Полет дракона
Шрифт:
– Вот как! – Это заявление Марию понравилось. – Хорошо. Я приму их. Пусть подождут.
Октавий вышел.
Итак, еще совсем недавно Рим лежал у его ног. Что было далее?
Крестьянин по происхождению Марий сблизился с народной партией, и ее вождями – Луцием Сатурнином и Гаем Главцием. На выборах они добились значительных результатов. Мария опять избрали консулом, Сатурнина – народным трибуном, Главция – претором.
Окрыленный успехом Марий сразу же взялся за реформы, представлявшие собой, по сути дела, эволюцию аграрного законодательства Гракхов {180} .
180
Гракхи Тиберий и Гай – народные трибуны, пытавшиеся остановить разорение римского крестьянства
Реформы предполагали ограничение власти аристократов в Сенате, равные права для римлян и итлийских подданных и, наконец, наделение землей солдат, малоземельных крестьян и неимущую бедноту.
Победа, казалось, сама шла в руки демократов, но двойственная и противоречивая натура Мария сыграла с ним злую шутку.
Человек низкого происхождения, консул метался между пониманием необходимости проведения реформ и раболепным преклонением перед аристократией.
Победитель тевтонов и кимвров, прославленный полководец, Марий, как мальчишка терялся в присутствии патрициев.
Главной мечтой сына поденщика, целью его жизни, в которой он боялся признаться даже самому себе, было желание стать одним из них.
Победа демократической партии убивала заветную мечту консула.
И наперекор разуму, вопреки принятым им обязательствам, честолюбивый Марий пошел на тайное сближение с аристократами.
Сначала он дал им понять, что не собирается заходить далеко в ограничении власти Сената.
Потом прямо подсказал, что следует делать для ослабления притязаний демократов. И, наконец, подстрекая тех и других, добился крайнего обострения обстановки.
Сегодня утром его козни, похоже, стали достоянием гласности.
Главций, глядя ему в глаза, заявил, что он – предатель.
Дальнейшие игры были невозможны, и следовало сделать окончательный выбор.
Марий еще раз мучительно потер лоб и забарабанил пальцами по столу. Итак, решение должно быть принято сегодня и ни одним днем позже.
Между колоннами еще раз показался Октавий.
– Зови! – Со вздохом сказал Марий, вспомнив о посольстве. – Но, предупреди, что у меня мало времени.
В зал вошли, и низко поклонились двое молодых иноземцев, одетых довольно странным образом – в шелковые, вышитые халаты. Загорелые лица обоих имели темно-золотистый оттенок.
«Молоды, но глаза умные». – Отметил Марий.
– Император великой Поднебесной Империи Хань послал нас приветствовать тебя, владыка Рима! – Заговорил один из них с сильным акцентом, но на довольно правильной латыни. – И пожелать процветания и благосклонности богов!
«Великая Поднебесная Империя….. Эти варвары – большие любители цветистых выражений». – Подумал Марий. – «Какое-нибудь мелкое княжество с десятком-другим зависимых от него селений. Но, «владыка Рима» - это неплохо сказано».
Марий снисходительно кивнул головой.
– Консул великого Рима в свою очередь приветствует вас, и интересуется целью вашего посольства.
– Расшифровал Октавий легкое движение головы Мария.
– Великий Император Поднебесной повелел передать тебе, владыка Рима, свою готовность к дружбе и обоюдной взаимопомощи, желание торговать и обмениваться оружием, лошадьми, шелком… Он так же просил передать, что будет рад принять посольство великого Рима, и считает разумным в будущем породниться с царствующей династией Рима. – Произнес Ли, стараясь выговаривать латинские слова четко и торжественно.
Он сделал знак, и двое рабов внесли подарки Сына Неба.
Шелковое одеяние, оружие, сосуды для вина, сложного литья и тончайшей работы, драгоценный нефритовый пояс.
Дары Марию понравились, хотя он и не был взыскательным ценителем прекрасного и, вряд ли, отличил бы парфянскую работу от хорезмийской.
Ли с интересом разглядывал стоящего перед ними человека в тоге с широкой пурпурной каймой. Узкий подбородок и высокий, рано облысевший лоб выдавали характер непростой и противоречивый. Ли уже имел некоторое представление о государственном устройстве Рима, но не счел нужным менять дословное послание Сына Неба.
Тем более, что он интуитивно почувствовал склонность консула к лести и преувеличению собственной значимости.
Марий рассеянно выслушал пожелания неведомого ему Императора и, восприняв из всего сказанного лишь слова о шелке, спросил:
– Вы из Согдианы? {181}
. Ли отрицательно покачал головой.
– Хань расположена восточнее Согдианы и значительно превосходит ее размерами.
– Где вы покупаете шелк?
– Мы не покупаем шелк. Мы делаем его сами и продаем купцам. Они везут его далее, на Запад.
181
Согдиана – то же, что и Даюань
«Хотят поднять себе цену».
– Сообразил консул. – «И для этого пытаются убедить меня в том, что тайной шелка владеют именно они».
– Как вы делаете шелк? – Спросил он.
– Шелковую нить делают не люди, а…. – Ли замялся, не зная латинских слов «гусеница», или хотя бы «червяк».
Октавий тактично вмешался в беседу:
– Может быть, я смогу вам помочь?
Увы, его знание персидских диалектов ситуацию также не разрешило, и Ли попробовал объясниться, заменив слово «гусеница» другим:
– Шелковую нитку делают очень маленькие змеи, которые ползают по деревьям, а потом заворачиваются в эту нить. Мы эту нить разворачиваем и делаем из нее шелк.
«Занятно. Но, похоже на сказку». – Решил Марий, и задал следующий вопрос:
– Как далеко от нас лежит ваша страна?
– Около сорока пяти тысяч стадий отсюда, на Восток.
Ответил Ли, мысленно прикинув соотношение между одним ли и греко-римским стадием {182} .
«Спасибо Авлу! Предусмотрел и это». – Подумал он.
182
греко-римский стадий - 176,6 м