Полет мечты
Шрифт:
– Послушай, литературовед недоделанный.
– Доносится сверху.
– Может, ты закончишь, наконец, свои литературные излияния, которые меня еще в школе достали. Давай, выкладывай, зачем мы тут сидим. А то на стадион сгонять не успеем.
– Ты мне приснилась.
– Нет, я не собирался говорить ей эти слова. Они, как-то сами, без моего присутствия и желания вылетели из моего рта.
– Зря ты нас на дерево затащил.
– Вещает голос сверху.
– Хотя посмотреть, как становятся на одно колено на ветке... Это, наверное, многого стоит.
– Баран!
– Девчонка бросает этот упрек в непонимании, но не мне, а голым ногам во вьетнамках.
– Если бы там, во сне, было бы что-нибудь серьезное, то тебя бы, наверное, сюда не пригласили. Я на это надеюсь. А так, похоже, сон общего пользования, Там, хочется верить, все
– Там много непонятного, но вам должно понравиться.
– Говоря эти слова, я пытаюсь рассмотреть, что там внизу, но буйная листва мне активно мешает. Наконец-то, у меня появилась возможность, задать какой-нибудь глупый вопрос и не быть скинутым вниз, пока подругу заинтересовал мой сон. Хотя, он, то есть вопрос, не должен быть очень личным, иначе мне каюк.
– А где, это, мы сидим?
– Уважаемая публика!
– Звучит в ответ - Перед нами первый случай в истории медицины, когда амнезия стала не следствием, а причиной удара головой о землю. Да, расслабься, а то сейчас ветку раздавишь и свалишься без моей помощи. Хотя, если сон мне не понравится, то я охотно потрушу наш насест. А насчет твоего вопроса, то ответ лежит где-то между веткой клена и планетой Земля. Покрути своей тупой башкой, возможно, сориентируешься сам.
Сначала я бросил взгляд на свои руки. Они выглядели так, как-будто на них надели медицинские перчатки. Слева, чуть сзади, частный сектор и какой-то гараж, забитый асфальтоукладочной техникой. Штук пять катков, пара экскаваторов и несколько самосвалов. Честно говоря, такого добра в городе валом, и таблички на заборах не прочитаешь. Далеко, все сливается. Справа - сквер с ивами и лавочками. Мамаши с колясками и большая песочница посередине, в которой полно малышни. На заднем плане новая девятиэтажка.
– Это, что, перекресток Красной и Бородинской?
– Спрашиваю я.
– Третье дерево от угла.
– Уточняет девчонка.
– Я бы удивилась твоей прозорливости, если бы это не было нашим коронным местом. Может ты все-таки, что-нибудь расскажешь, или тебе в качестве стимула, обязательно нужен бунт на корабле.
– Нет, корабль сюда явно не влезет.- Задумчиво говорю я.
– Только маленькая просьба, - не перебивать во время рассказа.
– Ты обещал непонятное, а от нас требуешь ненаучной фантастики.
– Улыбается девчонка.
– Мы попытаемся, но никаких гарантий дать не можем.
– Итак, я падаю с многоэтажного дома.
– Начинаю я. - Причем, головой вниз и лицом к дому. Как начался этот полет, - мне неизвестно. Может меня сбросили, или я спрыгнул сам. Хотя, какое это имеет значение, когда ты уже летишь вниз и нет возможности ничего изменить. По идее, я должен был сильно испугаться, но произошло нечто невероятное. Все, что произошло дальше, было основано на рефлексах. Ты про собаку Павлова слышала?
– Про нее не слышала, разве что сама собака.
– Быстро отвечает девчонка, как бы боясь, что если она не так ответит, то я прекращу свой рассказ.
– Это, похоже, про какие-то там условные рефлексы. Когда сначала действует тело, а затем уже мозги.
– Во, во! Примерно это и произошло.
– Продолжаю я.
– Задираю голову вверх, чтобы посмотреть куда падаю, а падаю я, как уже было сказано ранее, вниз головой. Одновременно бью открытой ладошкой в район солнечного сплетения. За спиной явно что-то произошло, щелчок прямо влетел в мои уши. Не отрывая локтей от тела, я расставляю руки в стороны, как бы собираясь кого-то скромно обнять. Там мои руки обнаруживают две натянутые веревки, по одной с каждой стороны. Я хватаюсь за них и пытаюсь притянуть их к себе, сводя руки перед животом. На глазах было что-то типа плавательных очков, ну таких, какие в бассейнах выдают на резинке, потому что ветер яростно бьет в лицо, а смотреть это мешает. Я лечу прямо в зеленое пятно деревьев. Но мои действия руками приводят к тому, что мое тело делает что-то типа прыжка с трамплина, только без трамплина и лыж. То есть, в конце концов, я пролетел над верхушками деревьев и полетел параллельно земле, даже стал набирать высоту. И тут я понял что руки, если не перестану жать на эти боковые постромки, просто могут отвалиться от боли. Просто расслабив руки и не убирая их с этих самых веревок, я продолжаю наслаждаться полетом. Я даже не знаю, с чем из того, что нам всем известно, можно сравнить этот полет. Там так много всего намешано! Опасность, скорость, высота и одновременно
Тут меня прервал, проползающий под деревом трамвай. Вероятно, именно пауза заставила побороть и спрятать те чувства, которые в тот момент, буквально, меня переполняли. Подождав немного, после того, как все стихло, и так и не дождавшись никаких вопросов, я подложил:
– После того, как мне удалось выйти из пике, и полететь горизонтально, первым делом, я выполнил твой недавний совет и покрутил своей башкой, насколько позволила шея. Ведь, если я-таки лечу, то что-то должно мне в этом помогать. Иначе я бы просто упал с высоты и разбился. Хотя, во сне закон всемирного тяготения может и не всегда работает, но, на тот момент, для меня все происходящее было реальностью. Короче, конструкция аппарата была следующая: - В обе стороны от моего тела, где-то на уровне плеч, располагалась довольно длинная палка. Нет, не палка, а планка. Похоже, я запутался... Был бы листик, я бы нарисовал, хотя, сейчас попробую это как-то оформить словами. Представь, я стою перед тобой, а на моих плечах лежит такая длинная планка, типа коромысла, только ровная. Длина ее, этой планки, примерно с мой рост в каждую сторону. Затем мысленно нарисуй треугольник. Две вершины - это концы планки, а третья - это район моего копчика. Хотя, какой там был угол, я так и не понял, но сами крылья имели форму треугольника. А те веревки, которые я пытался свести перед собой, оказались не просто веревками, а креплением и механизмом управления одновременно. С одной стороны они крепились к поясу, а с другой - к задним сторонам треугольника. То есть, нажимая на них, я как бы опускал заднюю сторону крыла, а отпуская, - возвращал его в нормальное положение. И еще, - это были не просто веревки, а на них были одеты, как бы резиновые одежки. Вероятно, для того, чтобы когда на них давишь, не порезать ладошки. По идее, такая конструкция возможно и полетит, но я бы, честно говоря, не решился стать ее испытателем. Но, когда я уже летел, у меня просто выбора не оставалось. В принципе, пока все, конец первой серии.
– Однако, кто-то обещал мое присутствие.
– В голосе подруги явно слышался упрек и невскрытая обида.
– Ты появляешься в следующей серии.
– Как-то отрешенно комментирую я.
– Сонный сериальчик.
– Весело звучит комментарий сверху.
– А сколько всего серий? И как ты определяешь, что одна серия закончилась и началась другая?
– Это, как раз, проще простого.
– Отвечаю я.
– Я не все запомнил. Да и места событий меняются. Серий всего три, - падение, полет и приземление. Всё происходит в разных местах. Связаны они только мной и моим летательным аппаратом.
– А откуда ты падал?
– Интересуется девчонка.
– Или тебе это без разницы?
– Вот тут-то я как раз в тупике.
– Пожаловался я.
– Там чтобы выйти из пике, необходима высота не менее сотни метров. А такие высотки у нас отсутствуют. И, похоже, в ближайшем будущем не предвидится даже их строительство. Но такие дома есть в столице. Ну, там здание МГУ или МИДа, их часто показывают по телеку. Но, если я стартовал там, долететь и приземлиться здесь, я никак не мог. Хотя, это же сон. А ему закон не писан.
– Ну, рассказывай, интриган ты этакий.
– Торопит меня девчонка.
– Ну, лечу я, значит, над нашим стадионом.
– Начинаю я.
– Откуда тебе известно, что это наш стадион?
– Перебивает меня собеседница.
– Только не говори, что там где-то табличка висит.
– Табличка то там точно есть, но с того места, где я летел, ее не было видно.
– Продолжаю я, игнорируя ее издевку.
– Подковообразные трибуны. Я нахожусь где-то в метрах двадцати над углом Южной и Восточной трибун и лечу в направлении гостиницы "Спорт". И тут я вижу, что ты бежишь по часовой стрелке вдоль Западной трибуны. Подожди, не перебивай. Я сейчас закончу, потом все обсудим. Я свистнул в четыре пальца. Ты останавливаешься и смотришь в мою сторону. И тут я бросаю тебе тарелку. Ну, точно такую же, как у тебя за поясом торчит. И цвет у нее тоже желтый. Но, видать, я слишком слабо бросил, и тарелка начинает падать где-то в районе центра поля. Ты начинаешь бежать к предполагаемому месту падения, а я пролетаю над Восточной трибуной и поэтому не вижу, словила ли ты летающую тарелку, или нет. Все, конец серии. Вопросы и комментарии принимаются в порядке живой очереди.