Политическая наука №4 / 2017. Субнациональное измерение политики
Шрифт:
Одним из основных критериев свободных и честных выборов является наличие конкуренции между кандидатами и партиями. Тем не менее принятие Федерального закона «О политических партиях» в 2001 г. привело к существенному сокращению числа зарегистрированных партий, соответственно – к сокращению уровня партийной соревновательности на региональных выборах. Закон «О политических партиях» изначально определил, что для официальной регистрации партийные организации должны иметь не менее 10 тыс. членов, отделения – не менее, чем в 45 регионах из 89, в каждом из которых должно быть не менее 100 членов. В декабре 2004 г. произошло пятикратное увеличение требований к регистрации: общее количество членов увеличилось до 50 тыс. (не менее 500 в каждом региональном отделении), в результате чего количество зарегистрированных партий резко сократилось с 46 в 2005 г. до 7 в 2011 г.
Вслед за массовой протестной мобилизацией по поводу результатов декабрьских выборов 2011 г.
После массовых демонстраций 2011 г. произошли позитивные изменения в избирательном законодательстве: было отменено требование собирать подписи за списки кандидатов, а необходимое количество подписей для независимых кандидатов было снижено с 2 до 0,5% от числа зарегистрированных избирателей в округе (Федеральный закон от 2 мая 2012 г. № 41). Такое развитие событий положительно повлияло на процесс регистрации: в первых двух раундах региональных выборов, проведенных в соответствии с новым законодательством (октябрь 2012 и сентябрь 2013 гг.), произошло значительное снижение количества партийных списков, которым отказали в регистрации. Среднее число зарегистрированных списков на регион выросло с 13,2 в 2012 г. до 17,2 в 2013 г. – наиболее высокие показатели в истории российских выборов [Кынев, Любарев, 2016, с. 18]. В дополнение, Федеральный закон от 2 ноября 2013 г. № 303 снизил минимальный процент депутатов региональных парламентов, выборы которых должны были проходить по пропорциональной системе с 50 до 25%, а для Москвы и Санкт-Петербурга требование наличия пропорциональной системы было вовсе отменено. Также Федеральный закон от 5 мая 2014 г. № 95 снизил порог прохождения в региональный парламент с 7 до 5%.
Однако либерализация избирательного законодательства вскоре завершилась в связи с тем, что массовые протесты против режима стали выдыхаться и режим почувствовал себя в большей безопасности [Korgunyuk, Ross, Shpagin, 2017]. Уже в 2014 г. была принята череда поправок, которые позволили Кремлю ужесточить контроль над избирательным процессом и отменить многие позитивные аспекты реформ 2012 г. [Партийная реформа… 2015]. Данные поправки имели целью восстановить «единообразие и предсказуемость» результатов выборов для Единой России. Например, в мае 2014 г. требование собирать подписи для партийных списков было восстановлено (хотя процент необходимых подписей был снижен с 2 до 0,5% от числа избирателей). В то же самое время в одномандатных округах количество требуемых подписей возросло с 0,5 до 3% от общего числа избирателей (Федеральный закон от 5 мая 2014 г. № 95).
В целом новые правила регистрации партий и кандидатов оказались далекими от того, чтобы выровнять условия для всех участников. Так, партии, которые имеют представительство в Государственной Думе или получили не менее 3% голосов на последних федеральных выборах, согласно законодательным новациям 2012 г. освобождались от сбора подписей. Это означало, что четыре думские партии («Единая Россия», «Справедливая Россия», КПРФ и ЛДПР), а также «Яблоко», набравшее 3,4% на выборах 2011 г., были допущены к выборам 2014–2016 гг. по умолчанию. Помимо этого партии, которые имели представительство в региональных легислатурах, получившие не менее 3% голосов на региональных выборах, либо не менее 0,5% от общего количества мандатов в муниципальных советах региона, также освобождались от сбора подписей на выборах в соответствующем субъекте Федерации, что позволило ряду оппозиционных партий принять участие в выборах в некоторых регионах, не собирая подписей. В целом, однако, возвращение требования сбора подписей обернулось резким падением среднего числа зарегистрированных списков: с 17,2 в 2013 г. до 8,4 в 2014 г.; 7,8 в 2015 г. и 6,9 в 2016 г. [Кынев, Любарев, 2016, c. 18].
В условиях свободных выборов, как только избиратели сформировали свои предпочтения, у них должна быть также возможность свободно выразить эти предпочтения. Тайна голосования должна обеспечивать эту свободу и защищать избирателей от внешнего давления в любой форме – принуждения, подкупа или социального неодобрения. Статья 3.1 Федерального закона от 12.06.2002 № 67-ФЗ (ред. от 01.06.2017) «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» от 12 июня 2002 г. гласит: «Гражданин Российской Федерации участвует в выборах на основе всеобщего равного и прямого избирательного права при тайном голосовании»; в статье 3.3 также отмечается, что «участие гражданина Российской Федерации в выборах и референдуме является свободным и добровольным. Никто не вправе оказывать воздействие на гражданина Российской Федерации с целью принудить его к участию или неучастию в выборах и референдуме либо воспрепятствовать его свободному волеизъявлению». Тем не менее в России зафиксированы множественные случаи, когда граждане теряли право на свободное волеизъявление или на них оказывалось давление в целях принудить их голосовать за «Единую Россию». Гражданские служащие, студенты и пенсионеры являются наиболее уязвимыми группами с этой точки зрения. Законодательные изменения мая 2014 г. (Федеральный закон от 05.05.2014 № 95-ФЗ) вернули практику досрочного голосования и открепительных удостоверений. Досрочное голосование было отменено в 2010 г. после множественных жалоб на злоупотребления со стороны членов избирательных комиссий. В 2014 г. особенно большое количество избирателей, проголосовавших досрочно, было зафиксировано в Татарстане (13,1%), Республике Марий Эл (15%) и Хабаровском крае (17,1%) [Кынев, Любарев, Максимов, 2015, с. 339–340]. В 2015 г. 18,1% избирателей Республики Коми и четверть избирателей (24,9%) Магаданской области проголосовали досрочно [Кынев, Любарев, Максимов, 2015, c. 454–455]. В 2016 г. очередными поправками в избирательное законодательство досрочное голосование было запрещено для региональных и муниципальных выборов, за исключением отдаленных территорий (Федеральный закон от 9 марта 2016 г. № 66).
Согласно лидеру регионального отделения партии «Справедливая Россия» в Тульской области, в 2014 г. нарушения в процедуре досрочного голосования в регионе главным образом были в пользу «Единой России». Среди государственных и муниципальных служащих проводились собрания, в ходе которых они получали инструкции, как голосовать [Кынев, Любарев, Максимов, 2015, с. 323]. Похожим образом в Алтайском крае были зафиксированы свидетельства того, что гражданские служащие принуждались к досрочному голосованию. Наблюдатели отмечали, что региональные администрации дали установку на привод не менее 10% сотрудников. Некоторые крупные предприятия, такие как РЖД или сеть супермаркетов «Лента», также проинструктировали своих работников проголосовать досрочно. В результате, в одном из избирательных округов доля проголосовавших досрочно достигла 40%. Сравнение результатов досрочного голосования и голосования в день выборов показывает гораздо большую долю голосов за «Единую Россию» в досрочном голосовании [Кынев, Любарев, Максимов, 2014, c. 15–16].
Переносные урны для голосования также стали ключевым методом фальсификаций на выборах. Во многих случаях избиратели были включены в списки без их ведома или даже вопреки их воле. Количество проголосовавших на дому, т.е. с использованием переносных урн, было чрезвычайно высоким на выборах 2014 г. в Республике Марий Эл – 12,9%, Тульской области – 14; в 2015 г. в областях: Курганской – 13,3, Белгородской – 13,6, Рязанской – 14,2 и Воронежской – 18% [Кынев, Любарев, Максимов, 2015, c. 341, 456].
В 2009 г. был отменен избирательный залог, что означало, что отныне партии могут быть зарегистрированы на выборах только посредством сбора подписей (в большинстве регионов требовалось 2% от числа избирателей в субъекте Федерации). Кандидатам отказывали в регистрации, если они не смогли собрать достаточное их количество, либо 10% собранных подписей признавались недействительными. Значительному числу оппозиционных кандидатов было отказано в регистрации по последней причине, например потому, что подписавшие ставили дату или подпись в неправильном месте, или потому, что они использовали неправильные чернила, или по другим незначительным ошибкам, которые допускали сборщики подписей [см.: Ross, 2011, 2014]. Также кандидаты могли быть не допущены до выборов по причине того, что они не предоставляли информации о своем образовании, доходе и другие персональные данные.
В докладе движения «Голос за права избирателей» обозначено, что избирательные комиссии и региональные чиновники зачастую разделяют партии на участников «первого» и «второго» сорта. К первому «преимущественно относятся парламентские партии и партии, лояльные действующей власти, как правило, национально-патриотической направленности. Ко “второму” – партии т.н. “несистемной” оппозиции, а также те региональные отделения “системных партий”, лидеры которых находится в конфликте с региональными властями» (Analytical Report № 2…). В некоторых регионах именно кандидаты, партии и наблюдатели не из «первого класса» сталкиваются с проблемами регистрации на выборах.