Полет дракона
Шрифт:
Когда Юаню исполнилось пять лет, сам Ван-чэн взялся обучать мальчика древним боевым искусствам. Сначала эти занятия выглядели игрой, но потом все больше и больше принимали характер военного воспитания.
Несмотря на суровый строй монастырской жизни, Юань никогда не чувствовал себя обделенным заботой и вниманием. В монастыре каждый, по мере возможности, помогал другому.
Иногда его наказывали за проступки, Но наказание никогда не бывало суровым. Старик Бао просто хлопал его по голове бамбуковой палочкой для письма или оставлял без обеда.
Монах Чу обучал его искусству собирания целебных трав. Это занятие было одним из самых приятных. Ранним утром они с Чу уходили в горы, слушали пение птиц, и разглядывали следы диких зверей. Юань научился отличать след самца-тигра от следа самки, определять по клочкам шерсти в колючих зарослях их возраст, отличать ядовитые грибы от съедобных. Его обучили приготавливать мази и растирания из сушеных кореньев, и ещё множеству других полезных и необходимых для жизни в лесу вещей. Попутно, Чу учил мальчика чжэнь-цзю-терапии {14} . Время от времени он устраивал ему экзамен. Разворачивал большой шёлковый свиток с рисунком фигуры человека и нанесенным на неё множеством точек. Затем брал в руки
14
чжэнь – укол иглой, цзю – прижигание.
бамбуковую палочку и указывал ею на какие-нибудь произвольно выбранные точки.
«Ди-цин…цзя-чэ…тянь-чи…инь-ду…» - Называл точки Юань, внимательно следивший за рукой учителя.
Учили его многому. Готовить пищу, стирать, шить, резать по дереву, рисовать и даже различать по форме лица, морщинам и другим особенностям характер человека. По нашим современным понятиям из него готовили весьма образованного человека.
Но, все же, самыми интересными были занятия боевыми искусствами. Гибкий и хорошо сложенный мальчик перелетал с ветки на ветку, как обезьяна, великолепно владел шестом и веером, знал, как воспользоваться подручными средствами при отсутствии меча, с пятидесяти шагов попадал стрелой из детского лука в лесной орех, метал ножи и в считанные секунды мог замаскироваться в кустах или густой кроне дерева.
Десятилетним мальчиком Юань уже представлял собой серьёзную опасность для взрослого человека. Позднее, когда он стал крепче и выше ростом, его обучили искусству поединка с тигром, волками и другими опасными животными. В монастыре, в специальном загоне жил молодой тигр, пойманный совсем детенышем и воспитанный в ласке и добром к нему отношении. Громадная кошка любила игры и развлечения. Молодые монахи, играя с тигром, одновременно изучали его повадки и способы нападения.
Первое время Юань замирал, когда его тонкая, загорелая рука оказывалась зажатой в жаркой пасти Гуя, так прозвали монахи своего любимца, но все обходилось хорошо, и на коже мальчика оставались лишь неглубокие царапины.
– Смотри!
– Кричал мальчику Наставник, наблюдавший за тем, как катаются по траве два сплетенные воедино тела – тигра и мальчика.
– Смотри, как он бьет лапой! Вот, сейчас у него открыта шея, и его легко можно убить.
Юань не понимал, для чего надо убивать доброго Гуя, но советы запоминал. Знал он и несколько неукоснительно соблюдаемых всеми правил: к Гую нельзя было приближаться, когда он ест или нервно подергивает хвостом. Игру следовало немедленно прекратить и в тех случаях, когда в глазах Гуя загорались недобрые, зеленые огоньки.
– Ты тоже не всегда бываешь в хорошем настроении.
– Объяснил Наставник.
– Но, ты умеешь это скрывать, и продолжаешь делать своё дело, а тигр этого не умеет.
Они нередко засыпали вместе: грозный зверь и десятилетний мальчик. Могучая лапа обнимала Юаня, и ему было тепло и уютно под полосатым боком лесного царя.
Когда тигра не стало, мальчик переживал его смерть так, что Наставник специально уделил Юаню вечер из своего времени.
– Гуй не умер. – Объяснил он мальчику. – Но, отныне он будет жить в небесных чертогах. Ты можешь звать его к себе. Он будет приходить, и играть с тобой. Но видеть его ты не сможешь.
– Как я узнаю, что он пришел?
– Ты почувствуешь.
Так в играх и занятиях Юань незаметно превращался в сильного сдержанного юношу.
Однажды на монастырь, по неразумению, напали солдаты-дезертиры, бродившие в те времена в лесах и горах Поднебесной империи
Новость эту вежливо сообщил вошедший к Наставнику монах. Учитель как раз рассказывал Юаню о Фу-си - первопредке китайской нации, воплощенном в звездном небе в виде Юпитера.
Наставник выслушал сообщение спокойно, встал и, сделав Юаню знак следовать за ним, направился к двери. Юаню показалось, что при этом в глазах Ван-чэна промелькнула смешинка.
Выскочив наружу, Юань окинул взглядом окрестности монастыря, от стен которого сбегали вниз зеленые, проросшие лесами отроги гор. По одному из этих склонов, с криками, подбадривая друг друга, карабкались вооруженные оборванцы с диковатыми, плоскими физиономиями. Передние из них уже вступили в схватку с защитниками монастыря, а из лесных зарослей набегали всё новые и новые толпы нападающих.
Наставник поднялся по короткой лесенке на возвышение стены и, воздев руки кверху, звучно и протяжно крикнул.
Нападающие и защитники монастыря остановились, глядя на пожилого человека в золотом одеянии.
– Почтенные господа!
– Крикнул Чжуан-цзы в наступившей тишине, и горы многократно повторили его слова.
– Почтенные господа! Вы поступаете неразумно и неблагородно. Вернитесь к своим семьям, или к месту службы. Милость Императора беспредельна, и я обещаю, что мы сохраним вам жизнь.
Смех и издевательские крики нападающих были ему ответом. Штурм монастыря возобновился. Кто-то из дезертиров пустил в Настоятеля стрелу, но тот уклонился от неё лёгким движением головы и, повернувшись к защитникам, сделал властный, отстраняющий жест рукой.
В то же мгновение десятки стрел со свистом понеслись в сторону атакующих. Их с фантастической быстротой посылали из своих луков загодя занявшие свои позиции монахи. Воздух огласился хрипами и предсмертными стонами нападавших.
Сражение окончилось в считанные мгновения. Спаслись лишь несколько солдат, успевших вовремя скрыться в лесу. Среди монахов раненых не оказалось.
После того, как трупы убитых солдат были убраны и похоронены, Юань, впервые осознавший, какую силу представляют из себя монахи, спросил старика Бао: «А если бы солдат было в сто раз больше?»