Политическая биография Сталина. В 3-х томах. Том 3

Капченко Николай Иванович

«ЦК ВКП(б) т.т. Молотову, Берия, Микояну, Маленкову.

Секретно. Лично.

Дня три тому назад я предупредил Молотова по телефону, что отдел печати НКИД допустил ошибку, пропустив корреспонденцию газеты „Дейли Геральд“ из Москвы, где излагаются всякие небылицы и клеветнические измышления насчет нашего правительства, насчет взаимоотношений членов правительства и насчет Сталина. Молотов мне ответил, что он считал, что следует относиться к иностранным корреспондентам более либерально и можно было бы пропускать корреспонденции без особых строгостей. Я ответил, что это вредно для нашего государства, Молотов сказал, что он немедленно даст распоряжение восстановить строгую цензуру. Сегодня, однако, я читал в телеграммах ТАСС корреспонденцию московского корреспондента „Нью-Йорк Тайме“, пропущенную отделом печати НКИД, где излагаются всякие клеветнические штуки насчет членов нашего правительства в более грубой форме, чем это имело место одно время во французской бульварной печати. На запрос Молотову по этому вопросу, Молотов ответил, что допущена

ошибка. Я не знаю, однако, кто именно допустил ошибку. Если Молотов распорядился дня три назад навести строгую цензуру, а отдел печати НКИД не выполнил этого распоряжения, то надо привлечь к ответу отдел печати НКИД. Если же Молотов забыл распорядиться, то отдел печати НКИД не при чем и надо привлечь к ответу Молотова. Я прошу Вас заняться этим делом, так как нет гарантии, что йе будет вновь пропущен отделом печати НКИД новый пасквиль на советское правительство. Я думаю, что нечего нам через ТАСС опровергать пасквили, публикуемые во французской печати, если отдел печати НКИД будет сам пропускать подобные пасквили из Москвы за границу.

5 декабря 1945 г.

Сталин» [1093] .

Молотов, Берия, Маленков и Микоян ответили Сталину шифровкой, в которой как-то попытались объяснить, а вернее, сгладить обвинения в адрес Молотова, приводя соответствующие оправдательные доводы. Однако их ответ вождя не только не удовлетворил, но, наоборот, еще более взбесил. И он сразу же шлет очередную шифровку, на этот раз минуя Молотова. В ней Сталин гораздо более категоричен. Вот ее текст:

«Москва, ЦК ВКП(б) т.т. Маленкову, Берия, Микояну.

1093

Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР 1945 – 1953. М. 2002. С. 195.

Вашу шифровку получил. Я считаю ее совершенно неудовлетворительной. Она является результатом наивности трех, с одной стороны, ловкости рук четвертого члена, то есть Молотова, с другой стороны. Что бы Вы там ни писали. Вы не можете отрицать, что Молотов читал в телеграммах ТАССа и корреспонденцию „Дейли Геральд“, и сообщения „Нью-Йорк Тайме“, и сообщения Рейтера. Молотов читал их раньше меня и не мог не знать, что пасквили на Советское правительство, содержащиеся в этих сообщениях, вредно отражаются на престиже и интересах нашего государства. Однако он не принял никаких мер, чтобы положить конец безобразию, пока я не вмешался в это дело. Почему он не принял мер? Не потому ли, что Молотов считает в порядке вещей фигурирование таких пасквилей особенно после того, как он дал обещание иностранным корреспондентам насчет либерального отношения к их корреспонденциям? Никто из нас не вправе единолично распоряжаться в деле изменения курса нашей политики. А Молотов присвоил себе это право. Почему, на каком основании? Не потому ли, что пасквили входят в план его работы?

Присылая мне шифровку, Вы рассчитывали должно быть замазать вопрос, дать по щекам стрелочнику Горохову и на этом кончить дело. Но Вы ошиблись так же, как в истории всегда ошибались люди, старавшиеся замазать вопрос и добивавшиеся обычно обратных результатов. До Вашей шифровки я думал, что можно ограничиться выговором в отношении Молотова. Теперь этого уже недостаточно. Я убедился в том, что Молотов не очень дорожит интересами нашего государства и престижем нашего правительства, лишь бы добиться популярности среди некоторых иностранных кругов. Я не могу больше считать такого товарища своим первым заместителем.

Эту шифровку я посылаю только Вам трем. Я ее не послал Молотову, так как я не верю в добросовестность некоторых близких ему людей. Я Вас прошу вызвать к себе Молотова, прочесть ему эту мою телеграмму полностью, но копии ему не передавать» [1094] .

Если расшифровать и без того ясный смысл этой шифровки, то ее можно было бы расценить как своего рода политический приговор Молотову. Тот был страшно напуган и счел необходимым обратиться к вождю с покаянным посланием. В нем он признавал, что им допущены серьезные политические ошибки в работе. К числу таких ошибок относится проявление в последнее время фальшивого либеральничанья в отношении московских инкоров. «Сводки телеграмм инкоров, а также ТАСС я читаю и, конечно, обязан был понять недопустимость телеграмм, вроде телеграммы корреспондента „Дейли Геральд“ и других, но до твоего звонка об этом не принял мер, так как поддался настроению, что это не опасно для государства. Вижу, что это моя грубая, оппортунистическая ошибка, нанесшая вред государству. Признаю также недопустимость того, что я смазал свою вину за пропуск враждебных инкоровских телеграмм, переложив эту вину на второстепенных работников.

1094

Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР 1945 – 1953. С. 197 – 198.

Твоя шифровка проникнута глубоким недоверием ко мне, как большевику и человеку, что принимаю, как самое серьезное партийное предостережение для всей моей дальнейшей работы, где бы я ни работал. Постараюсь делом заслужить твое доверие, в котором каждый честный большевик видит не просто личное доверие, а доверие партии, которое мне дороже моей жизни.

Молотов» [1095] .

Но, видимо, унизительное письмо Молотова мало повлияло на Сталина. Он счел необходимым расширить фронт атаки уже не только на одного Молотова, но и на других, в частности Микояна. В телеграмме указанной четверке он обвинял их в том, что они проявляют недопустимую уступчивость и либерализм в отношениях с США и Англией. Сталин подчеркивал, что одно время «Вы поддались нажиму и запугиванию со стороны США, стали колебаться, приняли либеральный курс в отношении иностранных корреспондентов и выдали свое собственное правительство на поругание этим корреспондентам, рассчитывая умилостивить этим США и Англию. Ваш расчет был, кончено, наивным. Я боялся, что этим либерализмом Вы сорвете нашу политику стойкости и тем подведете наше государство. Именно в это время вся заграничная печать кричала, что русские не выдержали, они уступили и пойдут на дальнейшие уступки. Но случай помог Вам, и Вы вовремя повернули к политике стойкости. Очевидно, что, имея дело с такими партнерами, как США и Англия, мы не можем добиться чего-либо серьезного, если начнем поддаваться запугиваниям, если проявим колебания. Чтобы добиться чего-либо от таких партнеров, нужно вооружиться политикой стойкости и выдержки» [1096] .

1095

Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР 1945 – 1953. С. 200.

1096

Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР 1945 – 1953. С. 201 – 202.

Упреки, как говорится, более чем серьезные. И они носили не характер кратковременной вспышки, а скорее, обдуманного долгосрочного хода, нацеленного на дискредитацию Молотова. Отнюдь неспроста он напомнит ему впоследствии на пленуме ЦК в октябре 1952 года об этом эпизоде.

Обвинения коснулись и Микояна. Он был обвинен в неправильном расходовании хлебных ресурсов. В душе считая это обвинение необоснованным и несправедливым, А. Микоян тем не менее написал 4 октября 1946 г. покаянное письмо Сталину, где говорилось:

«Конечно, я, да и другие, не могут ставить вопросы так, как это Вы умеете.

Приложу все силы, чтобы научиться у Вас работать по-настоящему.

Сделаю все, чтобы извлечь нужные уроки из Вашей суровой критики, чтобы она пошла на пользу мне в дальнейшей работе под Вашим отцовским руководством.

Ваш А. Микоян» [1097] .

Но это не помогло. 15 октября 1946 г. было принято постановление ПБ, в котором говорилось: «Никакого доверия не оказывать в этом деле т. Микояну, который благодаря своей бесхарактерности расплодил воров вокруг дела снабжения» [1098] .

1097

Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР 1945 – 1953. С. 224.

1098

Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР 1945 – 1953. С. 225.

Одновременно Сталин проводит так называемое омоложение или оздоровление высших партийных органов. 18 марта 1946 г. пленум ЦК принимает постановление, в котором определялся состав Политбюро, Оргбюро и Секретариата ЦК. Состав был дополнен следующими лицами:

Пополнить состав членов Политбюро т.т. Берия Л.П. и Маленковым Г.М.

Пополнить состав кандидатов в члены Политбюро т.т. Булганиным Н.А. и Косыгиным А.Н.

О составе Секретариата ЦК

Утвердить Секретарями ЦК ВКП(б) т.т. Сталина И.В., Маленкова Г.М., Жданова А.А., Кузнецова А.А. и Попова Г.М.

О составе Оргбюро ЦК

Утвердить Оргбюро ЦК в следующем составе:

т.т. Сталин И.В., Маленков Г.М., Жданов А.А., Кузнецов А.А., Попов Г.М., Булганин Н.А., Михайлов Н.А., Мехлис Л.З., Патоличев Н.С., Андрианов В.М., Александров Г.Ф., Шаталин Н.Н., Кузнецов В.В., Родионов М.И., Суслов М.А. [1099]

Почти одновременно Сталин проводит чистку МГБ, во главе которого стоял человек Берии В.Н. Меркулов, во время войны работавший начальником «СМЕРШ»; в мае 1946 г. он был освобожден от обязанностей министра. При проверке, как отмечало Политбюро, выяснилось, что чекистская работа в Министерстве велась неудовлетворительно, что бывший министр Госбезопасности т. Меркулов скрывал от Цека факты о крупнейших недочетах в работе Министерства и о том, что в ряде иностранных государств разведывательная работа Министерства оказалась проваленной. Ввиду этого Пленум ЦК ВКП(б) постановляет: вывести из состава членов ЦК и перевести в кандидаты. Министром госбезопасности был назначен В.С. Абакумов – человек отнюдь не Берии [1100] .

1099

Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР 1945 – 1953. С. 26.

1100

Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР 1945 – 1953. С.207 – 209.