Полицейские и воры. Авторский сборник
Шрифт:
Существует только один Роберт, связанный с летним театром, его продюсер Роберт Холдеман. Но Холдемана всегда звали Боб и никогда Робертом или Бобби. Холдеман, Сондгард не сомневался в этом, думал о себе как о Бобе, но ни в коем случае как о Роберте, ил и Бобби.
Кроме того, Холдеман НЕ МОГ совершить это. По крайней мере, продюсер не мог совершить первое преступление, убийство Сисси Уолкер. Его передвижения по театру были проверены, и на Холдемана не падала даже тень подозрения.
Он хочет, чтобы его поймали. Сондгард повторял себе эту фразу снова и снова. Он хочет, чтобы его поймали. Он оставляет нам ключи, он старается, чтобы мы его узнали.
Он позволил им узнать совсем немного, дал всего лишь несколько фактов. Они смогли узнать наверняка, что Сисси Уолкер и Эдди Креншоу убил один и тот же человек. Они смогли узнать наверняка, что неизвестный им человек – один из тех, кто живет в этом доме. После того как он оставил свое имя в грязи возле дома Лаундеса, он вернулся сюда и написал еще одну записку, чтобы не возникло ошибки. Он был здесь, он убил их обоих, его имя Бобби.
Или, по крайней мере, имя Бобби каким–то образом связано с ним, может так или иначе привести к нему. Потому что его не могут на самом деле звать Бобби. Сондгард составил маленький список подозреваемых, но ни одного из них не звали Бобби.
Капитан мысленно просмотрел список. Он состоял всего из четырех фамилий: Том Берне, Кен Форрест, Уилл Хенли, Род Макги.
Том Берне? Был когда–то Бобби Берне, шотландский поэт.
Может быть, предполагалось, что имя приведет к фамилии, а фамилия к другому Бернсу с другим именем? Цепочка казалась сложной и запутанной, но, возможно, именно так и работает больной ум? Сондгард не мог бы ответить.
Хорошо, а как насчет остальных? Кен Форрест. Никакой связи с именем Роберт или Бобби. Даже заглавные буквы не совпадают. Нет ни одного известного человека, которого бы звали Роберт Форрест. То же самое касается и Уилла Хенли, не совпадают заглавные буквы, а имя Роберт Хенли не выглядит знакомым. А Род Макги? Макги сказал, что его имя является сокращением от Фредрика, но, может быть, на самом деле оно происходит от Роберта? Тут, во всяком случае, одинаковые заглавные буквы в именах.
Сондгард недовольно раздраженно покачал головой. Это было хуже, чем двойной кроссворд. Хуже, чем «Поминки по Финнегану» без подстрочника. Хуже, чем детективные романы, выпускаемые каждое лето его друзьями–профессорами (но не его друзьями–полицейскими), где ключевой момент, приводящий к развязке, всегда связан со специальностью автора: это или перевернутый печатный лист в первом издании «De cititate Dei» Гутенберга, или неверное написание курдского слова «птица», или надпись на вазе династии Минь, или следы странных минералов, вкрапленных в рукоятку малайского кинжала.
Бобби. Бобби. Это имя или прозвище. А еще жаргонное название английского полицейского. А выражение «одетый в короткие носки» использовали тинейджеры. Слово «боб» в словаре жаргона Деймона Раньона значилось синонимом «доллара». Но что тогда? Ни один из подозреваемых не был полицейским, англичанином и тому подобное. Никто из них не являлся тинейджером. Ничье имя не было синонимом слова «доллар».
Нет, тут не просто игра слов. Нацарапанное на столе «Бобби» – это ИМЯ, подтвержденное именем Роберт из предыдущего сообщения. Убийца оставлял ключ к самому себе, дважды открыв им свое имя. Так или иначе должна существовать возможность связать воедино это имя и убийцу.
Может быть, Сондгарду довелось столкнуться со случаем раздвоения личности? Как в «Трех ликах Евы», где различные персонажи действовали совершенно независимо один от другого и даже брали себе разные имена. Может быть, один из этих четверых
Если так, то перед капитаном тупик. Абсолютно невозможно угадать, кто из этих четверых прячет внутри себя вторую личность. Если бы между двумя «я» существовало полное разделение, «нормальная» личность не имела бы никаких воспоминаний о том, что сотворила вторая, скорее всего, «нормальная» личность знала бы только, что возникает пробел в памяти всякий раз, когда происходят убийства. Возможно, «нормальное» «я» даже не осознает длительность этих пробелов. Сам убийца, ожидавший вместе с другими в репетиционном зале, мог не подозревать, что именно он и является объектом охоты.
Сондгард вспомнил, что, увидев ту первую записку, нацарапанную на зеркале в ванной комнате, он подумал, что имеет дело с Джекилом и Хайдом, человеком, чей рассудок запутан, и в этой путанице Хайду – дьявольской части личности – удается одерживать верх. А сейчас капитан сомневался. Действительно ли перед ним была ситуация Джекила и Хайда, то есть двух различных личностей, действующих в одном теле.
Но как найти Хайда, если Джекил даже не подозревает о его существовании?
Вчера Сондгард, конечно, провел положенные опросы практически всех работающих в театре, просто чтобы соблюсти процедуру. Если Хайд уже действовал раньше, то некоторые полицейские подразделения могли прежде сталкиваться с Джекилом.
Но вполне возможно, что Хайд стал опасен совсем недавно и ранее преступлений не совершал. Или, может быть, этот Хайд натворил дел в Нью–Йорке (ведь все его подозреваемые оттуда), но еще не разыскивается полицией города. Нью–Йорк очень велик, уровень преступности так высок, что неизбежно огромное количество преступлений остается нераскрытым. Кроме того, Хайд мог действовать в Нью–Йорке таким образом, что Джекил не привлек внимания тамошней полиции.
Все его подозреваемые сообщили ему, что раньше у них не ; возникало проблем со служителями закона, и Сондгард принял на веру их заявления. Их слишком легко можно было проверить. Если только Джекил вовлекался хоть в одно преступление, даже в качестве свидетеля, он сообщил бы об этом и имел бы на всякий случай заготовленную историю. Солгать там, где истину так легко выяснить, – означает навлечь на себя лишние подозрения.
Тогда речь шла бы о Джекиле, знавшем о существовании и действиях Хайда, необязательно являвшихся реальными. Но если Джекил не знал о Хайде, у него не было причины лгать, потому что он и не предполагал, будто ему необходимо что–то скрывать. К тому же, мрачно подумал капитан, кто сказал, что здесь вообще мы имеем дело с ситуацией Джекила и Хайда? Есть более простой вариант: существует только одна личность, являющаяся убийцей. Личность, способная демонстрировать миру свое лишенное стыда лицо, а затем отворачиваться и совершать зверские убийства.
Значит, нужно выяснить, подвергался ли кто–нибудь из этих четверых психиатрическому лечению. Сондгард может направить запрос в полицейские департаменты их родных городов, а также все в тот же департамент полиции Нью–Йорка. В отношении Уилла Хенли такая проверка может стать затруднительной. Хенли является сыном военного, а значит, воспитывался по всей стране. Если бы у Хенли обнаружили какие–либо психические нарушения, его отец, скорее всего, отвел бы его к военному психиатру, стало быть, Сондгарду нужно будет послать запрос также и в армию.