Полет феникса

Суэнвик Майкл

– Ты здесь потому, что я хочу попросить об услуге.

– Я весь внимание.

– Но сначала я должна поведать кое-что о себе, о своем происхождении и о том, как я стала главархом Тайного Царя. – Белая Буря откинулась на подушки. – Мой отец работал механиком, а мать, кем бы они ни была, покинула нас так рано, что я совсем ее не помню. После неудавшегося бунта искусственных интеллектов и краха Утопии любые машины повсеместно вызывали суеверный страх. Мой отец чинил и иногда совершенствовал вовсе не самые сложные из них – например, молотилки, которые тянут лошади на ферме, – но к нам относились как к изгоям. Друзей у нас не было. Мое одинокое детство прошло в окружении книг. Деревенщины, глумившиеся над моей любовью к чтению, стали

сторониться меня, когда я взялась за книги о машинах. Я знала, что, если хочу добиться чего-то в жизни, нужно использовать подручные средства. Объединив свою любовь к книгам и отцовский талант к механике, я углубилась в литературу, на которую боялись взглянуть веками. От механических наук я перешла к физическим, а потом к запрещенным искусствам теплотехники и электроники. Мне и в голову не приходило, что я превращаюсь в единственного эксперта в области, которую лучшие умы считали недостойной освоения. Я неизбежно обзавелась собственной специализацией – изучением древних средств ведения войны. Разыскивая и ремонтируя эти механизмы, я осознала их потенциал. С ними можно было изменить мир. Тогда я написала трактат об их восстановлении и тактических преимуществах применения. Правители каждой страны расколотого Великого Китая получили копии моей книги. Я надеялась на чудо: вдруг среди них найдется хоть один, кто согласится меня выслушать. Так я и привлекла к себе внимание Тайного Царя. Он прочитал мой трактат, и две недели спустя его люди похитили и доставили меня во Дворец Теней. Он расспросил меня со всей обстоятельностью. С тех пор я служу ему верой и правдой. Со стороны кажется, что у меня все отлично. Но разбираюсь я только в том, что касается машин: как они устроены, как их починить, как заставить сделать то, что мне нужно. Функционирование человеческих существ выше моего понимания. Мне как никогда одиноко.

– Сочувствую, – произнес Даргер.

– От твоего сочувствия никакого толку. Важно, что я не могу получить желаемое. По-своему, я прекрасна. Мои манеры безупречны, я изучила несколько руководств по этому вопросу…

– Они называются справочниками по этикету.

– Полагаю, перечить женщине считается грубостью, – нахмурилась Белая Буря.

– Верно. Но я не перечил, а просто пояснял.

– Вот оно что. Это отличный пример, почему у меня слабые успехи в общении с людьми. Мне не хватает тонкости.

Больше Белая Буря ничего не сказала.

– История, конечно, трогательная, – нарушил молчание Даргер. – Но к чему весь этот разговор?

– Все просто. Я серьезно недооценила тебя при первой встрече. Посчитала тебя обычным аферистом и в душе посмеивалась над тем, как ты зовешь себя Гениальным Стратегом. Теперь я вижу, что ошибалась. Может, ты бессмертный, а может, и нет, – на этот счет у меня по-прежнему серьезные сомнения, – но запас уловок и хитростей у тебя бесконечный, это уж точно. – Белая Буря наклонилась подлить Даргеру вина и откинулась обратно на подушки.

– Спасибо.

– Тебе хватило одного разговора, чтобы лживыми посулами разбить в пух и прах совершенно справедливые доводы царевича Блистательного Первенца, заставить его пропустить нашу армию через Южные Ворота и, что самое невозможное, превратить его в послушного союзника. За один-единственный час ты одержал верх над армией, загнавшей в тупик Мощного Локомотива. По твоему приказу Воинствующий Пес захватил Мир всего лишь с двумя десятками солдат и обрывком красной тряпки. И в мелочах, как с той отвратительной бабой, в чей дом требовалось попасть, и в значительных вопросах, как с тем призраком-демоном под горой, которого ты обманул и нам не пришлось жертвовать ни единым солдатом, неизменно выходит по-твоему. Мне начинает казаться, что ты можешь добиться всего, что взбредет тебе в голову. – Она снова наполнила его чашу.

Лесть действовала на Даргера ничуть не слабее, чем на обычного человека, а может, и сильнее, ибо сам он, льстя другим, редко оказывался под ее прицелом.

– Наверное, так и есть, – довольно поддакнул он.

– А мог бы ты соблазнить старшего по званию?

– Думаю, да. Однако это не просто.

– А вдруг, – Белая Буря принялась расстегивать блузу, – это гораздо проще, чем кажется?

Задним числом Даргер должен был сразу догадаться, для какого рода прогулок предназначалась их прогулочная лодка. Большие мягкие подушки отлично подходили для кульбитов и кувырканий. Шелковые стены колыхались и расходились ровно настолько, чтобы просачивался легкий бриз, но с берега не было видно, чем занимаются внутри. На таком удалении от города стоны удовольствия Белой Бури не слышал никто, кроме него.

Помимо всего прочего на лодке имелось встроенное отделение, в котором помещалась бутылочка с противозачаточным маслом. Белая Буря намазалась им, прежде чем пустить в себя Даргера.

Шло время.

В конце концов, насытившись, они разомкнули объятия и, обнаженные, растянулись на подушках, не касаясь друг друга. Белая Буря просунула руку под шелк и лениво болтала ладонью в воде. Даргер не мог не признать, что она и правда довольно красивая женщина. Взгляд его скользил по ее лунно-бледному телу, частично укрытому белоснежными сугробами волос, из беседки на берегу доносилась тихая мелодия, над головой кружились в танце звезды, и Даргер подумал, что это самый романтичный момент в его жизни.

– Итак, – заговорил он, – вы упомянули, что хотите попросить об услуге, но так и не сказали, о какой именно.

Белая Буря вытащила ладонь из воды и села прямо, скрестив ноги. Затем склонилась вперед и утвердила руки на коленях.

– Я влюбилась в царевича Блистательного Первенца и хочу, чтобы ты помог мне его соблазнить.

Даргер изумленно выпрямился.

– Госпожа! Вы меня просто ошарашили! Если вы влюблены в Блистательного Первенца, то какого черта делаете здесь? Я имею в виду, в этой лодке, со мной, да еще после такого блуда Это не слишком приближает вас к цели. Даже, я бы сказал, совсем наоборот.

– Ничего подобного, – не согласилась Белая Буря. – Чтобы его соблазнить, мне понадобится твоя чистосердечная помощь. Но ты хитрый и беспринципный малый и вполне способен отделаться пустыми обещаниями. Если положиться только на твое слово, где гарантия, что ты станешь защищать мои интересы, а не свои собственные? Зато теперь ты в состоянии доказать, что переспал со мной. Можешь описать вот эту родинку или вот эту, под грудью. А вот маленькая татуировка-оберег от похитителей – ее сделали мне в младенчестве, и ни одна добропорядочная женщина не обнажила бы перед тобой эту часть тела. Я полностью в твоей власти. Исключительно полезно иметь в бывших любовницах супругу царевича Южных Ворот. Волей-неволей я стану хвоей шпионкой.

– Теперь мне ясно, – обескураженно отозвался Даргер, – что для влюбленной женщины границ не существует. Я…

– Я еще не закончила. В свою очередь, я тоже рассмотрела твое тело. Утром я составлю подробное описание того, как ты надругался надо мной, с полным перечнем всех шрамов, родинок и других физиологических особенностей, которых приличный человек никому демонстрировать не станет, поставлю дату, скреплю печатью и передам поверенному. Если я когда-нибудь решу публично обвинить тебя в преступлении, у меня будут доказательства.

– И зачем так поступать? – осторожно осведомился Даргер.

– Ты настоящий хитрец. Вдруг тебе придет в голову устроить какое-нибудь невинное происшествие и оголиться перед всем двором? Тогда мои показания утратят силу. А так я под защитой.

– Нет, я имею в виду, с какой стати обвинять меня в насилии, которого, как нам обоим известно, я не совершал?

– Я думала, это и так ясно. Если ты мне не поможешь, я смогу заставить тебя пожалеть. Странно, что ты не понял.

Белая Буря ждала ответа. Даргер перебрал в уме все возможные варианты, но не нашел того, что выручил бы его из этой критической ситуации.