Поле боя
Шрифт:
– Я знаю. Поэтому ее надо уберечь от чрезмерного напряжения сил, которое требуется для создания обережного зонта. Что касается Егора, то он выдержит. Я научил его «выходить из тела».
– Я все поняла, архимандрит. Вы думаете, Тимергалин как-то поможет нам?
– Он друг командующего Легионом Мстислава Джехангира, и завтра они будут здесь. Вот почему тебе надо спешить.
– Хорошо, дедушка. – Мария встала. – Еще до полуночи я буду в Москве, а к утру вернусь.
Она вышла. Дед Спиридон задумчиво смотрел ей вслед, черты лица его смягчились, но в глазах
ОСТАШКОВ
ДЖЕХАНГИР – ТИМЕРГАЛИН
Из Москвы в Осташков они летели на легком «Ка-115», способном тем не менее перевозить до пяти пассажиров или до семисот килограммов груза. Вертолет был зарегистрирован в службе МЧС, но принадлежал Легиону, и Джехангир довольно часто использовал его для своих целей.
Командующий Легионом был слегка возбужден предстоящей встречей на базе в Осташкове со своим бывшим учеником, что благодаря природной невозмутимости выглядело так, будто у него болят зубы. Его спутник сидел совершенно неподвижно и смотрел куда-то вдаль, сквозь стенку кабины, словно пытался уловить что-то недоступное зрению обычных людей. На непривычное поведение Тимергалина Мстислав Калинович обратил внимание еще при посадке в вертолет, хотя не придал этому значения, но в конце концов спустя полчаса после старта наклонился к нему и протянул банку тоника:
– Хочешь?
Тимергалин отрицательно мотнул головой, продолжая смотреть перед собой остановившимся взглядом. Мстислав Калинович открыл банку, напился, разглядывая лицо энэлпера.
– Что ты как в воду опущенный, Умар? О чем задумался?
Тимергалин не ответил, вспоминая визит удивительной, красивой и очень сильной в пси-отношении женщины. Всю свою жизнь Умар Гасанович считал, что в человеке борется столько противоположных начал, что гармоничное их сочетание, существование вместе невозможно, однако эта женщина, назвавшаяся Марией, заставила его несколько пересмотреть свои убеждения.
Она позвонила в дверь квартиры Тимергалина ровно в полночь, когда он собирался принять ванну и лечь спать; уже давно, лет десять, он жил один. Мысленно оценив позвонившего и не ощутив угрозы, он открыл дверь и подвергся самой настоящей атаке обаянием и красотой, излучаемыми смотрящей на него с улыбкой женщиной.
– Вам кого? – спросил он дрогнувшим голосом, заставляя замолчать заговоривший внутри голос плоти и уже понимая, что перед ним не обычный человек, а паранорм, как и он сам.
– Вас, Умар Гасанович.
– Кто вы? Я вас не знаю.
– Меня зовут Мария. Могу я войти?
Тимергалин безмолвно отступил в сторону, одетый в малинового цвета халат с черными атласными отворотами, проводил гостью в гостиную, включил свет, извинился и вышел, чтобы переодеться. Мария осталась стоять у порога комнаты, и Умар Гасанович улыбнулся в душе, заметив ее красноречивый взгляд, брошенный на стены гостиной из обожженного красного кирпича без всякой обработки и обклейки. Интерьер гостиной был выполнен в стиле африканского джамбе и всегда очень сильно воздействовал на гостей.
Кроме разного рода утвари: керамической и глиняной посуды, мешалок, ступок, калабас, циновок, – по стенам были развешаны маски, магические талисманы, щиты, бусы из костей и цветного стекла, оружие: копья, луки, колчаны со стрелами, дубинки с акульими зубами, каменные ножи и зазубренные диски, в нишах виднелись кожаные корешки каких-то старинных фолиантов, статуэтки гномов, подсвечники, вазы с засушенными цветами, а по углам комнаты прятались метровой высоты скульптуры: танцующего колдуна, воина и черной женщины с огромным животом. В четвертом углу красовался высокий барабан из дерева с натянутой на него шкурой зебры, прошитой воловьими жилами.
Посреди комнаты стоял круглый камень с выбитыми на нем письменами, а вокруг него располагались четыре кожаных кресла с наброшенными на них шкурами льва, леопарда, зебры и гиены.
Весь этот экзотический интерьер был выдержан в довольно мрачных бордово-черных тонах, что говорило об определенных психологических пристрастиях хозяина.
Гостья, склонив голову к плечу, словно прислушиваясь к чему-то, обошла комнату, не дотрагиваясь ни до чего, постояла у «стола» и села в кресло со шкурой леопарда.
Умар Гасанович появился через минуту, одетый уже в черный спортивный костюм, и поставил на камень поднос с напитками и фруктами. Сел в кресло напротив, устланное шкурой льва, отметив про себя, что гостья села таким образом, чтобы не оказаться в фокусе магической тетраграммы, образованной креслами и всем убранством комнаты, что еще больше укрепило его в своем предположении: женщина обладала чутьем и колдовским очарованием экстрасенса.
– Откуда вы меня знаете, мисс Мария? И кто вы в этой жизни, если не секрет?
– Всего лишь учитель словесности, высокочтимый хозяин, хотя это не имеет никакого значения, потому что в настоящий момент я – Ходок и исполняю волю пославших меня людей. А они знают вас достаточно хорошо, чтобы иметь надежду на ваше возвращение.
– Честно говоря, не понимаю, о чем вы.
– Не лукавьте, Умар Гасанович, все вы понимаете. Вы нам интересны не только как ученик академика Тиграна, но и как личность, имеющая свою сферу созидания, хотя она пока мала. Мне велено передать вам следующее: у вас еще есть шанс освободиться от «печати Сатаны».
– Очень интересно. И все же я не совсем…
Брови Марии сдвинулись, она провела ладонью над бокалом с вишневым соком, взяла его тонкими пальцами и сделала глоток.
– Мы знаем, что ваш друг Мстислав Калинович Джехангир работает на Реввоенсовет, полностью находящийся под контролем Сатаны. Или вы станете утверждать, что не знаете этого?
– Допустим, я знаю о существовании такого органа. Ну и что?
– Реввоенсовет является программно-адаптивным модулем, на который легла функция реализации программы, получаемой от Сатаны. О цели этой программы вы можете и не догадываться, но то, что она существует, знаете.