Полководцы X-XVI вв.
Шрифт:
Несколько дней русские воины заготавливали бревна и хворост для палисадов и туров, потом начались осадные работы. Город окружили со всех сторон. На Арском поле разбили свои станы большой и передовой полки, которым предстояло нанести решающий удар. Левее, за речкой Булак, стоял царский полк, там находилась ставка Ивана Грозного.
Все ближе и ближе продвигались к стенам крепости линии туров и бревенчатых палисадов, под их прикрытием устанавливались пушки. Осадным работам очень мешал огонь со стен и многочисленные вылазки казанцев. Против Арских и Царевых ворот установкой туров руководил «большой воевода» Михаил Воротынский. Туры в этом месте уже придвинулись к самому рву. Казанцы ночью устроили неожиданную вылазку. В темноте разгорелся жестокий бой. Михаил Воротынский сражался в первых рядах, получил несколько ран и спасся только благодаря крепости
29 августа установленные за турами пушки начали обстреливать Казань «стенобитным боем и верхними пушками огненными». Русские розмыслы [36] рыли подкопы под стены и башни. Взрывом одиннадцати бочек пороха был уничтожен подземный ход, по которому казанцы ходили за водой. Еще раньше перегородили плотиной и отвели от города речку Казанку. На Арском поле выстроили деревянную башню высотой тринадцать метров, только больших пушек на ней насчитывалось десять. Башню подкатили к стене между Царевыми и Арскими воротами и стреляли по городу, «аки с небес». Казанцы несли больше потери.
36
[36] Розмыслы – инженеры в Русском государстве XVI-XVII веков, руководившие, главным образом, строительством укреплений и изготовлением артиллерийских орудий.
Русским приходилось отбивать и удары с тыла – «царевич» Япанча нападал из Арского леса. Это продолжалось до тех пор, пока отряд «царевича» не был разгромлен ратью князей Горбатого-Шуйского и Серебряного.
Осадные работы затянулись больше чем на месяц. Только 30 сентября был предпринят первый штурм. Против Арских ворот взорвали подкоп, и воевода Михаил Воротынский повел воинов большого полка на приступ, ров мгновенно засыпали хворостом и землей, по штурмовым лестницам взобрались на стену. Захватив Арскую башню, передовые отряды уже врывались на городские улицы. Михаил Воротынский посылал гонцов в ставку царя, прося помощи, настаивая на общем штурме. Но другие воеводы оказались не готовыми к приступу. Ратникам большого полка пришлось уйти из города…
Однако Арская башня осталась в руках русских стрельцов.
Весь день 1 октября по городу били «большие пушки», стрельцы метко стреляли из-за туров, сбивая со стены казанцев, а под прикрытием огня тысячи ратников заваливали рвы. Штурмовать город предполагалось со всех сторон, чтобы обороняющиеся не могли маневрировать своими силами, но главный удар по-прежнему планировался со стороны Арского поля большим полком Михаила Воротынского. Розмыслы закончили подкопы под стену неподалеку от Арских ворот, в которые заложили сорок восемь бочек порола, и под Ногайские ворота. В ночь с 1 на 2 октября Воротынскому стало известно, что казанцы узнали о подкопах. Это грозило провалом всего плана. Воевода настаивал на немедленном общем штурме. За два часа до рассвета все полки двинулись к стенам Казани…
Воеводам было известно, что дополнительного приказа на штурм не будет, сигнал – взрыв подкопов. Русские воины притаились за турами, сжимая в руках пищали и рукоятки сабель. Тихо было в предрассветные часы 2 октября под Казанью.
Как только над Арским лесом начало подниматься солнце, оглушительные взрывы раскололи тишину. Обрушилась стена возле Арских ворот. Огненный смерч разметал Ногайские ворота. И тотчас же ударили все пушки «наряда», сбивая с гребня стены казанцев. Многочисленные стрельцы непрерывным огнем поддерживали штурмовые колонны. Через проломы воины большого полка воеводы Михаила Воротынского ворвались в город.
Успешными были и действия стоявшего рядом передового полка, который тоже сумел преодолеть стены. Другим штурмовым колоннам не удалось ворваться в город, но свое дело они сделали: противник перебросил подкрепления против большого полка только тогда, когда ратники Михаила Воротынского уже сражались на городских улицах. Между тем казанцы начали контратаковать, в жестоком уличном бою потеснив русских. Воевода Михаил Воротынский просил у Ивана Грозного помощи, и помощь пришла. Половина царского полка переправилась через реку Булак к проломам, которые удерживали стрельцы, и через них вошла в город. Теперь уже теснили русские полки, медленно пробиваясь к мечети, которую казанцы обороняли особенно упорно. Другой очаг сопротивления был в укрепленном ханском дворце. Но и там защитникам города не удалось удержаться. «Царь» Едигер был взят в плен. Шеститысячный отряд казанцев попытался вырваться из города, спустился со стены к речке Казанке, но с противоположного берега их встретили пушечным огнем. Уцелевших казанцев окружили и почти всех пленили. Взятие Казани окончилось. Царь Иван Грозный в окружении воевод торжественно въехал в город.
После «Казанского взятия» князь Михаил Иванович Воротынский был включен в состав «ближней думы» царя, но в первую очередь оставался по-прежнему воеводой. В 1553 году, когда снова были поставлены воеводы «по украинным городам крымских для людей приходу», Михаил Воротынский вместе с князем Иваном Шуйским возглавлял большой полк в Коломне. В 1554 году мы уже видим его «в Свияжском городе на годовании», во главе русского гарнизона на «горной стороне» Волги. Там же воевода оставался и в следующем году. Весной 1556 года Михаил Воротынский уже на «крымской украине», во главе большого полка в Коломне, летом – с большим полком «на устье Протвы», а осенью в передовом полку в Калуге. В 1557 году, получив известия, что «царь крымский вышел со многими с прибылыми людьми», Иван Грозный «приговорил для своего дела и земского итти на Коломну». В этом походе Михаил Воротынский был «дворцовым воеводой», при особе царя.
В 1558 году началась Ливонская война – Россия попыталась решить задачу исторического значения: вернуть выход к Балтийскому морю. Но Михаил Воротынский, как признанный «полевой воевода», был оставлен на «крымской украине». В июне бежавший из Крыма «полоняник» сообщил, что «царь крымский со всеми людьми готов в Перекопе, а к турскому (к султану) просить людей послал, а как турский царь людей на помочь ему пришлет, и тогда де царь крымский хочет быть на великого князя украины». Немедленно войска были выдвинуты в Калугу и первым воеводой большого полка назначен Михаил Воротынский. В 1559 году в очередной раз «приговорил царь и великий князь Иван Васильевич со всеми боярами, как ему против своего недруга крымского царя Девлет-Гирея стоять и как ему свои украины беречь». Воеводой большого полка вновь стал Михаил Воротынский. Опасность крымского нападения была велика, выступить в поход готовился и сам Иван Грозный. Знаток южной границы Михаил Воротынский получил ответственнейшее задание: «Велел государь слуге князю Михаилу Ивановичу Воротынскому итти на Каширу, а с Каширы итти на Дедилов, а с Дедилова на поле места смотреть, где государю и великому князю полком стоять». Осенью, когда опасность большого крымского вторжения миновала, «слуге князю Михаилу Ивановичу Воротынскому велел государь итти на службу в его вотчину в Одоев».
Военными тревогами был заполнен для Михаила Воротынского и 1560 год. В весеннем «разряде от поля» он записан воеводой «на Туле», затем, после «отпуска больших воевод», возвращен в пограничный Одоев, однако осенью, когда с «поля» пришли вести о готовившемся набеге, снова «на Туле слуга князь да боярин князь Александр Ивановичи Воротынские». В 1562 году в «разряде береговом от поля» вновь упоминается «в большом полку воевода князь Михаил Иванович Воротынский». В этом году крымский хан Девлет-Гирей с пятнадцатитысячной ордой сжег посады Мценска, нападению подверглись Одоев, Новосиль, Белёв и другие «украинные города». Ордынский набег чуть сорвал поход русского войска на Полоцк. Только умелые действия пограничных воевод позволили отогнать хана. Оборону юга фактически возглавлял Михаил Воротынский.
Тем временем Ливонская война затягивалась, на смену первым блестящим победам пришли тяжкие поражения продолжение войны требовало крайнего напряжения сил страны. Историки видели причины этого не только во вмешательстве соседних государств – Польши, Литвы и Швеции, но и в полководческом искусстве нового польско-литовского короля Стефана Батория. Все это, конечно, повлияло на ход войны. Но, пожалуй, важнее было то, что России пришлось фактически воевать на два фронта. Южная граница подвергалась непрерывному военному давлению со стороны Крымского ханства. Из двадцати пяти лет Ливонской войны только в течение трех лет не было крымских нападений. Не менее двенадцати раз крымский хан Девлет-Гирей предпринимал большие вторжения в русские земли значительными силами, по нескольку десятков тысяч всадников, количество же мелких набегов вообще не поддается учету. От «поля» приходилось постоянно держать на «крымской украине» десятки воевод с полками. И в том, что южный фронт выстоял против такого натиска, большая заслуга воеводы Михаила Воротынского.