Политическая биография Сталина. В 3-х томах. Том 2

Капченко Николай Иванович

Сталин считал, что в нашей стране, независимо от общей революционной ситуации, социализм построить можно и для этого нужна длительная мирная передышка. Меньше всего Сталина прельщали лавры Бонапарта, здесь ему больше импонировали другие исторические личности. Сходился он с Троцким в вопросе сверхиндустриализации и в отношении к крестьянству, но до поры до времени всех карт своих не раскрывал, выжидал. Открыл свои карты Сталин лишь тогда, когда Троцкий был выслан за пределы страны» [417] .

417

Вождь. Хозяин. Диктатор. Сборник. С. 186–187. 

Соображения,

приведенные выше, мне представляются разумными и с ними в основном можно согласиться. Они дают возможность понять и объяснить логику политического поведения Сталина в рассматриваемый период. Эту логику — повторю еще раз — нельзя в полной мере интерпретировать только на основе морально-этических принципов. Следует напомнить, что вся мировоззренческая основа политической философии Сталина базировалась не на принципах абстрактной морали как таковой, а на том, что он считал выгодным для утверждения нового общественного строя. Написав эти строки, я подумал, что читатель вправе истолковать их так, будто Сталин исповедовал аморальность как принцип политической деятельности. Но такое истолкование будет слишком прямолинейным и однобоким. Тем более, если оно не будет учитывать суровые реалии эпохи, о которой мы ведем речь.

Цитировавшийся выше А. Ланщиков высказал в связи с затронутой проблемой здравую мысль, с которой нельзя не солидаризироваться: «Конечно, Сталин был великим государственным деятелем, и лично я стою на той точке зрения, что именно благодаря Сталину наша страна в очень короткий срок превратилась в могучую индустриальную державу и сыграла решающую роль в победе над фашизмом, хотя я и не рискну связывать величие или, сказать точнее, великость Сталина с идеями гуманизма и не какого-нибудь там абстрактного, а именно классового, рабоче-крестьянского, только не в той его распространенной форме, когда от имени рабочих и крестьян попираются их же конституционные права и жизненные интересы, а в его истинном смысле, когда равнодостоинство каждого гражданина не только провозглашается, но и имманентно вытекает из всей практики общественной, политической и экономической жизни…» [418] .

418

Там же. С. 180.

Теперь обратимся непосредственно к вопросу о первом пятилетнем плане, открывавшем первый — а потому и самый важный этап индустриализации. Проект пятилетнего плана был опубликован в конце декабря 1928 года. Он составлялся в двух вариантах — отправном («минимальном»), на случай неурожая или внешних осложнений, и «оптимальном», рассчитанном на более благоприятные условия, полную мобилизацию всех резервов и возможностей, заложенных в новом общественном строе. Задания «оптимального» варианта превышали отправной примерно на 20 процентов. Это означало, что оптимальный вариант пятилетки в случае неблагоприятных условий можно было бы осуществить примерно за шесть лет.

При обсуждении проекта пятилетнего плана в высших правительственных органах в марте — апреле 1929 года в преддверии XVI партийной конференции, на которой предстояло обсудить и утвердить план, большинство выступило за принятие оптимального варианта в качестве единого государственного плана. За это предложение высказался и глава правительства Рыков. Однако тогда же он предложил наряду с пятилетним составить и двухлетний план для «ликвидации несоответствия в развитии сельского хозяйства с потребностями страны». Сосредоточение усилий первых двух лет пятилетки на развитии сельского хозяйства и в первую очередь его частного сектора, как это предлагал Рыков, на практике привело бы к снижению темпов промышленного строительства и всей социалистической реконструкции.

Острой критике подверглись также тезисы доклада Рыкова о пятилетнем плане на комиссии Политбюро, занятой подготовкой материалов к XVI конференции ВКП(б). После отказа Рыкова переделать их они были подготовлены комиссией и 15 апреля вынесены на утверждение Политбюро ЦК. При обсуждении тезисов с поправками выступил Бухарин, предложивший включить пункт о решительной борьбе с троцкизмом. Это преследовало цель отвлечь внимание партии от борьбы с правым уклоном. Поправки Бухарина, поддержанные Рыковым и Томским, были отклонены большинством членов Политбюро. Все трое в свою очередь воздержались при голосовании по тезисам докладов о пятилетнем плане [419] .

419

См. История Коммунистической партии Советского Союза. Т. 4. Книга первая. С. 563. 

Центральной задачей первого пятилетнего плана было создание мощной тяжелой индустрии, оснащенной передовой техникой, способной обеспечить техническую реконструкцию народного хозяйства, укрепить экономическую самостоятельность и обороноспособность страны. Планом предусматривалось затратить на капитальное строительство в социалистической промышленности (включая электрификацию) 19,5 миллиарда рублей, или в четыре раза больше, чем за предшествующие пять лет. 78 процентов этой суммы направлялось в тяжелую индустрию. Намечалось создание ряда новых отраслей промышленности. При росте валовой продукции всей промышленности в 2,8 раза производство средств производства должно было увеличиться в 3,3 раза, в том числе машиностроение — в 3,5 раза и сельскохозяйственное машиностроение — в 4 раза. Задания пятилетки значительно превосходили наметки плана ГОЭЛРО, рассчитанные на 10–15 лет. Так, пятилетним планом намечалось сооружение 42 государственных районных электростанций вместо 30 по плану электрификации.

В соответствии с курсом национальной политики, направленной на ликвидацию экономического и культурного неравенства народов нашей страны, пятилетний план предусматривал более высокие темпы индустриализации экономически отсталых национальных республик. Если основные фонды промышленности за пятилетие в целом по СССР возрастали на 289 процентов, то в республиках Средней Азии — на 494, а в Казахской АССР — на 549 процентов.

В области сельского хозяйства пятилетний план ставил задачу, на базе кооперирования бедняцко-середняцких хозяйств, дальнейшей коллективизации и строительства совхозов добиться подъема сельскохозяйственного производства. Намечалось охватить сельскохозяйственной кооперацией до 85 процентов крестьянских дворов, вовлечь в колхозы до пяти-шести миллионов хозяйств, или 20 процентов их числа; доля колхозов и совхозов в товарной продукции зерна должна была подняться к концу пятилетки до 43 процентов.

План предусматривал значительно улучшить материальные условия жизни широких слоев населения, полностью осуществить переход предприятий и учреждений на семичасовой рабочий день, увеличить ассигнования на жилищное строительство. Большие средства отпускались на культурное строительство.

Выполнение пятилетки должно было привести к крупным социально-экономическим преобразованиям в стране. Удельный вес социалистического сектора в основных фондах возрастал с 52,7 до 68,9 процента, в валовой продукции промышленности — с 80 до 92 процентов, сельского хозяйства — с 2 до 15, в розничном товарообороте — с 75 до 91 процента [420] .

420

См. История Коммунистической партии Советского Союза. Т. 4. Книга первая. С. 564–565.

3. История еще не знала такого

Модернизация всех структур советского общества, ключевым звеном которой явилась индустриализация, бесспорно, стала переломным рубежом в историческом развитии нашей страны. Я уже походя касался некоторых оценок исторической значимости этого перелома и разноречивых оценок того, стоила ли эта модернизация жертв, принесенных во имя экономического прогресса. Можно было бы продолжить перечень доводов как в защиту, так и против этого. Таких оценок поистине бесконечное число, но в целом их можно подразделить на два диаметрально противоположных подхода. Первые, признавая всю жесткость и суровость методов осуществления индустриализации и сопряженных с этим негативных последствий, склонны считать, что игра, как говорится, стоила свеч. Ибо в конечном счете вопрос сводился к выбору исторической судьбы страны. Другие полагают, что цель в данном случае не оправдывала средств и что лекарства, с помощью которых лечили больной организм страны, было хуже самой болезни.