Полет феникса
Шрифт:
В палатку ворвалась Огненная Орхидея. При виде павшего главкома глаза ее сузились, а волосы медленно почернели.
– Лучше бы это означало, что моего мужа ждет серьезное повышение, – обратилась она к Даргеру.
– Это вполне вероятно, – невольно улыбнулся тот. – Но сначала он должен избежать казни за нападение на старшего по званию. Как и все мы. Нужно немедленно убрать Мощного Локомотива из этой палатки, чтобы его обнаружили где-нибудь в другом месте.
– Будет проще, если он умрет, – заметила Огненная Орхидея.
– Я так и сказала, –
– Ко всему прочему, это безопаснее. Кто знает, что он наплетет про моего мужа, когда очнется?
– Сегодня никто не умрет. Разве что вражеские бойцы. И то, не от наших рук. А теперь дайте минутку подумать. – Даргер потеребил подбородок. – Есть! Мы устроим гулянку для Песьей Своры.
– Ур-ра! – завопила Маленькая Паучиха.
– Ты в пролете, Маленькая Паучиха, – добавил Довесок. – Гулянка только для взрослых.
От негодования девчонка всякий раз морщилась, делаясь похожей на мопса.
– Я достаточно взрослая для всяких гадостей. К вашему сведению, я уже…
Довесок прервал ее взмахом лапы.
– Твой отец – Мстительный Бык, верно?
– Э… да.
– Он четвертый в командовании Песьей Своры, а стало быть, я должен посвящать его в любые вопросы, которые он посчитает важными. Поразмысли-ка над этим и, если хочешь, договаривай.
Маленькая Паучиха насупилась, но не произнесла ни слова.
– Я доверю тебе оформление. Нам понадобятся цветные фонарики, сколько сможешь найти.
* * *
За час правдоподобную гулянку не подготовить, но Даргер с Довеском посчитали важным как можно быстрее передать Мощного Локомотива в руки опытных докторов. В любом случае Песья Свора имела репутацию заядлых выпивох, о чем знал весь лагерь, хоть и была эта репутация такой же незаслуженной, как и приписываемая им воинская слава. После того как они собрались в палатке у Даргера и подняли множество тостов за возвращение и здоровье Гениального Стратега, их нетрезвый вид никого не удивил.
Даргер, пригубив и сразу отставив в сторонку чашу с вином, распрощался с Песьей Сворой и отправился проведать былых спутников по поездке в Благоухающее Дерево – посмотреть, как они устроились, и спросить, не нужно ли чего. А заодно обеспечить себе алиби на тот момент, как обнаружат Мощного Локомотива, но, разумеется, это было чистейшей воды совпадением.
Тем временем Песья Свора на нетвердых ногах бродила по лагерю. В самой гуще Злобный Отморозок и Довесок тащили под руки Мощного Локомотива. Одетый как слуга, с кухонным полотенцем, наброшенным на голову, он сделался совершенно неузнаваемым.
Пошатываясь и спотыкаясь, они добрели до леса на краю лагеря. Здесь мужчины и женщины разделились и, обмениваясь непристойными шуточками, поголовно засели в кустах – справить нужду. Когда с этим было покончено (они знали, что следователи затеют проверку), тело Мощного Локомотива оставили поодаль, осторожно уложив в папоротник. Немного
– Эй! – закричал он. – Сюда! Смотрите, что я нашел!
Под удивленные возгласы и призывы о помощи Мощного Локомотива подняли с лесной подстилки и со всех ног потащили обратно в лагерь. Чуть позже им занялись доктора, и все закончилось благополучно.
Согласно многочисленным достоверным показаниям, Даргер находился в совершенно другом месте, когда нашли тело Мощного Локомотива, и не был замечен вблизи леса в предшествующие часы, а потому на следующий день без помех присоединился к комиссии по расследованию. На допросе он не преминул сыграть роль инициативного и беспристрастного дознавателя.
– По имеющимся у нас показаниям, – обратился Даргер к Злобному Отморозку ближе к концу слушания, – один из членов вашего отряда так напился, что его пришлось нести. При этом никто не помнит, кто это был. Как ты это прокомментируешь?
– Знаете, господин, может, это был я, – признался Злобный Отморозок.
– Нет, другие видели, как ты поддерживал этого парня.
– Тогда, может, Мстительный Бык.
– Он обнаружил тело.
– Да, точно. Помню, как он орал. Зато, как сам вырубился, не помню. Так что, кто бы это ни был, наверное, это не я.
– Ясно. Больше вопросов нет.
В ходе продолжительных дискуссий было установлено, что при обнаружении жестоко избитого главкома Песья Свора, к несчастью, затоптала все вещественные доказательства. Определить, как жертва оказалась в папоротнике, сколько было нападавших и прочие полезные детали, не представлялось возможным. Дело закрыли за несостоятельностью улик.
Потом вызвали докторов Мощного Локомотива.
За главкомом присматривали пятеро целителей. Четверо стояли молча, а их глава, Осторожный Старец, докладывал о состоянии пациента.
– Главкома Мощного Локомотива можно привести в чувство, – вещал доктор. – Однако в подобных случаях травма от оживления часто стирает все последние воспоминания. Есть гарантированный способ, при котором он очнется с нетронутой памятью, но тогда понадобится погрузить его в искусственную кому самое малое на месяц. Насколько важно выяснить обстоятельства его избиения?
– Жизненно важно, – ответила Белая Буря.
Царевич Блистательный Первенец рассудительно кивнул:
– Кто бы ни осмелился поднять руку на главкома, его нужно найти, допросить под пытками и принародно казнить самым жестоким и памятным способом. Пусть это послужит предупреждением будущим преступникам.
– Я не согласен, – возразил Даргер. – Ход войны гораздо важнее, чем потакание нашему пристрастию к пустым сплетням. Какая нам польза, если выяснится, что у главкома сексуальные отклонения и тайное свидание закончилось катастрофой или что его подстерег брат какой-нибудь селянки, которую он изнасиловал, раз мы все равно остаемся без главнокомандующего? Нужно привести его в чувство немедленно!