Политическая культура древней Японии
Шрифт:
Таким образом, хотя принятие решения по спорным вопросам было затруднительно во все времена, но сейчас выбор между жизнью и смертью всего народа зависит от мнения [только] одного человека. [Он] единолично выносит приговор, определяющий одну из пяти степеней тяжести наказания [173] , что уже противоречит принципам установления истины [174] . Тем самым на него ложится вина за необдуманно вынесенный приговор.
173
В китайской правовой традиции считается, что пять видов наказаний были установлены мифическим императором Яо. Шу цзин. Указ. соч., сс. 18, 272–276. В период Хань в число «пяти наказаний» включались: клеймение, отрезание носа, отрубание ног, кастрация и смертная казнь. Икэда Сиро:дзиро:. Указ. соч., сс. 471–472. Согласно кодексу «Тайхо: рицурё:», существовало пять видов наказаний: легкие палки (яп. тидзай), тяжелые палки (дзё:дзай); каторжные работы (дзудзай); ссылка (рудзай) и смертная казнь (сидзай). Рицурё:. Указ. соч., сс. 15–16.
174
Согласно законодательному своду «Рё:-но гигэ», хотя судья и определяет меру наказания для правонарушителя, но именно глава Министерства наказаний окончательно утверждает приговоры, а также имеет право на их пересмотр. Иными словами, обладает полной контролирующей функцией. Рё:-но гигэ. Указ. соч., с. 45. О процедуре принятия судебных решений подр. см.: Миябэ Каори. Рицурё: сикэй
Недавно управитель провинции Аки Такахаси-но Ёсинари [175] был приговорён к дальней ссылке [176] старшим судьёй Корэмунэ-но Ёсицунэ [177] , из-за чего последний был вынужден защищаться от мстительного духа [умершего] [178] . Только благодаря доказательствам старшего инспектора Кэйбусё: [179] Авата-но Тоёкадо [180] было получено положительное решение [государя о помиловании] и отправлено распоряжение [Дайдзё:]кана об отмене [приговора]. Ёсинари получил [посмертную] амнистию, [его] истлевшие кости вновь покрылись плотью [181] , а блуждающий дух опять вернулся. Поднебесная изо всех сил стремится к тому, чтобы все без исключения страшились закона. Однако при таких расхождениях с законом завоевать доверие невозможно.
175
Жизнеописания этого чиновника не сохранилось.
176
Места трёх видов ссылок были определены в 724 году: для дальней (провинции Идзу, Ава, Хитати, Садо, Оки и Тоса), для средней (Сува и Иё) и для ближней (Этидзэн и Аки). Сёку Нихонги, Дзинги, 1-3-7, 724 г.
177
Жизнеописания этого чиновника не сохранилось.
178
В тексте использован термин тими (кит. чи мэй). В средневековых пояснениях к «Ши цзи» сказано, что иероглиф ти в древности обозначал горного духа в облике тигра, а знак ми — духа болот в облике человека с головой вепря. В средневековом Китае считалось, что увидеть таких духов — к смерти. Кодай сэйдзи… Указ. соч., с. 377; Цы юань. Указ. соч., Т. 4, с. 3501. В данном случае, представляется, что речь идет о разновидности горё: — разгневанного духа умершего, одержимого идеей мести за несправедливое наказание, осуществленное по отношению к нему при жизни. Одним из самых известных примеров такого духа по праву считается горё: Сугавара-но Митидзанэ, несправедливо обвиненного в заговоре против государя Дайго (897–930) и умершего в ссылке в 903 году. Подр. о горё: см., напр.: Нисияма Рё:хэй. Горё: синко: рон (О вере в горё:) / Нихон цу:си (Общая история Японии). Т. 5. Кодай 4 (Древность, ч. 4). Токио: Иванами сётэн, 1995, сс. 331–346.
179
Кэйбусё: — Министерство наказаний.
180
Жизнеописания этого чиновника не сохранилось.
181
Цитата из трактата «Чунь цю Цзо чжуань». Чунь цю Цзо чжунь чжэн и (Вёсны и осени с комментариями господина Цзо) / Ши сань цзин чжу шу («Тринадцатикнижье» с комментариями). Шанхай: Шицзе шуцзюй, 1935, Т. 2. с. 1975.
Смиренно прошу, как и в прежние времена назначать шесть судей, причем всех их выбирать из числа лиц, досконально разбирающихся в законодательстве. Назначенные таким образом, они должны установить [степень] наказания путем совещания, правильно определяя статьи законов. Объяснив смысл каждого из них, необходимо докладывать [об этом государю). Если поступить так, то жалобы на несправедливые приговоры прекратятся навсегда, а преступники сами присмиреют, не дожидаясь крокодилов из Фунани [182] . Незачем [тогда] будет использовать оленя-единорога как во времена [императора] Яо [183] .
182
182 В китайском раннесредневековом сочинении «Соу шэнь цзи» рассказывается следующая история: «Фань Сюнь, ван государства Фунань, держал в горах тигра. Если кто-то совершал преступление, его бросали тигру, и если тигр его не загрызал, он получал помилование. Поэтому гора называется Большое Чудище, но также и Великий Дух. Еще ван держал десять больших крокодилов, и если кто-то совершал преступление, его могли бросить крокодилам. Если крокодилы его не съедали, то он тоже получал помилование. Считалось, что невинных они не пожирают, и для определения вины есть Крокодилов Пруд». [Цит. по: Гань Бао. Записки о поисках духов (Соу шэнь цзи). Предисл., пер. с древнекит. и примеч. Л. Н. Меньшикова. СПб.: Центр «Петербургское Востоковедение», 1994, с. 70].
183
Олень-единорог (кит. сечжи) — еще одно мифическое животное легендарного судьи Гао Яо. Его описание приводится в средневековом трактате «Суши яньи»: «У „сечжи" зеленая шерсть, четыре ноги, [сам он] похож на медведя. Он очень предан. Когда видит ссору, то бодает виновного. Если слышит спор, то бодает неправого». Кодай сэйдзи… Указ. соч., с. 377. С периода Хань олень-единорог стал символом правосудия, а его изображение помещали на головных уборах судей. Цы юань. Указ. соч., Т. 3, с. 2014.
Почтительно ознакомившись со статьями «Установлений» [184] [выяснил, что] двадцать второго числа второго и восьмого лунных месяцев О:курасё: [185] должно выдавать чиновникам сезонное жалование за весенне-летний и осенне-зимний периоды [186] . Однако в последние годы из-за недостатка запасов в государственных хранилищах повсеместные выплаты стали невозможными. В результате высшим сановникам и всем учреждениям, [ведающим вопросами] расходов и доходов [187] , [жалование] выплачивают ежегодно, а прочие рядовые чиновники даже за пять-шесть лет с трудом получают один сезонный паёк.
184
Речь, по всей видимости, идет и своде внутриведомственных установлений «Дзё:гансики», составленном в 871 году.
185
О:курасё: — Министерство Большой казны.
186
Сезонное жалование (яп. кироку), согласно кодексу «Тайхо:рё:», выдавалось в первые десять дней второго лунного месяца и первые десять дней восьмого лунного месяца. Рицурё. Указ. соч., с. 305. В период Хэйан появляется еще и так называемое «особое жалование» (яп. сэтироку), которое выдавалось в день праздника «Великой пробы нового урожая» — Ниинамэ-но мацури — и предусматривалось не только для лиц, имеющих ранги, но и для чиновников, занимающих высшие государственные посты. К примеру, старший государственный советник (яп. дайнагон) в течение года в качестве сэтироку получал 60 отрезов грубого шелка и 710 тон ваты. О практике «особого жалования» подр. см.: Аиба Хироси, О:цу То:ру. Сэтироку-ни цуйтэ (О жаловании-сэтироку) / Сигаку дзасси. Т. 98, № 6, 1989, сс. 40–62.
187
Имеются ввиду Тю:мусё: (Министерство Центральных дел), О:курасё: (Министерство Большой казны), а также Сюкэйрё: и Сюсай-рё: (Счетное и Налоговое управления Министерства Народных дел).
Когда смиренно поразмыслил над сутью происходящего, [решил, что] чиновники подразделяются на высшую и низшую категории, на этом основании различаются величина их жалования, а также степень занятости служебными делами, именно поэтому величина жалования [разных чиновников] неодинакова [188] . Но при его распределении, различий делать не следует. Разве можно среди тех, кто занимается государственными делами в равной степени особо выделять чиновников-фаворитов? Как можно осыпать благодеяниями одних, когда другие уподобляются обычаям «страны нагих»! [189]
188
Для чиновников была предусмотрена особая система экономических привилегий. Подр. см.: Мещеряков А. Н., Грачёв М. В. Указ. соч., сс. 248–250.
189
Страна нагих (кит. Ло го). Согласно «Люйши чуньцю», там все жители круглый год ходили обнаженными. Подр. см.: Люйшу чуньцю (Весны и осени господина Люя). Пер. Г. А. Ткаченко. М.: Мысль, 2001, с. 237. По версии китайской хроники «Хоу Хань шу», «страна нагих» находилась на пути из Китая в государство Яма то. Кодай сэйдзи… Указ. соч., с. 91.
Смиренно прошу о том, чтобы сезонное жалование выдавалось следующим образом: пусть сначала подсчитывают количество [государственных запасов], а затем, согласно соответствующим установлениям, повсеместно одинаково выплачивают [жалование] придворным аристократам и рядовым чиновникам. А если в государственных хранилищах запасов нет, то не выдавать [жалование] всем [чиновникам] в равной степени. Пусть не будет предпочтений. Так, кукушка, сидя на шелковице, вскармливает всех семерых птенцов одинаково [190] , а, желая напоить целую армию, выливают в реку немного мутного вина [191] .
190
Неточная цитата из «Ши цзина». Ши цзин. Указ. соч., с. 116.
191
191 Данное выражение связано с одной историей из жизни ханьского государственного деятеля и знаменитого военачальника Чжан Ляна (?-186 г. до н. э.). Как видно из китайских источников, аристократ из бывшего царства Хань Чжан Лян, желая отомстить за захваченное царство, решил убить императора Цинь Ши-хуанди. После неудачного покушения Чжан Лян скрылся в горах и сменил имя на Хуан Ши-гун, но позднее стал одним из доверенных лиц Лю Бана — основателя династии Ранняя Хань (206 г. до н. э. — 6 г. н. э.). В китайском средневековом жизнеописании деяний Чжан Ляна «Хуан Ши-гун цзи» рассказывается следующая история: «В древние времена полководец [Чжан] Лян так обошелся с воинами. Один человек преподнес [ему] мутное вино, и [полководец] повелел вылить вино в реку, приказав армии двигаться против течения и пить [вино]. Поскольку [вкуса] вина из одного [бочонка] невозможно почувствовать в водах целой реки, то хотя три армии и пили [речную воду], но вкуса вина совершенно не почувствовали». Кодай сэйдзи… Указ. соч., с. 378. О Чжан Ляне см.: Сыма Цянь. Указ. соч., Т. 6, сс. 210–223.
[Ваш] подданный почтительно докладывает:
Управители провинций, разделяя печали государя, получали в управление часть [государственных] земель, управляли и, руководствуясь шестью правилами [192] , возглавляли народ. Поэтому ханьский император Сюань-ди [193] говорил: «Пожалую две тысячи даней только тем, кто вместе со мной достойно управляет» [194] . Непременно использовали талантливых.
192
В трактате «Чжоу ли» сказано: «Соблюдая шесть правил, [древние государи] воспитывали народ. Во-первых, заботились о малолетних; во-вторых, содержали стариков; в-третьих, оказывали вспомоществование нищим; в-четвертых, поддерживали бедных; в-пятых, проявляли милосердие к больным; в-шестых, заботились о благосостоянии богатых». Чжоу ли. Указ. соч., Т. 1, с. 706.
193
Сюань-ди (73–48 гг. н. э.) — император династии Ранняя Хань.
194
194 В Китае уже в период Чжоу чиновники разделялись на ранги и в соответствии с местом на иерархической лестнице получали натуральную оплату в виде твердо фиксированного количества зерна и других продуктов, которые нередко поступали от пожалованного им «в кормление» податного населения. В период Хань один дань приблизительно равнялся 27–30 кг. Таким образом, чиновник с довольствием в две тысячи даней в год мог получать в месяц более пяти тонн зерна. Если иметь в виду, что один дань риса стоил до 1600 монет, а с одного му (384 м2) поля собирали 1,5–2 даня зерна, представить себе, какими значительными средствами обладал такой чиновник. Поскольку жалование в две тысячи даней зерна полагалось управителям крупных уездов, то выражение «две тысячи даней» стало служить определением для высокопоставленного сановника (кит. гуань да фу). Подр. об этом см.: Loewe М. The Orders of Aristocratic Rank of Han China / T’oung Pao. vol. 48, livr. 1–3, 1960; Икэда Cuро:дзиро:. Указ. соч., с. 1218.
Их служба почиталась, а административные полномочия ценились. Они должны были заботиться о чувствах людей и, отбрасывая мелкие недостатки, нести ответственность за большие свершения.
В последнее время, однако, чиновники, получившие назначение на должность, возможно, на почве личных обид клевещут на свое начальство. Варианты донесений от подчиненных крайне разнообразны. Одни подают жалобы на наместников провинций, чтобы внести исправления в ведение государственных дел. Другие описывают случаи преступного использования казенного имущества, третьи жалуются на методы руководства, расходящиеся с законами управления.
Государь, получив такое донесение, отправляет инспекторов. Они прибывают в провинцию и, независимо от истинности или ложности дела, не принимая во внимание справедливы или несостоятельны доводы, досконально следуют формальностям инспекции. Согласно «установлениям для инспекторов» [195] они, из года в год, утверждая предложение нижестоящей инстанции, изымают символы власти [196] управителя провинции, отстраняя его от занимаемой должности. Таким образом, высокопоставленный чиновник знатного [происхождения] подвергается расследованию наравне с мелким служащим или простолюдином. [К тому же], если во время отстранения [от должности] он допустит хотя бы малейшее нарушение, [его] сразу же закуют в кандалы и бросят в тюрьму [197] .
195
Непонятно, что имеется ввиду. По всей видимости, автор ссылается на какой-то несохранившийся свод правил осуществления инспекций.
196
В оригинале сказано инъяку (досл. «печать и ключи»). Дело в том, что символами власти местного чиновника (управитель провинции или уезда) являлись печать (применялась для визирования документов и придания им официального характера; имела форму квадрата с размерами шесть на шесть сантиметров) и ключи от амбаров, где хранился рис и другие вещи. Согласно кодексу «Тайхо: рицурё:», кража любой государственной печати считалась серьезным преступлением, которое влекло за собой суровое наказание (укравший печать провинциального управления, к примеру, наказывался ста ударами тяжелых палок). Рицурё:. Указ. соч., сс. 102, 392.
197
В основе этого высказывания лежит текст «Лунь юй». См.: Переломов Л. С. Указ. соч., с. 333.
Даже если потом окажется, что содержание доноса совершенно не соответствует реальности, ущерб авторитету уже нанесён, и [он] не в силах будет управлять делами [дальше]. И тогда народ, живущий по соседству, узнав об этом, начнет с презрением относиться к своим управителям, и перестанет [им] подчиняться. Нет ничего более ужасного, чем такой источник разрушения культурности.
Безусловно, эта должность чрезвычайно загружена служебными обязанностями и соприкасается со множеством рядовых служебных дел. Она предполагает нахождение на государственном посту с утра до вечера, так что нет времени на отдых.