон. Впрочем, думаю, это последний раз: поскольку я уже смог встать и провести на ногах все утро, почти не шатаясь, значит, зелье сделало свое дело.
Я уже задремал, когда ко мне в спальню постучали.
Первым делом я подумал, что это Поттер, и был так в этом уверен, что вид Люпина вызвал во мне безграничное удивление.
– У меня к тебе серьезный разговор, Снейп. Насчет Гарри.
Я окинул его недовольным взглядом.
– Мы можем поговорить в другом месте?
– Я сомневаюсь, что Гарри обрадуется, если услышит наш разговор.
Кажется, моя спальня становится проходным двором, подумал я, пропуская Люпина в комнату. Сначала Поттер, потом Драко, теперь вот Люпин…
Указав Люпину на стул, я прислонился к стене перед ним и скрестил руки на груди. Люпин хмыкнул.
– Снейп, эти
Я невольно вздрогнул от такой перспективы и сел в кресло. Хотя, надо признать, чтобы стоять приходилось тратить немало усилий.
– Может, выскажешься уже по существу, Люпин?
– Гарри говорил тебе о своем состоянии? О том, что он плохо себя чувствует уже три месяца?
Ну, Поттер! Какого Мерлина, он не может держать язык за зубами? Меня сегодня и так в жар бросило, когда мне показалось, что он мог о чем-то догадаться. Нет, точно у Поттера что-то не так с логикой. На пустом месте он может черт знает что наплести, а фактов, которые у него под носом лежат, даже не заметит!
– Да, Поттер говорил мне о своем состоянии и не раз.
– Он тебе говорил, что его постоянно мучают тошнота, головокружение, что ему настолько плохо, что он не в состоянии на метле усидеть?
– Люпин говорил все громче. Я поморщился и наложил заклинание тишины. Люпин не обратил на это ни малейшего внимания.
– Я не могу понять, неужели ты действительно не узнаешь этих симптомов? После того, как сам через все это прошел?
– Считаешь меня идиотом, Люпин?
– вежливо осведомился я. Похоже, он только сейчас понял, что перешел на повышенные тона, и выглядел немного сконфуженно.
– Тогда я не понимаю, почему ты ничего не делаешь. Ты мог хотя бы сказать ему, на что это похоже…
– Нет, - я представил реакцию Поттера на это предположение. Люпин недоуменно уставился на меня, - он не должен знать. По крайней мере, пока я не узнаю точно.
– Ты знаешь что-то об этом? Что за зелье ты ему давал?
– Люпин вцепился в подлокотники кресла. Я отрешенно заметил, как побелели от напряжения костяшки его пальцев.
– Говори, Снейп, дементор тебя задери!
Я снова встал, отошел, отвернулся к шкафу и стал разглядывать резьбу. В моих глазах могло появиться что-то, чего Люпин не должен был видеть. Например, боль. Или слезы.
– Я не стану брать с тебя Нерушимую Клятву, Люпин, потому, что если кто-то узнает о том, что я тебе сейчас скажу, это повредит только Гарри.
Люпин молчал. Может, хотел поскорее узнать, в чем дело, а может, уловил изменения в моём голосе.
– Тогда, в сентябре, когда Гарри похитили Пожиратели, его не пытали. Его просто пустили по кругу. Изнасиловали.
За моей спиной упало что-то тяжёлое, судя по звуку. Люпин подскочил ко мне, схватил за плечи, развернул и тряхнул. В глазах плескались бешенство, ненависть и боль.
– ТЫ СООБРАЖАЕШЬ, ЧТО ГОВОРИШЬ? КАКОЕ ТУТ МОЖЕТ БЫТЬ «ПРОСТО»? ТЫ ВООБЩЕ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО С НИМ СДЕЛАЛИ?