Полная заправка на Иссоре
Шрифт:
— Именно деньги, что же еще? — с готовностью ответил его собеседник. — Не соры же! Разве я не сказал? Извиняюсь за упущение. Вот такие вот деньги. — Он извлек из кармана пару бумажек и помахал ими в воздухе. — Барсы. Не липа, самые настоящие. А вы думали, я вам что предлагаю?
— Приятный цвет, — признал посол, поглядев на бумажки. — Успокоительно действуют на зрение. Но я не совсем понял, чем мы вызвали такой… я бы сказал — приступ щедрости? Вы благотворитель? Неясно? Я спрашиваю: вы всех приезжающих встречаете таким приятным образом?
— Зависит от того, чем они торгуют…
— Тогда простите, здесь какое-то недоразумение. Мы ничего не продаем. У нас просто нечего.
— Ну да, — ухмыльнулся собеседник. — А тот огнетушитель, на котором вы прибыли?
— То есть… вы хотите купить наш корабль?
— С самого начала об этом и толкую. Туго до вас доходит, уважаемый путешественник…
Изнов оглянулся на своих спутников в некоторой растерянности. Меркурий сидел на топчане, глядя в пол, двигалась лишь нижняя губа его — взад-вперед, взад-вперед… Федоров, казалось, напряженно думал, сдвинув брови. И, поймав взгляд Изнова, сказал с ленцой:
— Ты примчался ни свет ни заря — решил, что тут грядка, на которой лопухи растут?
— Ну брось, мужик, — несколько озадаченно проговорил молодой. — Я играю по-честному.
— По-честному с лопухами — это одна игра. А с коммерсантами — совсем другая.
— Это еще доказать надо — что ты коммерсант. Давай коротко. Твоя цена?
— Три, — невозмутимо сказал Федоров и, во избежание какой-либо ошибки, выдвинул три пальца. — И то, может, еще мало. С другого бы и больше взял, но ты мне понравился.
— Да ты нормальный? Будешь ломаться — вообще ничего не получишь.
— А ты и того меньше. Ладно, торгуйся. Твое слово.
— Свое я сказал.
— Ну, это для детей.
— Ладно, еще две сотни сверху. За приятный разговор.
Федоров махнул рукой.
— Родной, дал бы ты еще доспать, чем так без дела тормошить серьезных людей.
— Погоди, — сказал местный коммерсант с некоторой угрозой в голосе, — выспаться ты еще успеешь, и очень скоро.
Изнов решил, что настало время вмешаться.
— Простите, — сказал он решительно. — Но мы вовсе еще не уверены, что хотим продать корабль.
— Ты слышал, а? — обратился коммерсант к Госту, невозмутимо наблюдавшему за этой сценой. — Они не продают! И после этого говорят, что не лопухи! Ты им объяснил все, что нужно? Хотя бы в трех словах.
— Да уж поздно было. Но у нас где-то еще час времени…
Пока местные жители вели такой разговор, Федоров первым из гостей успел привести себя в порядок, поплескав в лицо водой и вытершись. Завершив туалет, он сказал:
— Раз объявлен антракт, мы не отказались бы перекусить. Хозяин, вы, помнится, что-то обещали?
Названный иссорианин вытащил из объемистого кармана несколько пакетиков в клеенчатых мешочках. Федоров стал нетерпеливо извлекать из них содержимое.
— Вы думаете, это съедобно? — с подозрением спросил Изнов.
— Мы еще ни о чем не договорились — значит, нет никакого смысла отравлять нас.
— Я не имею в виду намеренное отравление…
— Ну, Меркурий может воздержаться — они там, при дворе, привыкли к натуральной пище. А нам, с нашей наследственностью, вряд ли стоит пугаться.
— Я тоже ничего не боюсь, — заявил Меркурий. — Мы с детства получаем соответствующие прививки, и полностью защищены. Иначе я вряд ли прожил бы на вашей прекрасной планете более двух недель. Прошу вас, передайте мне вот это — коричневое…
Несколько секунд он жевал под пристальными взглядами сотоварищей. Потом пробормотал, вытерев губы:
— Можно повторить.
— Переведи дыхание, — посоветовал Федоров. — Посол, постарайтесь не отстать: наш друг, кажется, вошел во вкус.
— Как знать, — пожал плечами Меркурий. — Может быть, это вообще последняя наша трапеза…
— Ну, такой пессимизм, я полагаю, пока что необоснован. В конечном итоге, все ведь будет зависеть от вас…
Это был новый голос, доселе незнакомый, и трое путешественников невольно подняли головы, удивляясь бесшумности, с какой новый посетитель проник в комнату.
Сказанные слова принадлежали тучному иссорианину, немолодому и, судя по уже возникшим у терран представлениям, неплохо одетому, весьма даже неплохо. На мясистом лица его глаза не казались столь пронзительными, как у его земляков — но производили впечатление значительно более внимательных. Вновь явившийся доброжелательно улыбался.
— Представляюсь, — вновь заговорил он: — Тих Алас. Прекослов. Те, кто оказывает вам гостеприимство, я полагаю, не помешают мне выполнить мое законное право быть вашим наставником и представителем в суде всех инстанций, в делах уголовных и гражданских… Во избежание ошибок, поясняю: Тих — не имя, а слово, говорящее о моей принадлежности к юридической корпорации. Так что употреблять его при обращении ко мне не обязательно.
Гост негромко кашлянул; коммерческий молодой человек метнул на него мгновенный взгляд — и сразу же они отворотились друг от друга. Прекослов же слегка повернул к хозяину дома массивную голову.
— Итак, не возражаете?.. Что же, я полагаю, сейчас самое время заняться вашими проблемами — тогда вы по ходу дела, надеюсь, сможете убедиться в моей квалификации сами. Вы не против?
Он обращался к Изнову, почувствовав в нем, видимо, старшего; никто не стал протестовать, Изнов же вежливо наклонил голову, говоря:
— Мы выслушаем вас с большим интересом, прекослов. Как вы сами сказали, вы — законовед. Это меня радует. И моих друзей, смею заверить, не в меньшей степени.
— В таком случае, за дело, — сказал Алас. — Общие обстоятельства излагать не нужно: они мне уже известны. Итак, переходим к частностям. Прежде всего: у вас есть какие-либо вопросы?