Полет дракона
Шрифт:
– Так и есть. Это хусянье {38} .
– Ответил тот. – В этом месте люди упрашивают лису не вредить бедному народу, и приносят ей свои дары…
– Чем маленькая лиса может повредить целой деревне?
– Видишь ли, в этом мире очень много духов. Они живут в горах и в лесах, в реке и в придорожных камнях. У каждого зверя тоже есть своя душа, и свои возможности влиять на человека. Со зверем можно дружить, как я дружил с тигром, и он будет тебе помогать. Есть звери-призраки, которые могут повредить людям, например, притворившись человеком. Среди них лисы – самые опасные.
38
хусянье – фея-лиса.
Бывает так, что и человек притворяется лисом, если ему это выгодно. У нас, в Поднебесной о лисах рассказывают много увлекательных и страшных историй. Есть и смешные. Вот, например, в одном округе было так, что из десяти человек семь были разбойниками. Ну, что тут делать правителю округа? Арестовывать их он не решался, себе дороже. И, наоборот, старался во всем их поддерживать и помогать, как у нас говорят, «левым плечом». И, если доводилось честному человеку на суде тягаться с разбойником, то правитель поддерживал разбойника.
Ну, как только люди распознали, что к чему, каждый пришедший жалобщик говорил, что он из разбойной семьи. А тот, кого он обвинял, доказывал, что это неправда, и что настоящий разбойник – он сам. Вот и представь себе, во что превратилось судопроизводство в этом округе: судья только и занимался выяснением вопроса, кто настоящий разбойник, а кто – нет.
И тут, как назло, дочь правителя попала под чары лисьих наваждений. Стала болеть и таять на глазах.
Правитель испугался и призвал знахаря. Тот явился, поколдовал, написал заклинания на дощечках – лис и попался в западню.
Схватил его знахарь, сунул в кувшин, и уж совсем собрался на огонь поставить, как лис крикнул из горлышка:
– Я из разбойной семьи!
Все, кто это слышал, засмеялись. Даже правитель не сдержал улыбки.
Стояла поздняя осень. Голые ветки деревьев навевали на бродяг уныние. Они ночевали, где придётся. Надвигающаяся зима угрожала новыми бедами.
– Замёрзнем когда-нибудь… - Заметил Ильхан, вылезая наружу из наспех сооружённого шалаша. Зелёные лапы хвои, которыми они обложили своё хрупкое жилище, плохо хранили тепло.
– Да, - подтвердил Юань.
– Если в ближайшие дни не найдём пристанища, будет худо.
Незавидное положение друзей осложнилось и последним указом Императора, повелевшего согнать на государственные работы всех бродяг, должников и мошенников. Восстановление Великой Стены требовало жертв. Дважды солдаты пытались задержать их на дороге, но – безуспешно, и с большим уроном для себя. Несмотря
Дня через два после того, как им отказали в приюте в нескольких деревнях, промерзшие и озябшие бродяги вошли в довольно большое селение, в котором вид каждого из его ухоженных домов говорил о достатке и состоятельности хозяев.
– А вон тот дом принадлежит шэньши - деревенскому богачу – Заметил Юань.
– Сюда, не пустят. – Мрачно ответил Ильхан. – У богачей нет ни сердца, ни жалости.
– Зато они любят, когда на них работают. – Отозвался Юань. – Попробуем, что зря говорить. Кстати, здесь шелкопрядами занимаются. Потому и живут богато.
– Откуда знаешь?
– Приметы есть. Видишь те маленькие домики? – Это не сараи. В них живет госпожа Цань - Золотая Гусеница.
И друзья пошли в сторону большой усадьбы, показавшейся им более гостеприимной, чем другие.
Между тем, в одном из домов усадьбы, к которому они как раз и направлялись, происходили события, знай о которых, друзья, возможно, и не стали бы выбирать это место в качестве возможного пристанища.
Посредине богато обставленной комнаты с шелковыми занавесями, вазами и бронзовыми курильницами, на циновках, напротив друг друга, сидели хозяин усадьбы господин Цзы-вэнь и его супруга госпожа Цао – тридцатилетняя женщина с довольно приятной внешностью. В руках она держала длинную бамбуковую палку.
Господин Цзы-вэнь, маленький, круглый человечек лет сорока смотрел на жену с ангельским выражением лица.
– Ты что-то говорила, матушка, а я задумался и не расслыш….
– Ты все прекрасно слышал! – Взорвалась госпожа Цао. – Я спрашиваю тебя, откуда у служанки Дин-сян новое голубое платье?
– Ах, матушка моя, воистину ты – небожительница под лотосовым листом… Я и сам удивился. Смотрю и спрашиваю себя: откуда у служанки Дин-сян новое платье? Ведь ее муж третий месяц, как…
Госпожа Цао резко хлопнула мужа по голове бамбуковой тростью, и тот обиженно умолк.
– Не лги! Я сегодня была в лавке господина Шо, и он мне сказал! Что он мне сказал?
– Но, радость моя, откуда мне знать, что сказал тебе господин Шо?
– Господин Шо сказал мне, что два дня назад ты покупал у него голубое платье! И спросил, как оно мне подошло.
Господин Цзы-вэнь почувствовал себя явно не в своей тарелке, и с тоской посмотрел в окно.
Его супруга разразилась слезами.
– Почему?! Ну, почему у всех женщин нормальные мужья, а мне достался этот лысый кобель? Почему ты не можешь пропустить ни одну шлюху? Мы и так содержим трех наложниц! Почему наша птичница все время ходит беременная? Ее муж давно умер! Почему шестеро детей нашей молочницы как две капли воды похожи на тебя? Почему…
– Но, матушка, у нашей молочницы только пятеро ребятишек… - Робко заметил господин Цзы-вэнь.
– Какая разница! Лучше бы их совсем не было!
В комнате повисло тягостное молчание, стоившее господину Цзы-вэню нескольких мучительных гримас.
Циновка-занавес, закрывающая вход в комнату зашевелилась, и в комнату заглянула одна из многочисленных служанок.
– Извините меня, господин. Вас желают видеть двое странников, на вид люди приличные и вежливые. Просят работы.
Хозяин усадьбы явно обрадовался. Это был неплохой, хотя и временный выход из положения.