ПОЛК СТРЕЛКА ШАРПА
Шрифт:
— Южно-Эссекский наступает!
Шумела толпа, приветствуя накатывающихся с севера «британцев». Пушки дали последний холостой залп. Дым стлался над травой, будто в настоящем сражении. Ополченцы делали вид, что стреляют из незаряженных мушкетов по ярким шеренгам лощёных чистеньких солдат под развевающимися знамёнами.
Шарп потянул поводья:
— Вправо! Скорым шагом!
Полубатальон Южно-Эссекского бил каблуками землю.
На прямоугольном пространстве топталось две тысячи воинов, на мундирах которых не было ни пятнышка. Их толщу разрезали три сотни угрюмых изгвазданных парней под командованием стрелка с вражьим штандартом.
На них не обращали внимания. Один майор-трофейщик отсалютовал им.
Они шли. Какой-то сержант-ополченец повернулся и опешил. Колонна грязных всколоченных красномундирников шагала из тыла. Будь на месте сержанта ветеран испанской войны, он бы узнал этот боевой порядок: так всегда ходили в атаку французы.
Шарп направлялся в центр площадки. Ополчение отхлынуло назад, оставив десяток рядовых изображать убитых. Офицер-ополченец заметил самозваных участников мероприятия.
Внимание зрителей было приковано к блистательным «британцам». Гремела музыка, реяли флаги. Отступающие «французы», наталкиваясь на красномундирную колонну там, где её не должно было быть, расстраивали ряды, вопреки здравому смыслу подозревая условного противника в обходном манёвре.
Воинство Шарпа попалось на глаза распорядителям. Два всадника ринулись наперерез воинству Шарпа. Майор предупредил Харпера, и тот погнал полубатальон почти бегом. Вперёд. Вперёд. Вперёд. Не слыша ничего. Не видя ничего. Не думая ни о чём. Вперёд. Ради парней в братских могилах Испании. Ради девушки, с тревогой следящей за конником с Орлом.
— Эй! Кто вы такие? — гневно выдохнул капитан-кавалерист, привстав на стременах.
Шарп не слушал его, прогоняя криком и без того разбегающихся перед мордой жеребца ополченцев:
— Прочь с дороги! Прочь!
— Стоять! — полковник на лошади пристроился сбоку, — Остановите ваших людей! Я приказываю!
— Повеление принца! Прочь! — Орёл угрожающе качнулся к полковнику, и тот, пригнувшись, отвернул коня:
— Проклятье! Вы кто такой?
— Король Джо Испанский! Пошёл к чёртовой матери! — ощерил зубы Шарп.
Грубость сделала своё дело. Полковник, не привыкший к такому обращению, поотстал.
— Сомкнуть ряды, старшина! Тесней! Тесней!
Марши, гомон, холостая пальба сплетались в какофонию, перекричать которую было не просто, но Шарп привык отдавать команды на поле брани.
— Тесней! Сомкнуться! — обычный приказ в бою, где вражеские пули и ядра пробивают бреши в шеренгах атакующих.
Полковник вновь догонял Шарпа, но стрелку было не до него. Он прикидывал, за сколько условные «британцы» покроют жалкую сотню метров, отделявшую их от колонны Шарпа.
— Правое плечо вперёд! Поднажми!
Полковник схватил коня Шарпа за поводья. Стрелок крутанул Орла у самой морды полковничьей лошади, та взвилась на дыбы, и Шарп был свободен.
— Сомкнуться! Сомкнуться!
Позади него царил хаос. Пошло прахом тщательно отрепетированное представление. «Французы» перемешались с «британцами», обмениваясь ругательствами и проклятиями.
— Стойте! — взывал полковник к Шарпу. Офицеры, ответственные за реконструкцию, пробивались сквозь топчущиеся полки к красномундирной колонне с разных концов площадки. Шарп их не дожидался. По его команде полубатальон свернул прямо к королевской ложе:
— Марш! Живей!
Стрелок переложил Орла в левую руку, к поводьям. Боевой азарт захлёстывал, ведь он видел того, ради кого предпринял свою авантюру. Шарп с лязгом вынул из ножен палаш. Жеребец, непривычный к такому столпотворению, упрямился, и Шарп сжал его бока коленями, понуждая скакать к ложе, где сидел принц-регент.
Охрана ложи сохраняла невозмутимость. Правый фланг наступающих «британцев» остановился и смешался, тогда как левый продолжал шагать. Четыре офицера орали что-то Шарпу, пятый костерил Южно-Эссекский, требуя убираться, но куда им было до мощи глотки Харпера, и полубатальон неуклонно приближался к ложе. Шарп различил рядом с принцем грузного военного, очевидно, герцога Йоркского.
— Харпер, развёртывание!
Они растянулись в линию, лицом к лицу с гвардейцами-телохранителями. В ложе забеспокоились. Кое до кого начало доходить, что творится нечто, не предусмотренное планом празднества: обтрёпанные неряшливые вояки со штыками, сверкающими на мушкетах, построились напротив места, где сидели принц-регент, его брат и вся правящая верхушка Англии! Шарпа с принцем разделяли метров двадцать. Его Высочество встал и пристально вгляделся во всадника с Орлом.
— Гвардия!
Во что может превратить королевскую ложу мушкетный залп, командир гвардейцев смекнул с запозданием:
— Заряжай! Заряжай!
Визжали шомполы в стволах. Шарп опустил палаш на седло, скинул кивер и воззрился на принца. Тот, вероятно, уже опознал во всаднике Шарпа и милостиво улыбнулся. Стрелок выдохнул Харперу:
— Старшина! Пора!
Подобного артикула не видели до сего дня ни плацы, ни поля брани, и бойцы Шарпа чётко проделали его на глазах разинувших рты гвардейцев. Королевская ложа, публика, сбитые с толку «британцы» и «французы» изумлённо взирали на замурзанных солдат, по команде ражего сержанта положивших на землю оружие и обнаживших головы.
Мясо у шестидесяти кур оказалось действительно вкусным, но, главное, каждый, включая Шарпа, получил по три белых пера. Практически одновременно полубатальон воткнул перья за бляхи киверов и водрузил головные уборы на место. Белые перья, эмблемы принца Уэльского, чётко выделялись на фоне чёрного матерчатого верха киверов.
Принц расчувствовался. Герцог Йоркский — кипел от ярости. Рявкнул Харпер, и полубатальон отдал королевской ложе честь.
Да, Шарп не мог доказать факта торговли рекрутами. Зато он мог спасти от продажи своих солдат, отдав их под покровительство принца Уэльского, одышливого толстяка, чуть не запрыгавшего от удовольствия, когда Шарп опустил Орла в символическом жесте верности. Пусть власти у принца было с гулькин нос, этой малости вполне хватало, чтобы защитить полубатальон от мести Феннера.
Принц нетерпеливо осведомился:
— Что это за полк, Россендейл?
Россендейл опустил подзорную трубу и растерянно сказал:
— Жёлтая отделка и на бляхах скованный Орёл… Южно-Эссекский?
Существующий, по словам Феннера, лишь на бумаге.
— Теперь мой Южно-Эссекский, да? Чудесно! Чудесно!
Шарп, застывший с палашом наголо, принца не слышал. Джейн Гиббонс, разглядев перья на киверах, передала подзорную трубу Чарли Веллеру и восторженно захлопала в ладоши.
— Батальон! — взревел Харпер, — Троекратное «ура» в честь Его Царственного Высочества!