Полет Птитса
Шрифт:
— Да, миледи, — он вспомнил, как давал подобные обещания Серпентире на борту её корабля. Если Совет Тринадцати выбрал его для этого задания, то не случайно.
Утром двадцать третьего к Тёмному Замку подлетела шнява с имперским гербом и флагом Военно-Космического Флота на хвосте. В ангар, похожий на тот, где стоял корабль Серпентиры, прощаться с Карлом пришли Ребеллия, Штейнштейн и Валериан. Вестница революции, надевшая чёрный парадный мундир, и безумный учёный в старом дырявом халате держались за руки. Время тронуло и Штейнштейна — его волосы полностью поседели и начали редеть,
— Удачи, Лорд Авис, — Ребеллия обняла Карла и растрепала ему пока ещё длинные волосы — как в тот раз, когда они впервые увиделись.
— Не забывай химию! — вставил Штейнштейн.
Валериан, высокий подтянутый мужчина с кудрявыми чёрными волосами, сдержанно пожал Карлу руку.
— Удачи, Валериан, — произнёс Авис и направился к кораблю.
Шнява должна была доставить Карла на Северус, где его превратят из разрушителя в офицера и отправят на Великородину. Лорд Авис с большим чемоданом поднялся на борт через абордажный шлюз и проследовал в каюту. Из окна он увидел Ребеллию и Штейнштейна, которые махали ему, Валериана, который шёл к выходу, и промелькнувшие в темноте ангара красные глаза. С ним пришла попрощаться и Леди Серпентира.
Заревели двигатели шнявы. Ворота распахнулись, словно пасть огромного чудовища, и на их месте замерцало зеленоватое силовое поле, которое удерживало в ангаре воздух. Корабль вылетел из куска лунной породы, на котором стоял Тёмный Замок, и Карлу открылся вид на уплывающие вдаль серые башни и тёмно-зелёные крыши, на купол, под которым блестел Сад Хрустальных Деревьев. Это место стало для него второй родиной — даже более значимой, чем Великородина и Новоэдем. Пусть Карл попал в Тёмный Замок не по собственному желанию, как Йаванна и Майтрейя, он всё равно там чувствовал себя на своём месте. А сейчас пришло время расстаться с Замком и вернуться в невыносимое болото догм и подавления под названием Священная Империя Человечества. Он должен выполнить задание, и этот долг он исполнит, потому что решил бороться с Императором до самого конца и решил это сам, осознанно, без принуждения. Поэтому этот его долг не имел ничего общего с навязанными ему при рождении обязанностями. Но никакая решимость не могла погасить чувства, что он расстаётся со своим домом и не знает, вернётся ли обратно.
— Приготовиться к прыжку в гиперпространство! — раздался из динамиков голос капитана.
Тяжёлые металлические ставни заслонили вид космоса и Тёмного Замка, который к тому моменту стал маленькой точкой посреди звёзд. Это была дополнительная защита, которая спасала уязвимые окна и иллюминаторы от перегрузок при прыжках на сверхсветовой скорости. Карл сосредоточился и крепко взялся за поручень на стене у кушетки. Резкий рывок, толчок — и шнява выпала из реального пространства и отправилась на Северус.
Глава 14
С корабля на корабль
В звёздном небе над Павлом — одной из двух лун Великородины — искривилась ткань пространства, и в реальный мир вылетела сияющая шнява Имперского Военно-Космического Флота. За вытянутым кораблём следили стволы оборонного комплекса, пока он не сел
Открылся стыковочный шлюз, и вслед за двумя матросами в броне стремительным шагом вышел офицер Имперской Армии. Он был одет в оливковый мундир, стандартный для Вооруженных Сил Великородины, и нёс чемодан с багажом.
Офицер подошёл к ожидающим его людям и отдал им честь. Одним из них был генерал Лавр Евгеньевич Дуров, полный и седой. На его груди блестели ордена — правда, их было меньше, чем у Хонориуса Х. Хонорика. Другой был тоже толстым, но среднего возраста, и носил чёрный деловой костюм с синим галстуком.
— Mr. Fox, this is Captain Carl Ptits, an officer I offer you (Мистер Фокс, это капитан Карл Птитс — офицер, которого я вам предоставил), — на ломаном всеобщем сказал Дуров.
— Ready to serve the Emperor! (Готов служить Императору!) — отсалютовал офицер. Он был высокий и худой, с орлиным носом и тёмными короткими волосами. Чёрные глаза офицера оценивающе разглядывали помещение и людей в нём.
— Did you say that he graduated Severus Military Academy? (Вы говорили, что он окончил Военную Академию на Северусе?) — человек в костюме говорил развязно, с глизеанским акцентом.
— Yes. And he fought on Anthea (Да. И он сражался на Антее), — добавил генерал, — in a gorilla war (в войне горилл).
«Guerrilla, stupid idiot! (В партизанской, тупица!)» — в мыслях возмутился капитан Птитс. Конечно, высшие чины Великородины редко утруждали себя изучением общеимперского и произносили речи по бумажкам, но он не ожидал, что военный командир мог перепутать слова «партизан» и «горилла».
— Тебе понравятся твои ребята, Карл Саныч, — Дуров перешёл на родной язык, — все как на подбор — орлы!
— Почту за честь командовать ими, Ваше Превосходительство, — холодно ответил офицер.
— Это мистер Сэмюел Фокс, будущий губернатор Зекариса — глизеанец оживился, когда Дуров представил его Птитсу, — думаю, вас уже проинструктировали на Северусе.
У Фокса было толстое обрюзгшее лицо и редкие русые волосы. Кроме того, будущий губернатор носил аккуратные усы щёточкой. «Он выглядит прямо как типичный глизеанский миллионер», — сделал заключение Птитс.
— Так точно, Ваше Превосходительство, — ответил он.
Генерал Дуров ушёл, а капитан остался наедине с Фоксом.
— Carl, I’m sure we’ll do great things together (Карл, я уверен, вместе мы будем творить великие дела), — фамильярным тоном произнес Фокс и протянул руку с короткими пальцами.
— I shall not fail, sir (Я не подведу, сэр), — сказал офицер и пожал руку глизеанца.
— I’m sure you won’t. You’re so severe. From Severus, well? (Я уверен, что нет. Вы же такой суровый. С Северуса, да?)
— The war hardened me as well as infamous Velikorodinean winters (Война закалила меня, как и печально известные зимы на Великородине).
— Oh my Emperor, this terrible weather (О мой Император, эта плохая погода), — Карлу губернатор нравился меньше и меньше своей разговорчивостью и подчёркнуто-расслабленной глизеанской манерой речи, — I’ve been here for a week and nearly caught a cold. But we’ll leave for Zecaris soon. What do you know about that planet? (Я пробыл здесь неделю и едва не простыл. Но скоро мы улетим на Зекарис. Что вы знаете о той планете?)