Полет дракона
Шрифт:
Пусть те, кто хочет торговать – торгует. Это – благое дело. Пусть глупцы наполняют без меры золотом свои сундуки. Пусть бряцают оружием воинственные тупицы – они тоже прозреют, хотя для этого и понадобится время. Мы, да, поможет нам Небо, не взирая ни на что, должны идти своей дорогой.
Прощаясь, Шенраб пристально взглянул на Ли.
– Я далек, от желания вторгаться в чертоги твоей души. Но ты так настойчиво спрашиваешь меня об одном и том же. Я не всесилен, и не знаю, что приключилось с твоим потерянным другом. Я не знаю, где он. Но голос сердца говорит мне, что он жив и думает о тебе.
ДАЮАНЬ
Далеко, позади, остался горный монастырь, и его Настоятель Шенраб.
Шли пешком. Солнце непривычно грело обветренные лица. Природа вокруг радовала путников всеми красками жаркого летнего дня.
Два яка несли на себе то, что осталось от нескольких десятков тюков с товарами.
– Как ты думаешь, - Спросил Фэй у Ли. – Наш гостеприимный хозяин Шенраб, он тоже - Летящий?
– Нет. – Покачал головой Ли. – Он из другого мира. Я не раз задавал себе этот вопрос в его присутствии, и мысленно говорил с ним на языке Ат. Но, он никак не реагировал.
– Овладеть бы его искусством чтения мыслей. Тогда, никакие Чжу-туны, с их пакостными намерениями, ничего не смогли бы замыслить против Хань и Величайшего!
– Не получится, к сожалению. Как я понимаю, такие способности раскрываются в тиши уединения, а не в кипящем вареве дворцовых интриг.
– Жаль! А мне бы так хотелось заглянуть в душу кое-кому из наших царедворцев. Думаю, паутины там предостаточно.
– Да, несомненно. Но, ты лучше посмотри, что сделал Шенраб с нашим Юсом! Его не узнать!
Настоятель выполнил свое обещание, и провел целый вечер наедине с собакой отшельника Лао. В один из дней он, подошел к Юсу и позвал его за собой. Пес вопросительно взглянул на Фэя, которого слушался безоговорочно.
– Иди, Юс! – Разрешил офицер. – Этот человек не причинит тебе зла.
Человек и собака поднялись на зеленый холм за пределами монастыря, и долго сидели там в одиночестве.
После общения с Шенрабом Юс преобразился. В глазах его появился блеск. Опущенный хвост приподнялся, и он даже уделил некоторое внимание монастырской собаке женского пола, которая все это время безуспешно добивалась его благосклонности.
– Фэй! Шенраб сделал чудо! – Сказал Ли. – Он поговорил с собакой, и подарил Юсу надежду.
Шенраб подарил надежду не только собаке, но и человеку. «Твой друг – жив, и думает о тебе». Это фраза, сказанная Настоятелем, чудесной музыкой прозвучала в душе Ли. «Ли-цин обязательно найдется!» - Думал он. – «Мой отец ее найдет! Я вернусь, и она уже будет дома».
Маленький отряд миновал пояс лиственных лесов, и спускался в цветущую долину {86} , которая вела в Даюань. Изобилие диких животных предоставляло путешественникам возможность ежедневной охоты. Они уже успели повстречать тигра, барса, диких кабанов, медведей и огромных горных баранов.
86
Ферганская долина
У подошвы гор, дающих начало множеству речек, тянулась сплошная лента ярко-зеленых полей, лишь кое-где прерываемая неорошенными пространствами, а иногда галечными пустынями и даже песками.
Ли оглянулся. С юга долину опоясывал высокий Алайский хребет, поднимающийся на всем протяжении выше предела вечных снегов. Хребет этот из долины представлял собой величественную картину как бы тройного ряда гряд, или кулис.
С северо-востока ее замыкали горы, составлявшие южную часть западной оконечности Тянь-Шаня.
Появились первые селения, жители которых с удивлением и опаской смотрели на измученных трудной дорогой китайских солдат.
Из первых же разговоров с ними выяснилось, что армия Ли Гуан-ли уже спустилась в долину, и стала лагерем у столицы Даюани - Эрши. Слух о ее приходе молниеносно распространился по всей стране.
Но, прошло еще десять дней пути, прежде, чем маленький отряд увидел очертания большого холма, на котором расположилась крепость Эрши.
По периметру она была окружена армией Ли Гуан-ли.
Радость встречи со своими сменилась грустью, когда в ставке Ли Гуан-ли узнали о гибели почти двух третей отряда.
– Их смерть на моей совести. – Сказал главнокомандующий.
– Мне не следовало отправлять вас этой дорогой. Но, что сделано, то сделано. Вы все выполнили свой долг до конца. Имена погибших завтра же будут написаны на дощечках, и дым, возносящийся к Небу, донесет до них нашу скорбь и благодарность.
Жун, сын всесильного министра Ни-цзы, встретил друзей открытой улыбкой и сломанной рукой.
– Что случилось? – Спросил Ли.
– Упал с лошади. Мы встречались с местными купцами, и они показывали нам «небесных коней». Хотел опробовать такого аргамака, и вот результат. Кони высокие, сильные и очень горячие.
– Они будут ими торговать?
– Вот этого я сказать не могу. Все зависит от того, чем закончатся переговоры с их Правителем. А тот, как я понимаю, и сам не знает, чего хочет. Одни говорят, что он хочет призвать хунну на помощь против нас. Другие, наоборот, уверяют, что он – наш сторонник, и не прочь подзаработать на караванных путях.
Дня через два командующий Ли Гуан-ли вызвал к себе Ли и Фэя.
– Я надеюсь, что горный переход забрал у вас не все силы. – Сказал он обоим друзьям. – Переговоры с Даюанью затягиваются, и мы, по-видимому, останемся здесь надолго. Я не хочу, чтобы вы оставались без дела. Через три дня в Дацинь (Древний Рим) уходит наше посольство. Вы пойдете вместе с ним.
Выйдя от Ли Гуан-ли, офицеры переглянулись. Судя по рассказам Ведича, путь в Дацинь и обратно займет еще не менее двух лет. Еще в столице Император предупреждал их о возможности участия в посольской миссии. И вот сейчас командующий решил этот вопрос бесповоротно.