Полет саранчи
Шрифт:
«О семье Азефов известно: она была не только бедной, но и недружной. Постоянные ссоры, драки. В какой-то момент мать сбежала из дома. В еврейской мещанской семье мать сбежала из дома, бросив детей! Эту семейную драму скрывали. Любовь Григорьевна Азеф-Менкина, впоследствии супруга нашего героя, узнала о ней из случайно подслушанных разговоров мужа с братьями» [31] .
Жить в Лысково было тяжело: нищета отчаянная, к вожделенному куску пищи тянулось слишком много голодных ртов. Кто мог, пытался вырваться из черты оседлости, чтобы избавиться от статуса луфт-менчн [32] ,
31
В. Шубинский, «Азеф».
32
Люди воздуха (идиш).
Семья поселилась в Ростове-на-Дону, быстро растущем в те годы торгово-промышленном центре Юго-Востока России. В богатый хлебом и углем район стекались предприимчивые люди: съезжались промышленники, купцы, создавали новые предприятия, зарождающейся индустрии требовались тысячи рабочих рук. Капиталы тогда создавались быстро и легко – просто надо быть оборотистым и беззастенчивым в выборе путей и средств, вот и все!
Портняжную иглу отец сменил на лавку с броской вывеской Красный товар, однако и тут ничего, кроме головной боли, так и не нажил. Измученный нищетой, но обогащенный ветхозаветной мудростью предков, старый Фишель наставлял чад:
– Дети, запомните: раз уж вы родились евреями, то гораздо лучше быть богатым и ученым, чем нищим и презираемым! И зарубите на носу: от гоев добра не ждите – никогда! Или вы хотите со мной спорить?
У ребенка внимательные глаза и жадный до знаний ум.
Он умел внимательно слушать учителей. Когда приезжали инспектора, учитель непременно вызывал к доске Евно, и тот поражал комиссию памятью и математическими способностями. Он, например, легко нашел решение задачи «Сколько получится, ежели сложить все числа от одного до ста?», которое первым в свое время показал знаменитый немецкий математик Карл Фридрих Гаусс.
Эта история прокатилась по всему городу – на какое-то время учащийся Евно Азеф сделался популярной личностью. Но потом все стало как прежде: однокашники при всяком удобном случае норовили обидеть любившего уединение мальчишку. Маленький Евно не блистал красотой, да и обаянием не отличался – был полным и неловким, картавил, пришепетывал, «словно кончик его языка обвязали марлей»; дефекты речи сохранились у него и во взрослом возрасте. Сверстники звали его толстой свиньей, травили, обижали, а он, бедняга, тихо плакал по ночам, зарывшись головой в подушку.
Очень замечательно, когда еврей изучает Тору и Талмуд. Прекрасно дитя, читающее по вечерам возле керосиновой лампы своему отцу откровения Темары. Но если вы хотите жить в радости, то думайте, как заработать гелд.
Выбиваясь из последних сил, Азеф-отец давал все-таки детям возможность учиться: протащил троих сыновей через Петровское реальное училище – на дальнейшее средств уже не было.
«Фишеля Азефа, видимо, сделали не из того теста – он занялся торговлей, но капиталов не нажил. „Люди вообще бедные“, – написано в справке местной полиции о семье Азефов почти через двадцать лет после их переселения в Ростов. Тем не менее на одного из сыновей – на Евно Азефа – ростовская атмосфера погони за легкой и скорой наживой наложила, видимо, неизгладимую печать. С ранних лет у него проявились тяга к деньгам и неразборчивость в выборе средств для их получения» [33] .
33
Б. Николаевский, «История одного предателя».
В училище его не жаловали – кто полюбит эдакого красавца? Никем не любимый, он часто бывал груб, это за ним и потом водилось. Но бывал и сентиментален. Как учился? Азеф старался все и всегда делать на совесть, по первому разряду. Только один дар положила фея в его колыбель. Только одно качество было ему дано – качество, которого никто не мог отрицать, даже после разоблачения, – ум, цепкий практический ум.
Учился он хорошо, но вот училище почему-то вынужден был на время оставить, не получив аттестата. В чем причина? Бедность?
Есть мнение, что свое первое предательство Азеф совершил во время учебы в старших классах Петровского реального училища. «Он якобы выдал несколько тайных кружков, организованных гимназистами с целью повлиять на переустройство России и которые в Ростове-на-Дону как и в других городах России, составлялись из наиболее пылкой, великодушной и развитой части учащейся молодежи. На деньги, получаемые от полиции, ему удалось, по словам некоторых, все-таки завершить свое учение» [34] .
34
Ж. Лонге, Г. Зильбер, «Террористы и охранка».
Так или иначе, в 1891-м Азеф с блеском сдал экстерном экзамен за реальное училище. Ему было двадцать два года.
Евно ринулся в погоню за неуловимым капиталом: давал уроки, был репортером местной газетки Донская пчела, служил писцом в конторе, ссужал небольшие деньги под хорошие проценты, был мелким коммивояжером, но это были копейки. Настоящий капитал упорно шел в другие руки, например владельцу большого продовольственного магазина Фишману, с сыном которого он дружил.
Нищенское существование не могло удовлетворить тщеславного юношу – тем более что о существовании лучшей доли молодой Азеф знал не только по долетавшим до него шумам большого города: еще в училище он завел знакомства и посещал кружки революционной еврейской молодежи – может, надо все перевернуть и построить новую жизнь?
В начале 1892 года на него пало подозрение в распространении революционной прокламации – стоял вопрос об аресте. Угроза оказаться в тюрьме подтолкнула к решению уехать за границу, куда Азефа и без того тянуло желание учиться – выбиться в люди без образования невозможно. Но где взять деньги? Математическая голова не подвела его и на сей раз, он все просчитал. Щепетильностью по отношению к чужим деньгам Евно никогда не отличался – по мелочам обманывал соучеников еще в училище. Теперь он сделал следующий шаг, провернув аферу покрупнее: взял у мариупольского купца партию масла на комиссию, выручил от продажи 800 рублей и не вернул. С помощью старого Фишмана выправил заграничный паспорт. Путь на Запад открыт, Евно укатил в Германию, в Карлсруэ, учиться на инженера-электротехника.
В. Шубинский пишет: «По агентурным сведениям, между Азефом и его бывшими товарищами в настоящее время возникла вражда, вследствие того что некоторые из них, выманив у него чужие деньги, поставили в необходимость бежать за границу и не только не оплатили долга, но обманули в обещании помогать в жизни за границей». Скорее всего, так оно и было. Восемьсот рублей, большие деньги по тем временам, позволили бы студенту более полугода безбедно жить за рубежом. Но Евно в Карлсруэ явно перебивался с хлеба на квас.