Полигон
Шрифт:
Апрель 2017
Фантазия на тему матча
Потерпев фиаско на литературно-футбольном поле нашего немецкого портала, мы с Тимкой поехали в дикую страну, где демократией и не пахнет. Зато там по-русски говорят и нас поймут.
А то больно привередливые на Портале собрались, мою маленькую, прелестную штучку оценить не захотели. Пара-тройка хамов помародёрствовала, остальные комменты нам с Тимкой самим писать пришлось. А там ведь старики такие вредные и дотошные, обязательно
«Текст совершенно чудесный… - я забыл, сколько раз надо повторить «халва», чтобы сладко стало?», - ну что ещё могут придумать люди, лишённые тонкого поэтического чутья? Только такие вот грубости и чёрствое непонимание постующих.
Так вот, подались мы в страну поэта Пушкина. Повезли музыкально-поэтическую балладу по мотивам «Шит и шик» Герцмана (сравнение экономик Эстонии и Ванауту), музыка моя, слова Тимкины.
Площадку нам предоставили в музбаре с огромным экраном и небольшой сценой наискосок. Я сразу поинтересовалась: «Где у вас тут «Фациоли» стоит?» «Из итальянского только Кьянти, - отвечают, - а если вы о музыке, то вон там, в углу сцены, пианино «Красный Октябрь», тоже хорошее».
Ну что тут с них взять, темнота, да орут как оглашенные на телевизор. Но мы и не такое видали за свою трудную концертную деятельность.
Тут моё чуткое музыкальное ухо улавливает в орущей толпе: «Красная фурия!». Стараются стервецы вида не подать, но уважение скрыть не могут. Оно и понятно, пара мы колоритная, Тимка в белых штанах, а я в концертном красном. «Фурия» - это беззлобно и от недостатка культуры, так им мой сценический образ представляется. Вообще-то я не фурия никакая, а очень даже импозантна.
Начало баллады у меня анданте, до Тимкиного речитатива ещё далеко, а эти дикари татуированные уже орут: «Фурия красная, ты, что, топтаться на месте сюда приехала? Пасами всех убаюкать хочешь?». Это про мои-то пассажи, над которыми я юность загубила… Ладно, думаю, классическая музыка вам не даётся, сложно очень. Посмотрим, как вы к высокой поэзии отнесётесь.
Тимка только вышел, по залу дружный вздох пронёсся. Оно и понятно, Тимка такой классный, а его появление ещё оттенило кадр на экране, где двое перед воротами свалились, и мяч откуда-то выпрыгнул.
Тут у меня идёт длинная каденция, Тимка ждёт, готовится, в образ входит, отрешился от этих диких криков диких россиян, привычно попирающих демократию и толерантность. Потом вступает, высоким таким, чистым голосом ведёт свою партию. У меня прямо защемило, прямо как в старом фильме «…но трогать её не моги…». Тишина установилась полная, на экране даже футболисты носиться перестали, один только перед воротами молча, что-то колдует.
В балладе, в самом начале, у Тимки такие строчки гениальные есть: «Поклонись ты мрачно дубу…» - про эстонского бухгалтера. Как только он пропел это, зал обвалился. Что тут началось! «Красный Октябрь» мой как онемел от такого восторженного шума, я даже струны проверила, не порвались ли. И на все лады повторяют за Тимкой: «Дубу, дубу, дзюба, дзюба!». С дикцией у россиян, конечно, плохо, но ведь главное - эмоции неподдельные.
Воодушевились мы с Тимкой от такого приёма. Вроде, варвары, а как страстно принимают. Баллада у нас серьёзная, на два сорок в пяти частях, мы с Тимкой капитально к делу подходим. А слушатели благодарные очень, никуда не уходят, наоборот, к концу совсем неистовствовать стали, орать, топать и пивные кружки об столы разбивать. Что тут скажешь, не Мюнхенская, конечно, опера вся во фраках, но зато и эмоции помощнее будут.
А в конце довёл их Тимка до апофеоза. Ещё последний куплет не закончил, а они все на улицу кинулись. Уцепил Тимка одного громилу полуголого, «подожди, мол, я не кончил», но где там, громила весь в слезах с дикими воплями наружу вывалился. Невмоготу стало, видимо. Вот она, сила искусства, а мы с Тимкой, значит, талантливые проводники его в широкие, хоть и неразвитые массы.
Закончили мы, можно сказать, для себя, поскольку даже официанты убежали. Следом выходим, а там уже вся улица в слезах и ликовании. Передалось, видать, от наших слушателей. И орут: «Давайте, красная фурия, пожалуйте назад в свою Испанию!».
И почему в Испанию, мы же из Германии? Дикие люди…
Июль 2018
Будни Firenze
Внук переживал, что не успел в первый день увидеть скульптурный портрет Донателло. Целый следующий день был посвящен галерее Уффици, где среди изображений великих мастеров была и скульптура его любимого героя в полный рост.
Я не люблю калейдоскопа экскурсий и потому откосил от совместного похода, удачно оправдав свою невежественную лень целевым изучением Музея Ебраико.
Синагога оказалась сильно охраняемой: в соседнем доме в специальном стеклянном эркере дежурил еврейский солдат с автоматом, на пустынной улице стоял армейский джип с израильскими номерами, проход в узком металлическом коридоре заканчивался стеной с ячейками для сотовых телефонов и прочих гаджетов, которые надлежало сдать. После покупки билета необходимо было зайти в рентгеновскую кабину наподобие установок в аэропортах. Меня это несколько удивило, поскольку в московской главной синагоге подобных мер не существовало.
Управившись за полдня, я вернулся и стал поджидать внука в уличном кафе на соборной площади, под окнами нашего отеля. Большие зонты над столами уже опустили, огромная гора Санта Марии дель Фьоре заслонила солнце. Нескончаемой вереницей двигались туристы. Заметно выделялись из этого разнообразия японцы. В одной руке каждый из них держал палку для селфи, в другой зонтик. Прикрываясь от зноя, они даже не подозревали, сколько мучений доставляют более рослым соседям по толпе своими зонтичными спицами.
Выпив пару кружек пива, я стал разглядывать отель и вдруг обнаружил между вторым и третьим этажами мемориальную доску с барельефом какого-то старикана. Проявив чудеса находчивости в переводе с итальянского, я понял, что доска установлена в честь Донателло в 1884 году.
Подошедшая позже вместе с внуком девушка-гид подтвердила мои неясные подозрения: в доме действительно жил и творил великий флорентийский скульптор. На мой не совсем удачный вопрос «Когда?», она небрежно ответила: «Ну, лет шестьсот назад».