Полегче на поворотах (сборник)
Шрифт:
– Я всего лишь зашел поздороваться, – сказал вновь прибывший, никак не реагируя на слова Джона. – Раз Джон не желает меня представить, сделаю это сам. Меня зовут Эрик Даксфорд.
Он широко улыбнулся.
– Встаньте, – сказал Боуну Джон, – упадите на колени и семикратно отвесьте земной поклон.
– Очень мило, что вы обо мне вспомнили, – сказал Генри. – Слышал, раньше здесь с Джоном сидели вы.
– Да, – протянул Даксфорд. – Да, когда-то.
Нетрудно было заметить, что Эрик Даксфорд испытывает ещё меньше симпатии к Джону Коу, чем Джон к нему.
– Мы были славной парой, –
– Да, да. Послушайте, Боун, нужно нам как-нибудь вместе пообедать; зайдем в мой клуб.
– То ещё местечко, – прокомментировал Джон. – Он расположен в одном подвальчике на Флит Стрит. Клуб нумизматов и филателистов. И делит помещение с конторой, именуемой «П. П. П.» – или «Публикация порнографических подробностей» и «С. С. С.», или…
– Не стоит Коу принимать всерьез, – холодно заметил Даксфорд. – Он страдает комплексом неполноценности, потому так и болтлив. На самом деле мой клуб.
– Рад буду как-нибудь с вами пообедать, – поспешил Генри, чтобы опередить очередную язвительную реплику Коу. – Благодарю за приглашение.
– Я с радостью, – сказал Даксфорд. – Нам всем работать вместе, так что надо помогать друг другу. Иначе нельзя.
Когда двери за ним закрылись, Джон сказал:
– Теперь вам все ясно? Если хотите вовремя смыться, люк под сиденьем пилота.
– Да ладно вам, – отмахнулся Генри. – не так он и плох. Немножко слишком бодр.
– Вам не пришлось быть с ним наедине с утра до вечера, – возразил Джон. – Иначе вы бы не были столь снисходительны. Как вы конечно заметили, Даксфорд болтун и фразер. Фразеры бывают разные, но Эрик-фразер от Бога. Он практически с утра до вечера цитирует чьи-то слова. Разумеется, осклабился Джон, – в этом деле можно и залететь. Так, некоторое время назад Эрик стал активным пропагандистом закона о восстановлении городов помните, в начале сорок восьмого года тот был в большой моде. Так вот, Эрик прочитал пару популярных статей и при первой же возможности за обедом в ресторане пристал к какому-то джентльмену, которого никогда раньше в жизни не видел, и прочел тому лекцию о некоторых недостатках этого закона. И надо же, как его черт попутал – человеком этим оказался никто иной, как Меджерс, один из авторов закона.
– Не может быть!
И ещё большая вышла хохма – хотя и не столь эффектная-когда он начал играть в гольф – человеку нужно двигаться, не так ли, в здоровом теле здоровый дух и так далее. И при этом встречаешься с такими интересными людьми, не правда ли? Полагаю, что гандикап его составил не меньше тридцати шести, и то по ветру. И кого, как вы полагаете, он выбрал, чтоб прочесть небольшую лекцию о таинствах этого вида спорта? Нашу мисс Корнель. По счастливому стечению обстоятельств я присутствовал при этом от начала до конца. Никогда бы не простил себе, пропусти я такое зрелище. Мисс Корнель и глазом не моргнула.
– «Да, мистер Даксфорд. Нет, мистер Даксфорд. Как интересно, мистер Даксфорд. Как, вы говорите, именуется та палка с толстым концом, мистер Даксфорд?»
Это было великолепно. А потом я рассказал ему, в чем дело.
Джон заметил недоуменную мину Генри и поспешил добавить:
– А
– Теперь понятно, – протянул Генри. – То-то мне казалось, что я её где-то видел, наверно, где-нибудь на обложке журнала.
– Господи, что это?
– Кто-то кричит.
III
В этот день в секретариате явно что-то было не в порядке. Хотя трудно было бы найти три более несхожих типа, чем мисс Корнель, мисс Милдмэй и мисс Читтеринг, обычно они совсем неплохо уживались, отчасти из-за профессиональной солидарности, отчасти потому, что у всех троих было полно работы. Нужно заметить, что помимо обычных секретарских обязанностей, вроде машинописи, чистовой перепечатки договоров, приема телефонограмм, отваживания надоедливых клиентов и организации деловых встреч с менее настырными представителями аристократических кругов, они должны были еще (и не в последнюю очередь) владеть Хорнимановской системой делопроизводства.
Но этим утром все пошло наперекосяк с самого начала. Анна Милдмэй опоздала. По всему её поведению видно было, что собирается буря, а её взгляд узнал бы каждый, кто служил когда-нибудь на флоте под командой её отца, славного капитана Милдмэя.
– Доброе утро, – любезно улыбнулась ей мисс Читтеринг. – Если будете являться так рано, можно получить и «М. Б. С.»
– Что-что?
– Можете быть свободны. На все четыре стороны.
– Ах, так.
Под ехидную ухмылку мисс Читтеринг мисс Милдмэй сорвала чехол с пишущей машинки, достала из ящика бумагу и копирку, сосчитала экземпляры и громко застучала по клавишам.
– Но по крайней мере мне старик Бёрли не говорит, что я не знаю свою работу и что я должна советоваться с мисс Корнель.
Мисс Читтеринг в свое время имела неосторожность проболтаться.
– Ну-ну, – сказала мисс Читтеринг. – Не нужно так сразу. Я ведь только в шутку.
– Я тоже, – отрезала мисс Милдмэй.
Некоторое время тишина нарушалась только стрекотом трех пишущих машинок.
Но мисс Читтеринг была не из тех, кто может долго молчать. К несчастью, все свои замечания вынуждена была адресовать Анне, поскольку с мисс Корнель все ещё не разговаривала в результате расхождения во взглядах на подлинность крокодильей кожи несессера.
– Бедный мистер Хорниман, – начала она. – Мне кажется, он чем дальше тем больше худеет. Все заботы.
– Какие у него заботы! – отмахнулась Анна.
– Ну как же, столько работы – и такая ответственность!
– За это ему и платят.
– И так долго работает. Каждый день сидит тут до ночи.
– Ничего, не умрет!
Анна произнесла это излишне горько, так что мисс Корнель заинтересованно подняла голову.
– И спрашивает такие странные вещи.
– Ну да, наверно о том, как пишутся адреса и тому подобное, язвительно заметила из своего угла мисс Корнель. Но к счастью, прежде чем дошло до дальнейшего обострения, зазвонил звонок. Мисс Корнель взяла карандаш и блокнот и вышла.