Полковнику нигде…
Шрифт:
Галактике нужно было дать общего врага. Майлзу Форкосигану повезло с Цетагандой. Полковнику Брому выпала задача потруднее — врага ему пришлось создавать самому. С этой задачей он справился вполне успешно. Выбранных на малоприятную роль орионцев ожидало несколько весьма неприятных сюрпризов. Газета «Пожар!!!» немедленно начала публикацию фальсифицированных глав из якобы готовящегося к печати нового романа из жизни знаменитого галактического шпиона: «Последнее дело агента 1: 0. Цвирк-Дирк против Ориона». Детектив, написанный драконом, был тщательно стилизован под творческую манеру писателя
Грыз-А-Ву охотно согласился помочь. Работа в партийной газете вернула ему не только здравый рассудок и самоуважение, но также и вдохновение. Он рад был снова вернуться к фантастике. Вдохновившись, дракон даже вернулся к работе над собственным романом. Ночами, урывая время у сна, писатель продолжал творить. Отчаявшись добиться публикации, он решил, что отныне будет писать только для себя, для собственного удовольствия. На старости лет когда-нибудь прочитает. Он, правда, не оставлял надежды когда-нибудь уговорить почитать и полковника — все-таки о нем книга написана.
Но на первом месте стояли дела сегодняшнего дня. Пока Бром был слишком занят. Потом, после Полного и Окончательного. Может быть, полковник поймет и похвалит? — робко надеялся писатель. Но и работы над текстом оставалось еще много. Появились новые сюжетные линии: еще пару томов вполне можно было сделать. Раз уж все равно никто не печатает.
Особенно беспокоила Грыза судьба неведомо как попавшего на Альтаир сына полковника. Так сказать, собрата по перу, правда, намного более удачливого. Для этого сюжета срочно требовалась новая лирическая героиня.
Глава восьмая
Страсти-мордасти
Лен-Нафс окунулась в светскую жизнь Альтаира. Для своего возраста, симах была уже довольно зрелой кошечкой. Сказалось и преждевременное восприятие копии материнского сознания.
Потусовавшись в среде альтаирской кошачьей молодежи, Лен-Нафс, или, как она сама себя теперь называла, Лен-На, была ужасно разочарована.
Конечно, среди разнообразных мужских представителей этой ветви галактических рас нашлись и довольно привлекательные — внешне — экземпляры.
— Симпатяшечки! — как симах их про себя называла. Многие оказались весьма к ней неравнодушны.
Однако, секс сексом — какая кошка может им пренебречь? — но Лен-Ну терзало острое ощущение неудовлетворенности, стремление к большему, к гармоничному совершенству. Лен-Нафс чувствовала, что интеллектуально альтаирские коты до нее не дотягивают. Не тянут. Не интересны. Ее духовная жизнь обеднела.
Не то, чтобы Нафс сейчас часто вспоминала о Хиджистане и сильно тосковала по Азарис: поток новых впечатлений почти стер прошлые обиды из девичьей памяти. Лен-На просто вышла на новый, неизмеримо более высокий уровень женского самосознания. Сказались плоды партийного просвещения и результаты веганской феминистской пропаганды.
Теперь девушке-кошке даже удавалось порой с осуждением думать о
— Ни одно разумное существо не может владеть другим. Это рабовладение и дискриминация, — с негодованием убеждала себя самое симах. У нее появились новые друзья, которые относились к ней с намного большим уважением.
И все-таки когда-то, в детстве, устраивать шумные игры и бегать по кустам с хиджистанской принцессой было ужасно весело. Здорово. Лен-Не хотелось надеяться, что она уже переросла детские заблуждения. Стала совсем другой, более серьезной и возвышенной натурой, которую просто мучила легкая ностальгия, так свойственная современным интеллектуалкам.
Лен-Нафс считала себя весьма начитанной девушкой. А как же? Ведь еще в Хиджистане она телепатически прочитала весь огромнейший десятитомный труд Грыз-А-Ву: по мере написания, а также ознакомилась с замечательной монографией профессора Ка-Пус-Тина, в которой, правда, ничего не поняла. Но сам факт! Да и теперь молодая кошка регулярно читала партийную прессу, газету «Пожар!!!». И даже помогала Капитолине Николаевне ее корректировать.
Большинство ее кошачьих сверстников на Альтаире вообще ничего не читали. В своей среде симах считалась продвинутой интеллектуалкой.
Можно было бы сказать, что Нафс стала синим чулком: если бы кому-то зачем-то удалось натянуть на кошку чулки. Своего интеллекта Лен — На не стыдилась — она им бравировала. Чтобы подчеркнуть превосходство, симах даже начала носить очки. Символически. На хвосте.
Очки, правда, продержались недолго. Но сам факт! Их заметили! На кошачьих мальчиков они произвели неизгладимое впечатление.
Один юный талантливый художник даже написал абстракционистский портрет с многозначительным названием — «Кошечка в очках». Чтобы посмотреть на эту картину, в художественную галерею сбегались толпы любопытствующих.
О конспирации беспокоиться не стоило — узнать Лен-Нафс на этом портрете было совершенно невозможно. Она даже не смогла понять, где там очки. Может быть, вон тот велосипед?
А под велосипедом широко расплывалось раздавленное рыжее пятно. Неужели это она? Так он ее видит! А Нафс еще позировала ему обнаженной: без красной партийной ленточки на шее, которая ее так украшала! Девушке очень хотелось выцарапать автору глаза. Художник благоразумно скрывался, избегая тусовок и посещения общих знакомых.
Слыша громкие восторги публики, Лен-На недоумевала. На выставке, остановив приятную пожилую пару шарокотов с планеты Айталь, бурно восхищавшуюся творением гения, она прямо спросила:
— А что вы, собственно, здесь видите?
— Ну как же? — удивились вдохновенные представители культурной элиты. — Так символично! Очки — велосипед! А под колесами — гибнущее юное женское существо, раздавленное невыносимым грузом собственного интеллекта!
Представившись старичкам корреспондентом газеты «Пожар!!!», Лен-На попросила новых знакомых написать о картине статью для литературного раздела. Шарокоты охотно согласились. Творение было закончено за полчаса и немедленно напечатано в газете. Статья вызвала огромный интерес, некоторое недоумение и бурные дискуссии, спровоцировавшие многочисленные отклики читателей.