Полет дракона
Шрифт:
« Ясно».
– Сообразил Фэй.
– «Он хочет ускорить дело и обойтись меньшей суммой расходов. Ну, бес с ним – я не юйши {29} , да, и скромен. Пока что…».
– Ну, и какая же из одиннадцати степеней знатности вас интересует, господин Фань?
– Я бы удовольствовался пятой, господин Фэй.
– Поклонился юноше торговец с выражением монашеского смирения на круглой физиономии.
– Разумно.
– Одобрил Фэй.
– Вы получаете предпочтение при занятии вакантных чиновничьих должностей, и вместе с тем не будете слыть выскочкой в своём кругу. Пожалуй, я сумею помочь вам.
29
юйши – инспектирующий чиновник
– О, высокочтимый господин Фэй!
– Просиял довольный соискатель протекции.
– Мои дети будут вечно молить за вас Небо!
– Да, полно вам!
– Белозубо улыбаясь, ответил юноша.
– Это - пустячное дело, а вы благодарите так, будто я вам золотого дракона {30} вручил. Впрочем, наши небожительницы уже заждались…
– Это вовсе не пустяки!
– Горячо сказал толстый купец.
– Для нас, простых смертных, такая помощь дорогого стоит. И мне бы хотелось в свою очередь – видит Небо! – Не в обиду вам… - Здесь господин Фань наклонился к самому уху Фэя и перешёл на шёпот.
30
Золотой Дракон – золотой отличительный знак с изображением дракона. Такой знак мог быть у человека в ранге министра, или лица, приближенного к Императору.
Фэй, выслушав торопливое бормотание Фаня, взглянул на него с изумлением: сумма, названная торговцем, превышала все возможные притязания юноши. «Интересно, сколько бы взял начальник канцелярии?».
– Промелькнуло у него в голове.
– Я, однако, ещё ничего не сделал.
– Скрывая своё полное удовлетворение, ответил Фэй.
– Это не имеет значения. Вы потеряли своё драгоценное время, беседуя со мной, и даже, если ничего не получится, вы можете оставить себе эту скромную сумму, как знак моего глубокого уважения.
– Юноша не нашёлся с ответом, и собеседники, учтиво пропуская друг друга вперёд, спустились вниз в каюту, где были встречены укоризненными взглядами нарумяненных и напудренных красавиц. Господин Фань, как человек хорошо поработавший, сразу же принялся за еду. Как и его император, торговец старался для будущего. Выращенный и взлелеянный с юности покровитель мог принести ему огромные дивиденды.
Под утро, когда довольный и сытый, как хорошо нагулявшийся кот, Фэй поднимался от реки в гору, дорогу ему загородили трое плотных парней. Фэй остановился и быстрым взглядом оценил противника: все трое были хорошо вооружены.
– Закончите жизнь на костре.
– Предупредил юноша, обнажая острый короткий меч.
Бандиты, никак не реагируя на его слова, медленно наступали полукругом. Фэй оглянулся – до ладьи далеко, да, и отступать было не в его правилах. Понимая, что драки не избежать, юноша принял боевую стойку.
Схватка была короткой и жестокой. Занятия боевыми искусствами у лучших учителей Чаньани возымели свой результат. С рассечённой щекой и многочисленными ссадинами Фэй, дрожа от напряжения, стоял над поверженными противниками.
Проходивший мимо горожанин замер при виде богато одетого, окровавленного юноши с мечом в руках и глазами, сверкающими, как у Гуан-Юя {31} .
– Ну, чего пялишься, как цапля на суп из лягушек!
– Рявкнул на него Фэй.
– Иди, зови городскую стражу.
ОТЪЕЗД
Наутро, после лёгкого завтрака, Ли уединился в своей комнате и занялся разборкой недавно приобретённых книг. Среди них были и старинные, представлявшие собой связки бамбуковых планок, и совсем новые, написанные тушью на шёлке, навёртанном на деревянный стержень, и помещённые в тубообразные чехлы. Разворачивающиеся справа налево они таили в себе некую магию, загадку, вызывали чувство тревожного ожидания и обещали неведомые доселе знания.
31
Гуан-юй – воинственное божество
Ли любил книги. Живи он в другое время и в другом месте – быть бы ему учёным, философом. Но, время было то, которое было, и воспитали в нём воина, преданного государству и императору.
В комнате было прохладно, и Ли зажег газовую горелку. Она давала свет и тепло. Легковоспламеняющийся газ шел самотеком из окрестных болот по бамбуковым трубам. Труба оканчивалась бронзовой горелкой, которую можно было перекрывать специальным затвором. Очень немногие вельможи в столице могли себе позволить такую роскошь, как газовое отопление и освещение {32} .
32
Подобный способ отопления и освещения жилища стал использоваться в Древнем Китае в конце I тысячелетия до н.э.
Бамбуковые занавески слегка шелохнулись, и юноша, не поворачивая головы, произнёс:
– Войди, Юн.
В дверях появился старый слуга и, слегка заикаясь, простуженным голосом произнёс:
– Господин Фэй у ворот.
– Проси. Опять горло болит? – Ты не делаешь того, что я тебе велел.
– Делаю, мой господин, каждое утро делаю. Да, вот толку мало.
– Значит, попробуем другое снадобье. Что-нибудь да должно помочь.
Ли вменил себе в обязанность следить за здоровьем всех домашних, в том числе и слуг. Купленные им или приготовленные самостоятельно лекарства кто принимал с благодарностью, а кто и, не уверенный в лекарских способностях молодого хозяина, выбрасывал их потихоньку на задворках усадьбы.
– Ну, иди…нет, постой. Скажи, кто, ещё кроме тебя, заходит в мою
комнату?
– Никто. За чистотой и порядком я присматриваю сам.
– Хорошо. Я спрошу иначе: кто может зайти сюда без твоего ведома?
Старый слуга смутился, чувствуя себя виноватым.
– Вряд ли кто осмелится, мой господин. Но… что-нибудь случилось?
– Понятно. Значит, - любой из пятидесяти слуг…Ничего не случилось, Юн. Ты ни в чём не виноват, но отныне проследи, чтобы никто, кроме тебя, не смел ступить сюда и шагу. Зови господина Фэя. Он заждался, наверное.
– К тебе попасть, как к Императору на церемонию.
– Недовольно сказал Фэй, переступая порог комнаты.
– Сначала у ворот меня не узнали; кто я, да что я…. Потом ты с Юном беседовал, как влюблённая лягушка весной.
Надо сказать, что дружба в Китае, а, особенно, в прежние времена, всегда предполагала главенство одного из двоих ее участников. Читатель, возможно, уже догадался, что в случае Ли и Фэя это, несомненно, был сын Главного Советника Императора. Этот факт, впрочем, совершенно не мешал Фэю вести себя по отношению к другу нередко по-мальчишески развязно, и внешне покровительственно.